Тепла у погоды не просим:обмёрзшие ветры в лицо.Кончается ясная осень,как сказка с печальным концом.И тает – постой же!.. – но таетпоследняя зелень травы.Как вдох, над землёй замираетхолодная высь синевы.Проплыли пролётные птицы,и хочется в эти денькине умничать, не суетиться,а просто стоять у реки.А просто – пойти по аллее,где завтра задует пурга,где клёны стоят, как олени,подняв золотые рога.И ждать первый снег, словно друга, –душа обновилась вполне:и злоба, и зависть, и мукасгорели в осеннем огне.1975
«Исчезло лето восвояси…»
Исчезло лето восвояси,и, от разлуки загрустив,костром высоким вспыхнул ясеньсредь равнодушных серых ив.Затрепетал,
листвой заплакал:давно не ласкова заря…И в желтых листьях, как в заплатах,под ним усталая земля.Октябрь! Златою сединойблестит осокоря верхушка.Печаль, осенних дней подружка,подружит, видно, и со мной.Ещё лесок за Волгой рыж,и взгляд реки спокойно-синий,но по утрам на склонах крышсеребряно искрится иней,и как-то пусто во дворе.Под лавкой кот о лете тужит.Словно букашка в янтаре –листок внутри замёрзшей лужи.Октябрь! Он вроде брата мне:любезный друг и собеседник.Он грустью душу мне засеет.А всходит радость по весне!..1976
«Легко слетает с лип листва…»
Легко слетает с лип листва.По ней бродить весь день отрадно.Но горизонта тетиванатянута так беспощадно!Ещё момент, ещё чуть-чуть,еще как будто есть надежда,но – полетят, не дав вздохнуть,на землю стрелы первоснежья!И вмиг – иное на уме,на сердце новая отрада.Ты улыбаешься зиме,как будто так оно и надо.И, дело тайное верша,в который раз, на удивленье,не плачет, а поёт душанад вечным чудом обновленья.1977
Метель
…И звёздной высотесиять теперь не скоро.Метель,метель,метельзаполонила город!Ледышками звеня,гуляет и скандалитзима,зима,зимаморозно-молодая!Скучаешь – нос в стекло,потом чаёк, постель.Не слишком ли тепло?А тышагнив метель.Проспект огнями жёлт,моргают этажи.Ох, зимушка!..Держись –до сердца обожжёт!Крутей она, лютей,пощады нет, прощенья.Как взрыв и очищенье –метель,метель,метель.1979
«Вечерняя заря щедрее стала…»
Вечерняя заря щедрее стала,жаль, что закрыт домами горизонт.Пустым трамваем полночь уползёт,и темнота навалится на шпалы.Покажется, что узок лабиринткварталов хмурых для порыва марта,для птичьего, что грянет скоро, гвалта,для ветра, что размашисто летит –из поймы, из очнувшихся степей,где цвет лазорев талины напился,где прошлогодний высохший репейв надежде вдруг воскреснуть притаился…Но день придёт. И робкая веснатебя, как будто невзначай, заденет,и в сквере посинеют сразу тени,ворвётся в душу зыбкая волна!..К весне шагнув, поймёшь, светлея, ты:в людских сердцах ей тесно не бывает,и что тобой уже повелеваютсосулек хрупких тонкие персты.1976
«Как тиха, как бела и свежа…»
Как тиха, как бела и свежаэта ночь – мимолётная милость.То безгрешная чья-то душаненадолго с небес опустилась.Снег слетает – немая краса,тонкий запах неведомой дали,и мерцает, как искры в глазаху любимой когда-то мерцали…Выйди, выйди, пройди, чуть дыша,там, где ночь серебра накрошила.Пусть на миг затоскует душаот утрат и от давних ошибок.Пусть она, без тебя не вольна,тихим светом печали остудит.Пусть не станет безгрешной она,но хотя бы грешнее не будет…1977
«Рябина, берёза, сосна…»
Рябина, берёза, сосна.И в Латвии лес, как в России.Туманы луга оросили,зари наплывает волна.Над Юрмалой сосны молчат,в них думы живут вековые.Предчувствуя дни штормовые,голодные чайки кричат.Седого залива озонщекочет дыханье прощально.Стоим, запахнувшись плащами, –окончился летний сезон.Теплынь дочерпали до дна,последние травы скосили.Назавтра проснёшься в России –рябина, берёза, сосна.Состав, заикаясь, дрожит,взбираясь на жёлтое взгорье.Рязань… А Балтийское мореникак не отхлынет с души.Окно открываю – тепло,грибные летят перелески.Но бьётся в окно занавеска,как юрмалской чайки крыло.1982
