Красный цветок

Неприятно засмеявшись, Миа*рон откланялся, оставляя меня в одиночестве.

Я смотрела на сомкнувшуюся за его спиной ткань. Оборотень и раньше не внушал симпатии, но в прошлом я его ненавидела, а не боялась. Теперь страх, парализующий до немоты, стал преобладающей эмоцией.

Раньше у меня не было ничего, что можно потерять. А теперь была семья, будущее, друзья. Я стала счастливее, и потому уязвимее. Я любила Чеар*ре, даже если они не разделяли моих чувств. Появление Миа*рона, дурацкие обещания, невнятное проклятие грозили вдребезги разбить всё, чем я дорожила.

Опасения и страхи лишали храбрости, вместе с ней уходила Сила, питаемая гневом.

Утром меня разбудило появление Сан*рэно. Выпятив вперед грудь, он нерешительно переминался с ноги на ногу.

Тщетная попытка храбриться. Страх выглядывал из-за каждого его жеста.

– Какого демона?
– нелюбезно вопросила я, отрывая голову от подушки.

– Солнце давно встало. Миа*рон велел готовиться к переходу. Проклятые Чеар*рэ могут напасть на наш след...

– Приятно слышать.

Отсутствие юбок есть благо. Данное открытие сделано давно и пока не потеряло актуальности. Натянув тунику и подтянув кожаные штаны ремешком, я повернулась к папаше:

– Веди. Я готова.

***

Через четверть часа процессия двинулась в путь. Миа*рон возглавлял колонну. Одной рукой управляя жеребцом, другой он обнимал пленника. Я плелась в хвосте. Сан*рэно следовал за мной, замыкая группу.

Эллоис выглядел бледным и избегал моего взгляда. Я старалась не о чем не задумываться: ничего хорошего впереди ждать не могло.

Сколько времени мы неслись по бескрайним выжженным солнцем просторам, не знаю. Пейзаж не отличался разнообразием.

Вскоре перевертыш натянул поводья. Лошадь, фыркнув, встала. Сан*рэно, спешившись, угодливо подскочил к патрону, принимая заложника у того из рук.

Выпростав ногу из седла, Миа*рон скользнул ко мне, явно намереваясь помочь спешиться. Но я поторопилась справиться сама.

Зверь не хорошо заулыбался.

– Пытаешься проявлять строптивость?

– Отстань!

С улыбкой Миа*рон посторонился. Не успела я шагнуть вперед, он схватил меня за волосы и с силой швырнул на землю. Тяжесть сапога не позволила подняться, прижимая к земле.

– Так нельзя говорить с тем, кто вооружен и опасен. Ты меня поняла?

Сжав зубы, тяжело дыша, я молчала. Давление на спину сделалось сильнее.

– Я не слышу. Говори громче: 'Да, хозяин'!

– Эй, Миа*рон, - голос родителя, вроде как осмелившегося перечить, звучал не слишком уверенно.
– А это обязательно?

– Заткнись!
– почти визгнул оборотень.

– Оставь её в покое, - голос Эллоис*сента звучал холодно.

В следующее мгновение показалось, что с меня содрали скальп. Зелень мелькнула перед глазами. Рывком поставив на ноги, выпустив когти, зверь прочертил по шее кровоточащие царапины. Склонившись к уху, с придыханием выдохнул:

– Не оставлю. Что ты сделаешь, красавчик? Здесь не твоя территория. Твоя магия сначала убьет её. А уже потом - меня.

Миа*рон демонстративно провел языком по шее, слизывая алые ручейки. Зверь застонал, руки оборотня с такой силой сжались на теле, что жалобно затрещали кости. Касания языка бередило раны, вызывая жгучую боль.

– Ну, что же ты не спешишь геройствовать, мальчик?
– насмехался оборотень.

Руки разжались и снова сомкнулись, успев подхватить до того, как я упала.

– Или тебе нравиться смотреть на это? На то, как я буду целовать её? Ласкать? Срывать одежду - тряпка за тряпкой!

– Миа*рон, прекрати!

– А вот и наш добродетельный папаша высказался, наконец! Ну, давайте! Выпускайте праведный гнев.

– Отпусти девушку, трус.

Эллоис пытался говорить спокойно. Но у него не получалось. В напряженном голосе явственно слышались тревога и возмущение.

От потери крови у меня кружилась голова. Действительность пыталась раздвоиться.

– Правда, что ль?
– осклабился Миа*рон.
– И что мне за это будет?

Сейчас как никогда требовалась Сила, но я не решалась ударить. Страх гасит душевный огонь не хуже, чем вода или земля гасит пламя. Одно неверное движение, и Миа*рон убьет меня. Может быть, очень пожалеет об этом, когда остынет, но это уже ничего не изменит. Затягивающая разум дурнота затрудняла принятие решения.

Неожиданно вздыбился белый жеребец, ударяя копытами Миа*рону в спину. Лишь отменная реакция спасла оборотню жизнь, иначе конь раскроил бы ему черепушку. Отвлекшись, он упустил из виду меня и Эллоис*сента. Водяная струя, выросшая между нами, ударила, разбрасывая в стороны, подальше друг от друга.

Чеар*ре помог подняться на ноги. Он стоял между мной и Миа*роном, мокрый и злой. Веревки на его руках были разорваны, но и кожа напоминала лохмотья.

Оборотень потряс головой, злобно ощерившись:

– Я недооценил тебя, щенок.

– Бывает, - кивнул Эллоис.

– Ну, и что будешь делать дальше? Герой!

– По ходу - разберемся.

Я видела, как зрачки противника из человеческих вытягиваются в звериные.

– Прекрати, Мон*терей!
– вмешался Сан*рэно.
– Бездна! Ты ранил и её, и мальчишку! Зачем?

– А ты ещё не понял?
– презрительно скривился Эллоис*сент.
– Твой спутник психопат.

– Не мешайся под ногами, Сан*рэно, - рыкнул оборотень.

– Нам не нужна их гибель!
– пытался урезонить рыжий Монте*рея.

– Да плевать я хотел на то, что нужно тебе, ясно? Я хочу, чтобы он сдох!!!

Эхо не могло звучать в степях. Но мне казалось, что оно прокатилось. А затем стало очень тихо. Даже птицы затаились.

– Если ты убьешь Эллоис*сента, ты не сможешь заставить меня слушаться, - прошептала я.

Миа*рон дернулся и взглянул на меня. Очертания его фигуры отдалялось, уплывало.

– Она истечет кровью, если ей немедленно не помочь.

Голос, кажется, принадлежал рыжему. Но я не уверена в этом.

***

Придя в себя, я обнаружила, что лежу не где-нибудь, а на кровати. Значит, мы успели приехать? В неизвестный пункт?

Чувствовала я себя отвратительно. Шею ломило, хотелось пить. Но стоило сглотнуть, горло обжигало острой болью. Язык казался распухшим. Донимал страх, что в любое мгновение я могу начать задыхаться.