Красный сфинкс. Книга вторая
Шрифт:
Пятнадцать лет лагерей не убили писателя.
Ян Ларри вышел на свободу, даже вернулся к литературному труду.
А Постановлением Судебной Коллегии по уголовным делам Верховного Суда РСФСР от 21 августа 1956 года приговор Ленинградского городского суда в отношении писателя был отменен, само дело прекращено «за отсутствием состава преступления». В 1961 году у Яна Ларри даже вышли книжки: «Записки школьницы» и «Удивительные приключения Кука и Кукки», а последней прижизненной публикацией писателя стала сказочная история под названием «Храбрый Тилли: Записки щенка, написанные хвостом», опубликованная в журнале «Мурзилка».
Умер 18 марта 1977 года в Ленинграде.
Страна счастливых. – Л.: Леноблиздат, 1931.
Необыкновенные
Необыкновенные приключения Карика и Вали. – М. – Л.: Детгиз, 1937.
Необыкновенные приключения Карика и Вали. – М.: Детгиз, 1961.
Удивительное путешествие Кука и Кукки. – Л.: Детгиз, 1961.
Небесный гость. – М.: Известия. – 1990. – 16 мая.
Критика романа Я. Ларри «Страна счастливых». – РОСТ. – 1932. – № 1.
Дорфман Я. О научно-фантастической литературе. Фельетон физика. – Л.: Звезда. – 1932. – № 5.
Бритиков В. Русский советский научно-фантастический роман. – М.: Наука, 1970.
Бахтин В. Небесный гость, или Рукопись, найденная в архиве КГБ. – М.: Известия. – 1990. – 16 мая.
Материалы КГБ СССР. Распятые. (Автор-составитель Захар Дичаров). – СПб.: Север-Запад, 1993.
Харитонов Е. Приключения писателя-фантаста в «Стране счастливых». – М.: Кн. обозрение. – 2000. – 19 июня.
Александр Петрович Казанцев
Родился 20 августа (2 сентября по новому стилю) 1906 года в Акмолинске.
«Что я помню об Акмолинске? Двухэтажный дом на площади, большую комнату с отгороженной перилами лестницей в нижний этаж. И еще гигантские шаги. Лечу все выше и выше, и у меня захватывает дух…»
Затем провинциальный Петропавловск.
«Крайний дом на Пушкинской улице, обитель туманного детства. Обрывки воспоминаний, вырванные картины. Верховая езда, спортивные снаряды, трапеция, акробатические трюки, увлечение цирковой борьбой (спорт на всю жизнь остался мне близким). И вдруг нелепое желание написать роман «Восстание в Индии», о которой, конечно же, не имел ни малейшего понятия. Но сохранились детские тетрадки с каракулями девятилетнего ребенка, наивно повествующего об английском колониальном иге…»
«Пока отец воевал против колчаковцев, семья наша оказалась в Омске. Фронт прокатился далеко на восток. Пришлось нам с братом «искать службу с пайками», хотя мне было всего тринадцать, а ему пятнадцать лет. Осенью 1919 года я поступил на курсы машинописи и стенографии. Кончив их, устроился работать «машинисткой» в омский губздрав. Этой своей службе я обязан безукоризненной грамотностью: ведь писать деловые бумаги с ошибками и постыдно и невозможно…»
В шестнадцать лет поступил в Томский Технологический институт вольнослушателем. Впрочем, вспоминал позже Казанцев, «к концу года удалось сдать экзамены и за первый, и даже частично за второй курс. Дальше все пошло гладко до пятого последнего, курса. Здесь я застрял и проучился вместо пяти семь с половиной лет! Проекты выполнял намеренно повышенной трудности. И в диплом они вписывались с присвоением конструкции имени автора. Профессор А. В. Квасников преподавал у нас термодинамику и двигатели внутреннего сгорания. Он опубликовал мое студенческое изобретение – прибор термограф для переноса индикаторных диаграмм из координат давлений и объемов в координаты энтропий и абсолютных температур. Такой прибор мог помочь распознавать неполадки в работе двигателя, незаметные на обычной индикаторной диаграмме…»
В 1930 году молодого специалиста назначили главным механиком Белорецкого металлургического завода.
