Красный урожай

Ра’ат нажал кнопку активации, и алый клинок ожил. Он чувствовал его вибрацию в руке, которая отдаваясь болью в локте, но ему было все равно, ведь меч давал ему силу. Он провел клинком перед своим лицом, любуясь им. Рядом с ним Киндра также включила свои мечи. Она разглядывала их, сравнивая между собой, а затем отключила один.

— Мэггс, — сказала она, и бросила его ему. Он поймал меч с легкостью.

— Благодарю.

— Постойте. А мне?

— Там было только три.

— Так что, мне не повезло?

Киндра пожала плечами, и Ра‘ат понял, почему она схватила два меча вместо одного: это позволило ей решить — кому достанется третий. Она отдала его Мэггсу, который был не самым опытным фехтовальщиком, и поэтому будет наименее слабым противником в случае возникновения между ними каких либо разногласий.

— Я возражаю, — сказал Хартвиг. — Мы должны тянуть жребий, чтобы решить эту проблему. В противном случае…

— Иначе что? — спросила Киндра. Она все еще держала свой световой меч перед собой, холодно глядя на Хартвига сквозь сияние его клинка. — Ты уйдешь? Скатертью дорога. Сейчас каждый сам за себя, в любом случае.

Хартвиг бросил на Киндру взгляд полный праведного негодования, и Ра’ат понял, что она теперь его смертельный враг. Киндра, однако, как показалось, потеряла к нему интерес: она отключила световой меч, повесила его на пояс и начала присматриваться к коридору впереди.

— Ну что, идем дальше. Может быть встретим по пути еще один склад с оружием.

— Не поворачивайся ко мне спиной, — сказал Хартвиг.

— Это, что — угроза?

— Только предупреждение.

Она обхватила обоими руками рукоятку светового меча.

— Тогда, я думаю, мне проще убить тебя сейчас, не так ли?

— Ты…

Киндра выбросила руку вперед. Вспыхнувшее лезвие остановилось в сантиметрах от горла Хартвига. Попятившись, Хартвиг взглянул на Мэггса, но тот даже не собирался вмешиваться, ожидая, что произойдет дальше. Некоторое время они молча глядели друг на друга, и единственным звуком внутри галереи был слабое и монотонное гудение светового меча.

— Ты не сделаешь этого, — сказал Хартвиг. — Ты многим мне обязана. — Но то, что он явно намеревался превратить в вызов, прозвучало не более чем сдавленным писком. Киндра просто молча стояла и смотрела на него. Лезвие оставалось там, где и было. Ра’ат видел, как свет меча отражается от капелек пота, которые начал скапливаться на верхней губе Хартвига.

— Киндра, — решил вмешаться Ра’ат.

— Заткнись.

— Он прав. Вы видели тех существ в голограмме. Мы в меньшинстве. Каждый из нас должен…

— Я вам скажу, что меня беспокоит. — Она все еще не отводила глаз от Хартвига. — Я не желаю постоянно оглядываться. — Она кивнула, словно, что-то решила в тот момент. — Нет, Хартвиг, я думаю, что мне, к сожалению, придется прикончить тебя прямо сейчас.

Губы Хартвига дрогнули, пытаясь выдавить слова, которые он хотел произнести.

— Ну, что же, — просипел он. — Сделай это.

Рука Ра’ата скользнула вниз к рукоятке своего светового меча. Одним покойником скоро станет больше, а он даже не успеет вмешаться, что и не удивительно. Возможно, это будет лучшим вариантом выхода из сложившейся ситуации.

Он так и не решил — чью сторону он хотел бы принять в данный момент? И он был доволен, что его рука осталась там, где была.

— Э-э, ребята? — воскликнул Мэггс сзади них. — Посмотрите-ка, что это там?

Он замолчал, закашлявшись, показывая, что его тошнит от увиденного.

Мэггс присвистнул.

— Кто нибудь еще чувствует этот запах?

Он шел от построенной мертвецами баррикады.

Глава 30. Понимание

Скабрус по своему обыкновению вошел в библиотеку через северо-западный вход. Существовало пять основных входов, но этот единственный непосредственно имел доступ к подземелью, где он впервые нашел голокрон, поэтому это имело для него определенный смысл. Кроме того, он был ближайшим, а ему теперь необходимо экономить свои силы. По данным счетчика гемодиализа, запасы крови, хранившиеся в рюкзаке за плечами, в настоящее время сократились до двух литров. Он не беспокоился, что её ему не хватит, но хотел удостовериться, что у него её пока достаточно.

Укрывшись от метели, он оказался под высокими сводами каменной арки, с которой тонкими струйками стекала вода, и быстро зашагал по коридору, который вывел к центральному пролету. Стены здесь были толстыми, но он все еще мог слышать свист ветра снаружи. Он на мгновение остановился, и услышал другой звук — низкий треск смещения породы и камней. Он звучал так, словно что-то продиралось через кучу старых хрупких костей.

— Даил'Лисс, — сказал Скабрус. — Выходи.

Сначала ответа не последовало. Потом из кривого разлома в стене над ним выползла длинная ветка, извиваясь синусоидой вниз. Повелитель ситов поднял глаза и увидел лицо нети, его древние, морщинистые глаза, устало смотревшие на него.

— Повелитель, — сказал библиотекарь. — Что привело вас сюда?

— Ты должен кое-что сделать для меня.

— Все, что пожелаете, Повелитель.

Скабрус хотел продолжить, но что-то в голосе нети остановило его. В прошлом его тон всегда бывал уважительным, даже благоговейным, но теперь в нем звучал страх. Стоящие в глазах слезы отражали страх старого и немощного существа, не способного должным образом защитить себя от непонятной, но очень реальной угрозы.

— Ты тоже чувствуешь это? — спросил Скабрус.

— Что, Повелитель?

— Не играй со мной, невежа.

Нети заметно вздрогнул, но ответил не сразу. — Вы говорите о болезни, да?

— А, что ты подразумеваешь под этим словом? — спросил Скабрус. — Инфекцию?

— Да, если угодно Повелителю… это — болезнь, своего рода неконтролируемая инфекция, которая вырвалась на свободу.

— У Академии были и худшие времена в прошлом.

— Я говорю не просто об Академии. — Еще одна пауза, но более длительная. — Я чувствую это внутри вас, Повелитель.

Скабрус посмотрел на лицо дерева-существа, в его впалые влажные глаза. В это время он почувствовал, как что-то зашевелилось в нем. Это было ужасное открытие, равносильное тому — словно две челюсти с острыми зубами вцепились в его грудь. Но физической боли, как таковой, он не почувствовал — тут было нечто другое. На мгновение он опустил глаза, разглядывая свое тело, ожидая увидеть раздувшийся живот под одеждой, или увеличенную грудную клетку, готовящуюся принять внутрь себя, что-то новое…, но что? То, что превзойдет все его ожидания?