Красный

– Вам нравится использовать женские тела, - сказала она.

– Да, очень.

– Большинству женщин нравится, когда используют их ум.

– Глупость, - ответил он.

– Глупость?

– Ум располагается в мозгах, верно?

– Ну... да.

– Мозг - орган тела. Использую я ваш ум или вагину, я все равно использую орган вашего тела.

– У вас интересная точка зрения.
– Мозг действительно был органом тела, как и гениталии. Она не могла спорить с его логикой.

– Мона, вы сидите на золотой жиле. Буквально.

Она покраснела.

– Никогда раньше мою вагину не называли золотой жилой.

– Возможно, я говорил о вашей заднице.

– О да, об этом я как-то не подумала.

– Ранее вы спросили, почему я хочу быть с вами щедрым. Ответ прост - я хочу. Для меня это достаточная причина. Если вы хотите больше конкретики, что ж, вы красавица, как я уже сказал. Великолепные ноги, изумительные лодыжки. И мне нравятся девушки с рыжими волосами, даже если они крашеные. Ваша кожа светлее, чем я предпочитаю, но на ней будут хорошо проявляться укусы и румянец. Ваши волосы изящно уложены. В наши дни большинство женщин ходят с подстриженными и распущенными волосами. Распущенные, свободные волосы лишены той магии, когда их расплетаешь перед сном. Ваши волосы заколоты, и это заставляет меня представить, какими они будут распущенными. Мне это очень нравится.

Она растаяла от комплиментов.

– Знаете, вы могли бы соблазнить меня бесплатно.
– Если он не стеснялся признаваться в своем влечении к ней, она не станет стесняться своей.
– Вы очень привлекательны.

– Я?

– Мне нравятся...
– Он подробно перечислил ее лучшие черты. Безусловно от нее он ждал того же, но она стеснялась сказать, как сильно он ее привлекал. Он был не из тех, кто нуждается в массировании своего эго.
– Мне нравятся ваши руки.

– Мои руки.

– Они большие, - сказала она.
– И мускулистые. Вроде. И на них прекрасные вены. Мне нравятся мужские руки с венами. Я заметила их в первую нашу встречу. И вы, конечно, заметили, что я их замечаю, если вы такой знаток женщин.

– Заметил.

– И все же вы хотите платить мне за секс вместо того, чтобы просто пригласить меня на свидание и получить его бесплатно.

– Дорогая, позвольте объяснить.
– Он наклонился вперед и оперся локтем о подлокотник кресла. Этой ладонью и локтем он жестикулировал, пока говорил.
– Когда такая женщина, как вы, и такой мужчина, как я, становятся любовниками...
– он указал на нее, и затем на себя.
– Возрастают ожидания. Брак - один из них. Любовники часто любят друг друга. Я не заинтересован в любви или браке с вами. И я не хочу приглашать вас на ужин. Я просто хочу трахать вас различными способами, которые доставляют мне удовольствие. Это мое предпочтение.

Фраза "различными способами" вызвала в мозгу Моны образы. Она согрелась еще больше. Она начала было скрещивать ноги, но вовремя спохватилась.

– Я слышала, что мужчины платят проституткам не за сам секс. Они платят им, чтобы те ушли.

Он мягко усмехнулся; теплый, чувственный смех. Теперь она действительно скрестила ноги.

– Возможно, в этом есть доля правды, - признал Малкольм.
– Мужчина может получить от своей жены то же самое, что и от шлюхи, но жена может захотеть поговорить после.

– Боже упаси.

– Именно. Однако я не стану платить вам за то, чтобы вы ушли. Я сам уйду. То, за что я плачу, на самом деле, это разрешение. Карт-бланш, если можно так сказать.

– Карт-бланш? В смысле?

– Я хочу, чтобы вы разрешили мне делать с вашим телом все, что я захочу.

– Все, что захотите? Это звучит не очень безопасно.

– Понимаю, - ответил он.
– Я обещаю вам, что не причиню никакого вреда. Будут ли укусы? Безусловно. Синяки? Без сомнений. Едва ли можно поцеловать такую бледную девушку, как вы, не оставив следа. Заставлю я вас истекать кровью? Вероятно, нет, но такое уже случалось. Я не стану вырывать ногти или подвергать пыткам водой. Если бы вы действительно думали, что я хочу причинить вам реальный вред, я бы не сидел в этом кабинете и не вел с вами переговоры, не так ли?

– Нет.

– С другой стороны, я практически уверен, что приковал бы вас к кровати и трахнул. Уверен, вас не шокирует то, что я очень увлекаюсь стеками.

– Стеками?

– Стеками. Они издают самые восхитительные звуки на обнаженной женской плоти. Слышали когда-нибудь?

– Нет.

– Услышите.

– Вы думаете, я соглашусь на это?

– Я думаю, что так и будет.
– Он откинулся на спинку кресла, сцепил пальцы и посмотрел на нее поверх очков.
– Вам двадцать пять лет, верно?

– Да.

– Хороший возраст.

– И почему же?

– Двадцать пять означает, что вы достаточно взрослая и кое-что понимаете, и достаточно юная, чтобы согласиться. Разве не так?

– Признаюсь, я испытываю искушение. Какие условия?

– В обмен на карт-бланш на ваше тело, все три дырки, какое счастье, я спасу «Красную».

– Вы спасете мою галерею.
– Она проигнорировала комментарий о дырках. По крайней мере, попыталась. Ее тело отреагировало далеко не так же хорошо, как того хотелось.

– Да, - ответил он.
– Я могу и спасу.

– Что для вас «Красная»?

Он поднял руки ладонями вверх.

– Что тут скажешь? Я любитель искусства.

Она была уверена, что дело не только в этом, но и не настаивала. Мир искусства может быть очень нечистым, она знала не на словах. Ее мать не единожды продавала в галерее картины сомнительного происхождения. Тут Мона и мать расходились в мнениях. Ее мать любила мир искусства. Мона же любила только искусство. Но она также любила свою маму, поэтому очень серьезно отнеслась к предложению Малкольма.

Мона наклонилась вперед, поставила локти на стол, и сложила ладони в позу молящегося.

– Полмиллиона долларов, - сказала она.
– Столько мне нужно, чтобы вытащить «Красную» из красной зоны.

– Как долго вы сможете держать галерею открытой с вашими финансами в их нынешнем состоянии?

– Год, в лучшем случае.

– Сколько вам нужно, чтобы проработать пять лет?

– Еще полмиллиона, - ответила она, называя грандиозную сумму.

– Вы делаете мне предложение?
– спросил он.

– Вы всерьез готовы заплатить мне столько денег только за то, чтобы трахнуть меня?

Он улыбнулся ей. Его темные глаза вспыхнули, как искры.

– Вы улыбаетесь, как дьявол, - сказала Мона.

– Дьявол не улыбается, - ответил он.
– Дьявол ухмыляется.

– Вы так говорите, будто знакомы с ним.

– Вас шокирует, если я скажу, что знаком?

– Возможно это наименее шокирующие слова, которые вы мне сегодня сказали. Миллион долларов, чтобы просто трахнуть меня? Серьезно? Это же абсурд.