Красные сестрицы

— Летт, я люблю ее! — выпаливает Сайлас, хотя говорить ему нелегко из-за крови, льющейся из носа.

Я вскидываю кулак и закрываю глаза в надежде отыскать какой-нибудь разумный ответ. Сайлас не двигается, его умоляющий взгляд похож на взгляд зверя. Стискиваю зубы, пинаю Сайласа в бок и валюсь лицом в траву, рукой взрываю торф. Сайлас откашливается, тыльной стороной ладони вытирает кровь, оставляя на лице длинные разводы.

— Конечно! — Я с трудом поднимаюсь на ноги. — Еще бы! Ты ее любишь. — Я осматриваю шрамы на своих руках. — Она моя сестра. Ради нее я сражалась с фенрисом. А ты, ты вместе со своим отцом научил меня драться. Я думала… Думала, что уж вы-то с Рози поймете. Вы же знаете, насколько важно делать мир лучше.

— Да, Летт, но в жизни есть так много всего, кроме охоты…

— Ладно тебе, Сайлас, — говорю я, уставившись на клумбу с тюльпанами, чтобы не смотреть напарнику в глаза. — По-твоему, из меня выйдет жена? Или мать?

Моя растерянность сменяется отчаянной мольбой, и я вдруг очень хочу, чтобы у Сайласа оказался ответ на мой вопрос.

— Летт, ты шутишь?

Я горько смеюсь и качаю головой.

— Нет, Сайлас. Я охотник. Раньше я думала, что не одна. Конечно, когда ты уехал в Сан-Франциско, я решила, что ты больше не вернешься, но Рози… Мне казалось, что Рози останется со мной. Я потеряла глаз, простодушие, неведение, но думала, что Рози… — Я отвожу взгляд. — Ну конечно. Ты ее любишь.

— Скарлетт! — Сайлас запальчиво произносит мое полное имя. — Ах ты, дурочка!

Я тревожно поворачиваюсь к нему. Он качает головой и приближается ко мне.

— Скарлетт, я любил тебя задолго до Рози. Мне была нужна ты.

Мне хочется рассмеяться, я уверена, что он пошутил, но почему-то я сбита с толку.

— Зачем ты так говоришь? Чтобы сделать мне больно? — шепотом спрашиваю я.

— Нет. — Сайлас подходит еще ближе и снова вытирает кровь с лица. — Я все детство был в тебя влюблен.

— Но ведь до нападения…

— Нет, после. И до, и после. Все время. С чего бы я еще, по-твоему, целыми днями торчал у вас дома? И с чего бы из всех Рейнольдсов именно я вызвался помогать вам после смерти бабули Марч? Я хотел быть рядом с тобой, Летт.

Недоверчиво смотрю на Сайласа. Неужели он мне лжет? Я испуганно отступаю на шаг.

— Так почему… почему ты ничего мне не сказал? Откуда мне знать…

— Я боялся. А потом я понял, что ты никогда не полюбишь меня. Я, конечно, твой лучший друг, но… Ты влюблена в охоту. И так было всегда.

— Я охочусь, потому что это — мой долг.

— Какая разница, — отмахивается Сайлас. — Охота вдохновляет тебя, Летт. В бою ты словно оживаешь. Я не могу с этим соревноваться.

Он подходит еще ближе, его глаза поблескивают в лунном свете.

— Нет… — Я упрямо мотаю головой. — Не надо врать ради того, чтобы мне стало легче. Не…

Сайлас со звериной грацией стремительно подается вперед, преодолевая разделяющее нас расстояние, и, прежде чем я успеваю что-нибудь сделать, целует меня в губы. Я замираю. Мысли освобождаются, остается только ощущение теплого поцелуя и его запах, так близко от моего лица. Наконец Сайлас отстраняется, смотрит мне в лицо, словно разыскивая что-то. Я поднимаю руку и касаюсь рта, ощупываю то место, которого только что касались его губы.

