Красный сфинкс. Книга вторая
Шрифт:
И далее: «Шестнадцатилетним юношей я окончил младшее отделение колледжа с похвальным отзывом и дипломом, где подписи ректора и профессоров под пышным королевским гербом удостоверяли, что я имею достаточные познания по истории королевства, географии, элементарной химии, биологии, ботанике и прочим наукам…
Между тем лорд Паклингтон сделал какое-то замечательное открытие. Какое – отец не знал. Но для проверки лорду необходимо было проделать опыты над людьми. Он потребовал от правительства или предоставить ему для опытов преступников, которым грозила смертная казнь, или разрешить нанимать людей за деньги. Хотя требование, составленное в соответствующих выражениях, и было послано втайне, однако каким-то образом об этом узнали в окрестностях
Впрочем, герой в это время отправился в путешествие, которое привело его к некоему загадочному господину Добби, тоже весьма увлеченному наукой. Принимая прописанные господином Добби препараты, Сэюмюль Пингль однажды почувствовал себя как-то странно.
«На плите грелся пузатый блестящий кофейник. Ага! Я схватил булькающий кофейник, посмотрелся в него, как в зеркало, ничего не разобрал и поставил мимо плиты. Кофейник грохнулся, и кофе черной дымящейся лужей расплылся по полу. Прыгнув, словно взбесившийся кот, к кухонной полке, я поскользнулся в луже, но все-таки сорвал с гвоздя начищенную медную кастрюлю и поднес ее дно к своему лицу. Жадно всматривался я в это примитивное зеркало. Из него глянула на меня незнакомая рожа. Тогда я расхохотался, зачерпнул кастрюлей воды из бака и, все еще смеясь, выбежал на воздух. Я знал, чем заменить зеркало. Наши прародители пользовались зеркальной водной гладью, чтобы посмотреть на себя. Во дворе я поставил кастрюлю на землю и подождал, когда вода станет спокойной и неподвижной. Я не обращал внимания на то, что из кухни доносились негодующие крики Мигли. Занятый только собою, я наклонился над прозрачным водным кругом, и холодный ужас сковал меня. В воде отражалось лицо, совсем не похожее на мое…»
А непонятные чудеса продолжаются.
«Эшуорф наполнился толками, слухами и семейными неприятностями. Хотя дрессированный жираф в цирке и выздоровел, но на улицах Эшуорфа внезапно появились странные коты и собачки. Коты лаяли и бросались кусать икры прохожих. Собачки порывались лазать по заборам. Майкл поймал парочку этих зверей и догадался притащить их в цирк, чтобы продать в зверинец. После консультации с ветеринаром они были куплены владельцем цирка. И уже газета напечатала интервью с ветеринаром, утверждавшим существование в природе таксокошек и котопуделей.
Читателю известны пациенты Флинта. Число их увеличивалось. Миссис Гледис неожиданно заговорила баритоном. Почтмейстера Колли сторож не пустил на почту, так как человек, явившийся на службу в мундире почтового ведомства, совсем не походил на мистера Колли. У миссис Лотис захворала горничная Кло, причем внешний вид больной так поразил хозяйку, что она забаррикадировалась в квартире и на всю улицу пела псалмы. Инспектор банкирской конторы «Мэй Энд Литтл-юнион» в панике отправил к доктору Флинту своего младшего клерка Билля – как заболевшего таинственной болезнью. У Билля, пришедшего на службу, оказался под глазом синяк, напудренный парикмахером с Почтовой улицы. Билль клялся и божился, что он здоров и что синяк получен им при падении с велосипеда, умалчивая, что произошло это после посещения бара в порту. Все-таки Билль был изгнан из конторы впредь до выздоровления. Опустевший цирк на площади находился под караулом двух полисменов, отгонявших каждого, кто осмеливался подходить к унылому сооружению ближе чем на пятнадцать ярдов. На воротах церкви Майкл вывесил записку, что проповеди отменяются…»
В конце концов, тайна лорда Паклингтона выясняется.
Оказывается, лорд никуда не исчезал, он просто изменил внешность.
