Красный дракон

— Ты же знаешь, его никто не сможет остановить, если он решил это сделать?

— Она сможет, я вижу в ее глазах вызов, который она бросает ему! — сказала Теона — И если будет нужно, я скажу ей все.

— Теона!? — возмутился он, развернув ее к себе.

— Я пойду на все, лишь бы не потерять сына, Мун! — ее глаза наполнились слезами, и она нервно сбросила его руки, покидая холл.

***

Пока Джин несся по шоссе, на огромной скорости в его голове происходила борьба разума с чувствами, и пока перевес был явно не на стороне рассудка. Его мгновенно ярила мысль, что Джиа может угрожать опасность, поэтому он, бросался на врага, даже не думая о том, что это неправильно или опасно. В нем горел только один звериный инстинкт — защитить ее.

И все же сквозь безумное желание пробивался едва различимый голос матери и Джиа, который смешивался, но требовал одного.

Не трогать его.

И возможно, если бы отец Джиа попал в его руки сразу, как только он покинул дом, ему было бы трудно совладать с голосом разума, но пока он ехал, успел слегка остыть и подумать, что можно было бы сделать, чтобы обезопасить не только Джиа, но и себя.

Его ребята стояли у дома, в котором по их словам укрывали Ренато Аризио и, сплюнув на землю, он метнул в темные окна пристальный взгляд, стараясь не злиться. Они детально обсудили все ходы, куда он мог бы побежать и, прикинув, Джин решил, что пойдет к черному выходу, зная, что тот как крыса будет бежать с корабля, бросая своих людей.

Отдав приказ, по-тихому зайти в дом, он с охранником обошел его с проулка и, прислонившись к стене, достал сигарету. Чиркнув зажигалкой, прикурил и приказал парню целиться в дверь. Он успел сделать только три затяжки, когда грохот и стрельба, заставили Ренато Аризио быстро реагировать в сложившейся ситуации, бросаясь к черному выходу.

Навалившись на дверь он выскочил из нее, попадая под прицел Джина Ли и еще одного парня, который держал его на мушке. Из-за того, что Джин стоял в тени, его лицо не было видно, но от сигареты, что он втягивал, слегка просматривался его профиль.

— Не так быстро синьор Аризио.

— Ты кто? — его глаза с непривычки, не сразу разглядели кто перед ним, и Джин усмехнулся, понимая, что судьба дает ему шанс поступить по совести.

— Вестник смерти.

Парень повалил отца Джиа, сковывая наручниками руки за спиной и заставляя того упереться лицом в землю.

— В полицейский участок!

Он не слышал его слов, уверенный в том, что тот не станет совершать опрометчивых поступков. Довольный решением проблемы, он вернулся домой, ловя взволнованные взгляды родителей и качая головой.

— Я спать, нас не будить!

Поднявшись в комнату к Джиа, он прилег поверх одеяла и осторожно коснулся лица, решая, что чуть-чуть полежит и уйдет.

Когда проснулся, ему в лицо светило солнце, и он зажмурился от его ярких и горячих лучей. Взглянув на часы, понял, что уже одиннадцать часов и повернулся к Джиа.

Она спала, подложив руку под щеку, и была такой милой, что его сразу затопила нежность и улыбка. Он коснулся лица и осторожно провел по губам пальцем, отчего она начала морщиться.

— Просыпайся соня, а то и обед проспим! — шепнул он ей в губы, прежде чем поцеловать.

Джиа открыла глаза и удивленно уставилась на него.

— Мы что спали вместе?

— Привыкай принцесса, — улыбнулся он, и она закрыла глаза — А совсем скоро, я буду будить тебя по-другому, — его тяжелый выдох ей в губы, был как обещание, и она натянулась, как струна — Нет, ты не правильно подумала Джиа и хватит так реагировать, будто я тебя прямо сейчас насилую!

Он вскочил и вышел за дверь, хлопнув своей. Джиа слегка улыбнулась, решая, что это не так уж плохо, иногда выводить его из себя, главное при этом быть как можно дальше. Приняв душ, и надев вещи, которые ей предусмотрительно собрала Джулия, она вышла из комнаты, совсем забыв о том, что вчера боялась того, что отец вновь ворвется в их спокойную жизнь и все начнется сначала.

Джин встретил ее у лестницы. После душа, его волосы еще были слегка влажные и по-прежнему свисали на лоб, закрывая глаза, но Джиа это было не важно, она и так знала какого цвета его глаза.

— Завтрак?

— Скорее обед — улыбнулась Джиа, и смело вложила свою руку в его раскрытую ладонь.

— Доброе утро, принцесса — прошептал он, обняв за талию и, притянув для поцелуя — Прости я с утра иногда не в духе.

— Если не всегда.

— Снова зубки показываешь принцесса, значит настроение боевое.

— Еще бы, ведь мне вскоре предстоит жить с самым невыносимым, самым вредным, огнедышащим драконом на свете, вот я и тренируюсь!

Ее лукавая улыбка и невинные глазки, могли ввести в заблуждение кого угодно, только не его, поэтому он кивнул ей, и показал рукой на дверь.

— Мы единственные кого не покормили.

На кухне, они сами себе приготовила сэндвичи и, сварив кофе, сели за стол, совершенно не стесняясь, того, что вместо столовой они едят здесь.

— Занятия на сегодня отменяются, поэтому предлагаю взять сестру и махнуть в парк развлечений, что скажешь? — предложил Джин, и Джиа радостно кивнула, но тут же насторожилась — Не волнуйся, твой отец найден, и вновь закрыт.

Джиа ждала подробностей, но ждать их от Джина было глупо, потому что он никогда не говорил больше того, что хотел сказать.

— И это всего один день, принцесса.

— Как скажете, ваше огнедышество! — улыбнулась она, и он скривил лицо, слыша от нее такое обращение.

40

Пока они были рядом с Джином, Джиа ловила себя на том, что чувствовала себя в безопасности и совсем не думала о том, что им с сестрой может угрожать опасность или разлука. Джин развлекал и веселил их после того, как они приезжали из университета, поэтому глядя на то, как он баловал и играл с сестрой, Джиа пришла к выводу, что со своими детьми он будет таким же добрым, веселым и заботливым.

Вот только стоило его взгляду обратиться на нее, как ее прошивало током от пронизывающего и тяжелого взгляда, давая понять, что с ней он таким будет не всегда. Что-то животное проскальзывало в его глазах и действиях, когда дело касалось Джиа. Он мог с нежностью смотреть на нее, но стоило какому-то молодому человеку в университете засмотреться на нее чуть дольше, его лицо тут же превращалось в маску из камня, а руки сжимались в кулаки, что слегка пугало.

Или он мог жадно и дерзко целовать ее, сминая кожу на бедрах до синяков, зажав в углу его огромной виллы, а после с нежностью заглаживать свою вину, в виде подарков и внимания. Поэтому с ним Джиа всегда была на стороже и в каком-то предвкушении.

То, что его действия не всегда были спокойными и нежными ничуть не смущали ее, да, он был груб, но в тот момент, Джиа даже не замечала этого, потому что он напрочь, лишал ее спокойствия. Его поцелуи дурманили голову, лишали рассудка, а руки блуждающие по телу, заставляли желать чего-то большего и с каждым разом, это только усиливалось. Может поэтому иногда его действия походили на ломку наркомана, лишенного ежедневной дозы.

День рождения Джиа стал отправной точкой, толкнувший их в сумасшедший круговорот чувств и событий, лишая покоя и разума.