«Мой изобретательский жар не остывал, – вспоминал Казанцев. – Вместе с другом, начальником литейного цеха Н. З. Поддьяковым, удалось создать модель машины для «геллиссоидального литья труб». О непрерывной разливке стали тогда еще не слышали, а в этой машине в вертящемся кокиле
металл должен был поступать непрерывно, не только затвердевая у стенок, но и двигаясь вдоль них как бы по винтовой линии. К сожалению, дальше макета дело не пошло. Использовано это изобретение было впоследствии в моем научно-фантастическом романе «Мол Северный»…»В 1931 году, находясь в командировке в Москве, молодой инженер Казанцев по собственной инициативе явился в Наркомтяжпром, чтобы продемонстрировать действующую модель изобретенного им электрического орудия.
«Дверь кабинета открылась, и на пороге появился коренастый человек в длиннополой кавалерийской шинели. Кавказский тип лица, усы, проницательные глаза. Он поздоровался с заметным грузинским акцентом. Я обомлел. Подумал, что вошел сам Сталин! Но Павлуновский – (начальник Управления военной промышленности, – Г. П.) – представил меня Григорию Константиновичу Орджоникидзе. Нарком тяжелой промышленности попросил продемонстрировать модель моей электропушки. Я не только выполнил его желание, стреляя маленькими снарядиками, но и показал апробированные профессором Б. П. Вайнбергом расчеты возможной межконтинентальной стрельбы. (Это в 1931-то году!) Товарищ Орджоникидзе стал расспрашивать, кем и где я работаю. Узнав, что видит перед собой главного механика металлургического комбината, ничуть не удивился. Улыбнувшись, заметил, что у меня там, наверное, довоенный особняк? Я признался, что это почти так: три комнаты в четырехкомнатной квартире. Нарком распорядился предоставить мне отдельную четырехкомнатную квартиру и лабораторию при подмосковном заводе имени Калинина. Не теряя времени, он тут же отправил меня в своей машине к замнаркома обороны товарищу Тухачевскому…»
Активное участие в конкурсе на создание машин-автоматов помогло Казанцеву попасть в 1939 году в Нью-Йорк, где на международной выставке он с коллегами монтировал оборудование советского павильона.
Вернувшись, напечатал в журнале «Новый мир» очерк «Мир будущего».
«Директор Ленинградского Дома ученых Израиль Соломонович Шапиро, с которым я сблизился в Ленинграде, стал уговаривать меня поделиться своими идеями с кинематографистами, принять участие во Всесоюзном конкурсе научно-фантастических сценариев. «Ваша фантазия обгоняет время, – убеждал он. – Почему не попробовать себя в фантастике?» И он прислал стенографистку. Требовалось фантазировать при ней вслух на любую тему, а потом перевести все это на язык сценария. Поначалу стенографистка очень меня стесняла, связывала. Всегда поражаюсь писателям, которые диктуют свои произведения. Потом стенографистка ушла, унося с собой набросок киносценария «Аренида» – о том, как с помощью электроорудий человечеству удалось разрушить падающий на Землю астероид…»
В 1936 году отрывки из сценария, написанного в соавторстве с И. С. Шапиро, были напечатаны в «Ленинградской правде» и в газете «За индустриализацию». А вот роман «Пылающий остров», написанный на основе киносценария уже самостоятельно, впервые появился только в 1940 году в «Пионерской правде».
«Эта книга – памфлет, – говорил на встречах с читателями Александр Петрович Казанцев. – Памфлет – он вроде увеличительного стекла. В нем все немножко не по-настоящему, чуть увеличено: и лысая голова, и шрам на лице, и атлетические плечи, и преступления перед миром, и подвиг. Но через такое стекло отчетливо виден мир, разделенный на две части, видны и стремления людей и заблуждения ученых…»
«Когда первый вариант романа (а всего – четырнадцать) был написан, в газете «Правда» появилась статья первого секретаря ЦК комсомола товарища А. Косарева о необходимости бороться с суевериями вроде распространения безответственных слухов о столкновении Земли с другой планетой и гибели всего живого. Оказывается, сценарием, опубликованным в «Ленинградской правде», воспользовались сектанты, чтобы пугать паству близким концом света. Роман мой рухнул, я сам не рискнул бы теперь его печатать. Результат – нервное потрясение. Все майские дни 1938 года я лежал с высокой температурой, по-видимому, разжигавшей фантазию. Если отказаться от столкновения Земли с Аренидой, полубредил я, исчезнет памфлетная острота сюжета. От чего же оттолкнуться, чтобы сохранить символическую всемирную опасность, устранить которую способны электрооружие и сверхаккумуляторы?..»