Красный шторм поднимается

***

Капитан третьего ранга Дэвис взобрался на свой плотик, несмотря на сломанную кисть, ругаясь и благословляя свою удачу одновременно. Его первым сознательным действием было включить спасательный радиомаяк. Затем американец огляделся вокруг и увидел совсем рядом еще один желтый плотик. Грести одной рукой было нелегко, но парень, что находился на соседнем плотике, греб ему навстречу. Случившееся дальше изумило американского летчика.

— Я взял тебя в плен! — услышал он по-английски. Мужчина, что подплыл к нему, держал в руке пистолет. Револьвер Дэвиса утонул в море.

— Кто ты такой, черт побери?

— Я — майор советских ВВС Александр Георгиевич Чапаев.

— Привет. Я — капитан третьего ранга Гас Дэвис, американская морская авиация. Кто тебя сбил?

— Никто! У меня кончилось топливо. — Он направил пистолет на американца. — Ты у меня в плену.

— Не валяй дурака!

Майор Чапаев недоуменно покачал головой. Как и Дэвис, после напряжения воздушного боя и чудесного спасения от смерти он находился в почти шоковом состоянии.

— Впрочем, майор, не выбрасывай пистолет. Не знаю, водятся здесь акулы или нет.

— Акулы? — Чапаев побледнел.

Дэвис расстегнул свой летный комбинезон и сунул внутрь поврежденную руку.

— Да, майор. Меня сбивают над водой уже третий раз. До этого мне однажды пришлось провести на плоту двенадцать часов, и я видел двух таких тварей. У тебя есть репеллент?

— Что? — Русский офицер выглядел совсем растерянным.

— Вот такое вещество. — Дэвис окунул в воду пластмассовый мешочек. — Давай свяжем наши плоты. Так безопаснее. Считается, что репеллент отгоняет акул.

Дэвис попытался связать плоты одной рукой, но не смог. Чапаев положил пистолет на плотик и помог американцу. Майора сбили уже второй раз, сегодня ему удалось остаться в живых после отчаянного воздушного боя, и вот теперь он внезапно почувствовал, как хороша жизнь. Мысль о том, что его может съесть хищная рыба, привела Чапаева в ужас. Он наклонился через край плота и посмотрел в воду.

— Боже мой, что за утро! — простонал Дэвис. Сломанная рука разболелась по-настоящему.

Чапаев кивнул головой, соглашаясь с американцем. В первый раз он оглянулся вокруг и увидел, что суши не видно. Тогда он протянул руку за спасательным радиомаяком и тут заметил, что нога его

окровавлена, а карман, где хранилось радио, оторвало во время катапультирования из гибнущего самолета.

— Мы с тобой два несчастных сукина сына, — произнес он по-русски.

— Что?

— Где суша? — Море еще никогда не казалось Чапаеву таким огромным.

— Думаю, милях в двадцати пяти в той стороне. А с ногой, майор, у тебя совсем плохо. — Дэвис мрачно улыбнулся. — У нас, должно быть, катапультируемые кресла одной конструкции. Проклятье! Как болит рука!

***

— Что это значит, черт побери? — произнес Эдварде. Они были слишком далеко от Кефлавика, чтобы слышать что-то, но не могли не заметить столб дыма, поднимающийся над городом.

Однако больше всего их беспокоило поведение русских солдат у основания горы. Николе, Смит и четверо рядовых расположились по обе стороны от Эдвардса, растянувшись на сотню ярдов. Лица их покрывала маскировочная краска. Прячась за валунами, они наблюдали за русскими, которые находились в полумиле от них.

— «Конура», это «Ищейка». У нас неприятности, прием. — Ему пришлось два раза повторить вызов, прежде чем связь установилась.

— В чем дело, «Ищейка»?

— На нашу гору взбираются пятеро или шестеро русских. Сейчас они в шести сотнях футов ниже нас и на расстоянии в полмили. Кроме того, в Кефлавике что-то происходит.

— Это налет на русскую авиабазу. Больше мне ничего не известно, «Ищейка». Держите нас в курсе. Попробуем вам помочь.

— Спасибо. Конец связи.

— Майкл?

— Доброе утро. Хорошо, что хотя бы одному из нас удалось выспаться. — Девушка села рядом с Эдвардсом, положила руку на его колено, и чувство страха на мгновение исчезло.

***

— Готов поклясться, что видел движение на вершине горы, — заметил сержант.

— Сейчас посмотрим. — Лейтенант навел свой бинокль на горный пик. — Ничего. Совершенно ничего. Скорее всего, это птица. Здесь полно этих крохотных птиц.

— Наверно, — согласился сержант. Он начал уже раскаиваться, что послал Марковского на эту вершину. Если бы у лейтенанта было хоть немного мозгов, он направил бы туда больше солдат и сам возглавил бы подразделение, как подобает офицеру.

— Авиабаза подвергается нападению с воздуха.

— Вы связывались с ними, товарищ лейтенант?

— Пытался, но они не отвечают. — В голосе офицера слышалось беспокойство. Шестьдесят миль — слишком большое расстояние для маленьких портативных раций, а тяжелый полевой приемопередатчик работал на УКВ и мог поддерживать связь только со штабом дивизии. Как ни хотелось лейтенанту самому повести патруль, он знал, что его место — на наблюдательном пункте.

***

Эдварде увидел, что один из русских остановился и поднес к уху свой уоки-токи. Пусть командир скажет ему, что он поднимается не на ту гору — скажи, пусть возвращается назад, мысленно взмолился Эдварде.

— Не поднимай голову, бэби.

— Что происходит, Майкл?

— На нашу вершину поднимаются люди.

— Какие люди? — В голосе девушки прозвучало беспокойство.

— Попробуй догадаться.

— Шкипер, они точно идут к нам, — предупредил по радио Смит.

— Да, вижу. Все заняли позиции?

— Лефтенант, я настоятельно рекомендую подпустить их как можно ближе, прежде чем открывать огонь, — послышался голос Николса.

— Это разумное предложение, шкипер, — произнес Смит на том же канале радиосвязи.

— О'кей. Если у вас есть какие-то мысли, джентльмены, сообщите прямо сейчас. Да, чуть не забыл. Я обратился с просьбой о помощи. Может быть, нам окажут поддержку с воздуха.

Майк оттянул назад рукоятку затвора, убедился, что патрон находится в патроннике, поставил автоматическую винтовку на предохранитель и положил М-16 рядом с собой. У всех морских пехотинцев были ручные гранаты. Эдвардса никогда не учили пользоваться ими, и гранаты пугали его.