Аквариум
И
кажется теперь,что ничего не надо.Твоей душе сроднибезветренный залив.Под соснами живёттекучая прохлада,лиловая чуть-чутьот гаснущей зари.Ты этого желал,суеты ненавидя? –у моря посидетьиль в парке на траве.Благодари судьбу,всё вышлов лучшем виде:целительный покой,он снизошёл к тебе.Куда ж, однако, детьпроклятые привычки?Ночами ты встаёшь,выходишь на балкон.Проносится гудоквнезапной электрички,и тянется твой взглядза красным огоньком…Ну что, скажи, с тобой?Зачем, ответь, такое?Смешон в конце концовтвой тайный самосуд.Ну чем тебе не милаквариум покоя? –свежайшая вода,и корма принесут.Поплавай, помолчисреди цветных ракушек,представь, что ты в рекеи стёкол нет вокруг.Понежься на песке,и пустячки послушай,и выпусти копьёиз полусонных рук.Всего лишь двадцать дней,и снова всё вернётся:дороги, суета, недлинные рубли.Непрочное стеклопривычно разобьётся,и в реку хлынешь ты,почуяв плоть земли.Всего лишь двадцать дней!…Волнуйся за погоду…Каких-то двадцать дней!…Уютно и тепло…А ты опять мутишьв аквариуме воду,вздыхаешь по ночами тычешься в стекло…1982
Старый двор
Жёлтый холст вечернего окна,голых веток глянцевый рисунок.Одолела листокосный сумрак,потекла по шиферу луна.Там, на крыше, странная погода:сохнет, как на солнышке, вода.Там на мятой шляпе дымоходагреется промокшая звезда.Крыша! – воробьиная галёркаи мяучьи тайны до утра.Чердака окошко – как «суфлёрка»перед сценой старого двора.Старый двор!Теплы твои подъезды,на крылечках щелится трава.Тридцать три ступеньки здесь до детства,до двери, где ромбик «22».Тридцать три – просчитано игривопятками худого сорванца.Тридцать три – до матери счастливой,до живого – дверь толкни! – отца…Мне туда никак не возвратиться,как в давно затопленный забой.Только память по ступенькам мчится,змей бумажный тянет за собой.Что ей там чужие люди скажутс жизнью недавнишнею, иной?Что косяк, наш ростомер, закрашен,нет давно и печки дровяной?Выброшены с ржавого балконасамокат громовый в две доскии в коробке из-под патефона –гильзы, марки, фантики, крючки?..…Словно листья, окна в тьму осели,и под отогревшейся звездойдолго ходит во дворе осеннемстранный мальчик – тучный и седой.Он давно живёт в высотном домес крышею без кошек и без тайн,иногда лишь, будто на пароме,приезжая в давние места,в старый двор, где нынче тишь остылаи пуста лавчонка в стороне,где ему расплакаться не стыднос памятью своей наедине.1986
«В любой печали есть надежда…»
В любой печали есть надежда.Вдруг вспыхнет среди туч звездаи засверкает так, как прежде,в те синие твои года.Пусть ноет хлюст, скрипит невежда, –их души илом занесло.В любом сомненье есть надежда,не обращай его во зло.Забрось фальшивые одеждыи бутафорскую тоску.Она жива, твоя надежда,на том на синем берегу.Болотом тянет от безверья,как мелок он, хулы залив.Не жди спасительного ветра,греби, всю робу просолив…Нежданной силою натешься,сжав до крови ладонь весла.…В любой печали есть надежда,куда б печаль не занесла…1984
«В августе яблочном, в сочном саду…»
В августе яблочном, в сочном садулучшую песню для сердца найду.Время отрадное, добрые дни,клонятся травы в зелёной тени.Белое облако. Пух тишины.Весело с речки бегут пацаны.К смеху их звонкому как ты приник!Детство твоё повторяется в них…Грусти соринка застряла в душе:то, что не будешь ты юным уже.Только мелькает, как в старом кино,всё, что когда-то сверкало давно:речка такая же, утро в саду,ловит мальчишка шмеля на лету.Солнце лохматится, ветер поёт.Милое, давнее детство моё…Всё же печалить не надо себя –выпала в общем счастливой судьба.В августе яблочном, в сочном садулучшую песню для сердца найду.1986