— Мне… — начинаю я и опускаюсь на землю.

Ничего. Ни искры, ни огня. Ничего.

— Ты прав, — признаю я шепотом. — Я ничего не почувствовала.

— На охоте все по-другому. — Сайлас усаживается на траву и берет меня за руку. — Все нормально, Летт. Ты влюблена в охоту, а мы с Рози не способны на такое. Да, мы охотники, только нам необходимо большее, а тебе — нет. Ты — часть охоты, а охота — часть тебя.

— Ничего не могу с собой поделать, — выдавливаю я сквозь слезы. Когда это я успела расплакаться? — Ничего не могу поделать, такая уж я есть. Вот такая… Это все, что у меня осталось.

— Я понимаю, — мягко говорит Сайлас, помогая мне подняться на ноги. — Все нормально.

— По-моему, я не смогу измениться, — шепчу я. — Не могу остановиться… Я все думаю об охоте, и о потенциальном фенрисе, и об этом Портере, и…

Сайлас успокаивающе улыбается и качает головой.

— Летт, мне никогда не хотелось, чтобы ты стала другой.

Он берет меня за руку и слегка пожимает мои пальцы. Я медленно накрываю его руку своей ладонью. Мы — напарники, и остаемся ими всегда, даже когда я ненавидела его, даже когда он был за тысячу миль от меня, даже когда он полюбил мою сестру… Даже когда нам было бы легче навсегда расстаться.

С минуту мы молчим.

— Я обещал Рози, что приведу тебя домой, — наконец говорит он.

Я качаю головой. В мыслях царит неразбериха.

— Сайлас, я не могу. По крайней мере, пока.

— Я так и думал, — терпеливо соглашается он. — Ну, я тогда пойду?

Я киваю. Не знаю, что еще сделать. Сайлас разворачивается и уходит.

Он не оглядывается, но я только рада, потому что у меня по лицу опять текут слезы.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

РОЗИ

Я возвращаюсь домой с раскрасневшимися и припухшими от слез щеками. В квартире меня дожидается только Баламут, но я почему-то совсем не удивлена. Умываюсь, выключаю свет и беру кота к себе на диван в надежде, что он утешит меня, пока кто-нибудь наконец не придет. Я зарываюсь лицом в мягкую серую шерстку, но через несколько секунд Баламут срывается в погоню за каким-то жуком.

Открывается дверь. Пришел Сайлас. Несмотря на полутьму, я вижу, как он смотрит мне в глаза и плотно сжимает губы. Слова не нужны. Киваю и чувствую, как к горлу подступает знакомый ком. Сайлас разувается и садится рядом со мной на диван, закрыв лицо ладонями. Баламут, пробегая мимо, кусает его за щиколотку и спешит дальше по своим делам. Сайлас вполсилы шлепает кота.

— Не нашел? — спрашиваю я наконец.

— Нашел. Она не стала возвращаться, — мягко отвечает он.

Мое лицо застывает, и я сворачиваюсь клубком у подлокотника. Скарлетт не пошла домой. Половинка моего сердца безумно болит.

Сайлас вздыхает, придвигается ближе, берет меня за плечи и пытается обнять. Я хочу, чтобы он прижал меня к себе, хочу вдыхать аромат его кожи, провести рукой по его рубашке, ощутить жар его тела. Меня что-то останавливает. Я отстраняюсь и качаю головой.

— Я…

Мне хочется сказать, что я не могу. Не могу касаться его прямо сейчас, не могу обнимать его, хотя мое тело жаждет прижаться к Сайласу. Я люблю сестру. Именно это причинило ей боль. Именно это ее оттолкнуло.

Сайлас печально кивает:

— Ничего, Рози. Давай-ка тогда поспим, что скажешь?

— Точно! — выпаливаю я. — Правильно! А с утра попробуем убедить ее вернуться домой, — добавляю я твердо.

— Конечно, — шепотом соглашается Сайлас.