Красота от боли

Вот сейчас она точно осуждает меня.

– Что такого важного произошло, что заставило тебя, Джек Генри, оставить ее больную одну?

Я чувствую себя трусом, хоть ни в чем и не виноват. Почти.

– Я не подумал об этом

– Вы, мальчики, никогда этого не делаете, но видит Бог я пыталась

Мама выходит из холла на кухню.

Она злится, но я хочу, чтобы она знала, что ее уроки не прошли даром. Она бы гордилась, знай она, насколько внимателен я с Лорелин, но я не могу ей этого рассказать, поэтому придется смириться со своей участью.

Я вхожу в гостиную, где папа и брат пытаются найти нейтральную тему для обсуждения. Без всяких сомнений мама на кухне рассказывает Хлое и Эмме, что я сделал. Скоро вся женская часть этого дома будет против меня. Мне повезет, если моих племянниц Селию и Милу не включат в заговор.

Эван, сидящий на полу с детьми, вдруг начинает смеяться надо мной, когда я плюхаюсь на диван.

– Слышал, мама всю дорогу жаловалась на тебя. И что ты натворил на этот раз?

– Жаловалась? И это весь твой словарный запас?

Мой брат указывает на его трехлетнего ребенка.

– Острые ушки, Джек, и маленькие ротики повторяют интересные слова. Однажды, ты поймешь, о чем я говорю

Да, скорее ад замерзнет.

– Мама сходит с ума, что я оставил Лорелин больную дома одну

Мой папа качает головой. Я совершил ошибку, и он единственный, кто должен был это услышать, прежде чем я уйду.

– Я сожалею, папа

Он вздыхает.

– Джек, ты даже представить себе не можешь, с каким нетерпением она ждала встречи с женщиной, которой ты встречаешься. С самого Рождества я только и слышал от нее об этом, а сейчас она мне все уши прожужжит о том, что ты всё испортил

– Папа, я ничего не могу поделать с этим

– Ситуацию можно исправить. Стоит лишь сказать маме, что ты привезешь ее в гости

Я не смогу снова солгать маме.

– Ты знаешь, сейчас самое тяжелое время в году. Я не могу бросить виноградник

– Не забывай, сынок, я очень хорошо знаю этот бизнес. Ты стоишь во главе всего этого, и у тебя способные сотрудники. Ты спокойно можешь уехать на пару дней, чтобы привести эту женщину сюда, познакомить с мамой

Черт возьми!

– Хорошо. Я скажу ей

И тут мы слышим, как захлопнулся шкаф в гостиной.

– Джек, сейчас твой шанс сказать ей

Черт! Я не хочу, чтобы моя семья вмешивалась в мою личную жизнь. Встаю с дивана и ступаю на вражескую территорию. Две пары глаз сестры и невестки вмиг обжигают взглядом, поддерживая тем самым маму. Изображая рукой букву “Л”, моя сестра, таким образом, заявляет, что бой проигран.

– Мама, мне очень жаль. Ты простишь меня, если я привезу Лорелин в гости? Может быть в следующем месяце, в зависимости от того, как пойдут дела в Авалоне

Она прекращает мучить бедную девчонку.

– Я прощу, но постарайся привезти её как можно скорее

– Конечно, мама

Она улыбается, потому что её снова надули, а я в свою очередь - лживый мешок дерьма. Мое ложное обещание - всего лишь временный выход из ситуации. Скоро снова придется обмануть маму, чего я с нетерпением жду.

За ужином разговоры намного приятнее, чем могли бы быть, если бы я не угодил маме.

Мой папа интересуется моими успехами в пересадке тканей. Всем наплевать, но чтобы не разочаровать папу, они стараются слушать.

После ужина я сажусь в гостиной, наблюдая, как Мила для опоры держится за журнальный столик, а затем смело убирает руку. Кажется, она пытается решить, хочет ли она сделать шаг, а я собираюсь стать свидетелем ее отважной попытки пойти.

– Брат, мне кажется или твой ребенок собирается сделать свой первый шаг?

Эван, стоя в дверном проеме, снова весит на телефоне.

– Эван, ты слышал меня? Мила, похоже, собирается пойти

Он поднимает голову, быстрым взглядом оглядывая дочь. Его что не впечатлило?

– Она каждый раз дразнит нас вот такими действиями - собирается сделать это, а затем хватается за всё, что оказывается перед ней

Не знаю. Лично мне кажется, что она серьезна в своих намерениях, но Эван не заинтересован в этом. Может быть, стоит позвать Эмму, чтобы она посмотрела. Уверен, она не захочет пропустить первые шаги дочери.

– Джек, чем именно ты занимался в Авалоне?

Спрашивает Эван. За ужином я гребаных десять минут говорил о прививании тканей, но он даже не удосужился послушать. А сейчас он спрашивает, чем я занимался. Что за хрен?

– Я не буду объяснять всё по новой. Если бы тебе было интересно, ты бы выслушал меня за ужином

– Нет, брат. Я не об этом

Он держит мой телефон, и до меня сразу доходит, о чем он. Он видел мои фотографии Лорелин - почти обнаженные.

Вскочив с дивана, я пытаюсь забрать у него мой телефон, но он выхватывает его у меня из рук.

– Кто тебе, черт возьми, давал право копаться в моем телефоне?

Он отходит от меня, чтобы я не смог добраться до него и продолжает просматривать фотографии Лорелин.

– У нас с тобой одинаковые телефоны. Подобрав его, я думал это мой. Хотел показать маме фотографии девочек. Хорошо, что я не позвал её, иначе выглядел бы глупцом

– Отдай мне телефон. Сейчас же!

Говорю я сквозь стиснутые зубы. Он в свою очередь крутит телефон, пытаясь рассмотреть фотографию под разными углами.

– Черт, Джек, ты здесь вколачиваешься в нее?

– Нет!

Не знаю. Может быть. В зависимости от того, какую фотографию он имеет в виду.

Я выхватываю телефон у него из рук, и тут в его глазах появляется этот взгляд. Что-то похожее на восхищение, но не уверен.

– А ты счастливчик. Эмма никогда бы не позволила мне сделать что-то подобное. Даже, если бы у нее не было детей. А уж о том, чтобы сделать снимок, как я вколачиваюсь в нее, и говорить не стоит. Как тебе удалось уговорить ее на это?

Я зол на своего брата за вторжение в мою личную жизнь - и Лорелин - но я пытаюсь как можно скорее закончить это, прежде чем устроить драку. Надрав ему задницу на глазах его жены и детей, не пошло бы мне на пользу.

– Думаю, мне просто повезло

Я не хочу разговаривать с ним о Лорелин в таком ключе. Она - моя тайна, которую я предпочитаю не разглашать, но моя семья проявляет к ней слишком большой интерес.