«Я люблю большую науку, – признается он герою. – Ее достижения влияют не на отдельные отрасли техники и промышленности, а на весь уклад жизни человечества, разрешают крупнейшие проблемы. Большая наука изучает основные явления жизни. Я, например, открыл, что вирусы – это паразитарные белки. Молекулы их ведут себя как болезнетворные начала. Вирусы, или, как их еще называют, фильтрующиеся
вирусы, ультравирусы, – это одно и то же, – оказались доступными обработке. Бактериологи умеют выращивать микробов с нужными для опытов качествами, как ботаники выращивают сорта растений. Так и я, изучив строение молекулы паразитарных белков, начал их химически перестраивать.При искусственной перестройке вирусы в одних случаях постепенно утрачивали свою вредоносность, а в других приобретали новые биологические свойства. Одно такое свойство я проверил на себе. Вирус изменил черты моего лица. Вандок, явившись ко мне как к доктору Рольсу, не узнал, что перед ним человек, которого он преследовал как Мильройса. И вы, Сэм, не узнали своего «змеиного профессора» в Добби. Этот же вирус изменил и самого Вандока. Отсюда ряд приключений, которые выпали не только на долю Сэма. Некоторые обработанные мною и искусственно культивируемые вирусы оказались способными перестраивать всю структуру белков организма. Морщинистая мозаика картофеля, курчавость хлопчатника, превращение листьев в колючки, изменение внешних признаков сахарного тростника – все это знакомо тебе, Сэм?»
И далее (вполне в духе Сергея Беляева, – Г. П.): «Если из тканей собаки выделить белок и искусственно придать ему способность паразитирования, а затем ввести в организм живой кошки, то можно вызвать перестройку структуры ее белков; это сообщит кошке свойства собаки».
Вызывающее, я бы сказал, даже нагловатое утверждение.
Но, в конце концов, почему фантаст должен всегда быть скромным?
В 1947 году вышел последний научно-фантастический роман Сергея Беляева «Властелин молний». Названия глав а этом романе звучат для любителей приключений как музыка:
«Огненные бусы».
«Грозовая ночь».
«Опять огненные бусы».
«Среди снеговых гор».
«В вихре молний».
«Лаборатория высоковольтных разрядов».
«Вероятная невероятность».
«Голова Медузы».
«Туманность в созвездии Южного Циркуля».
«Двенадцатый этюд Скрябина».
«Молнии в плену».
«Эпсилон-4».
«Молния и пепел».
«Тайна кольца и перчатки»…
«В ту ночь под 12 октября 195… года, одиннадцать лет тому назад, в жизни Радийграда отмечалось торжественное и знаменательное событие.
Есть сто секунд паузы после того, как радиоволны разнесут по всему миру полночный звонок кремлевских курантов и величественные аккорды Государственного гимна СССР. В эти секунды на улице Алексея Толстого в Москве радиостудия готовится к ночным концертам.
И вот тогда, в эти секунды, ультракороткая волна «Эпсилон-4», как невидимый прожектор пронзила тысячекилометровые пространства, ионизируя на своем пути воздух и устанавливая этим прямую трассу для полета сгустков энергии, воздушный путь от высокогорной станции Чап-Тау до Радийграда в Заполярье».
На обложке книги – волевое мужское лицо, озаренное ровным светом шаровых молний, одна за другой выкатывающихся прямо на читателя. Герои Сергея Беляева решали важнейшую для народного хозяйства проблему извлечения из земной атмосферы электромагнитной энергии и передачи ее без проводов на дальние расстояния по специальным ионизированным трассам. Разумеется, вокруг всего этого в романе было накручено множество самых невероятных тайн. Но ведь читатели ждали этих тайн, они ждали необыкновенного.
Умер 11 февраля 1953 года в Москве.
Истребитель 17Y. – М.: Авиация и химия. – 1928. – № № 3–12.
Радио-мозг. – М. – Л.: Мол. гвардия, 1928.
Истребитель 2Z. – М. – Л.: Детгиз, 1939.
Десятая планета. – М. – Л.: Детгиз, 1945.
Приключения Сэмюэля Пингля. – М. – Л.: Детгиз, 1945.
Властелин молний. – М. – Л.: Мол. гвардия, 1947.
Приключения Сэмюэля Пингля. – М.: Мол. гвардия, 1959.
Властелин молний: НФ романы. – Ташкент: Изд-во лит. и искусства им. Г. Гуляма, 1990.