Красота от отказа

– Трахаться. Мы не когда не говорим это, но мне нравится. Знаешь, Маргарет называет это "сексом".

Она назвала это так, когда я говорил с ней прошлой ночью.

– Я не знал. И когда же ты обсуждала секс с моей мамой?

– За пару недель до моего ухода она навестила меня в Авалоне. Она предложила мне объяснить тебе все причины, по которым ты должен был попросить меня остаться, одна из которых включала вызвать у тебя эрекцию. Она закрывает лицо руками и снова хихикает.

– Она сказала, что немного секса не повредит.

Твою мать. Поверить не могу, что мама на такое способна. Какая нормальная мать делает такие вещи?

Ой, подождите. 

– Она рассказывала мне о своем визите. Как я понял, ты решила взять на заметку её совет, поскольку последние две недели я просто жил у тебя между ног.

Практически разбил палатку и ночевал там. Она хлопает меня по груди.

– И ни черта не сработало.

Я протягиваю руку и кладу поверх её.

– Ну почему же, сработало. Просто нужно было немного подождать.

– Сейчас мы бы знали друг о друге всё. Она выглядит грустной, а я этого не хочу.

– Мы можем наверстать упущенное, - успокаиваю я её - Что ты хочешь знать? Очевидно, это привлекает её внимание, поскольку она поднимается с кровати и садится по-турецки. Это немного отвлекает меня, когда она вот так сидит, уставившись на меня.

– Мы никогда не говорили о том, почему ты именно такой?

Почему я такой? Риторический вопрос, который в различных ситуациях может быть интерпретирован по-разному.

– Все ученые планеты сходятся во мнении о том, что генетика сделала меня таким. Половиной моей ДНК я обязан своей матери - и мы оба знаем, каким живчиком она может быть - другой же половиной наградил меня отец.

Она вытягивается и сжимает мой сосок. Как бы весело это не было, мне больно.

– Ты знаешь, что я не это имела в виду, умная ты задница. Маргарет и Генри здесь не при чем.

Я хватаю её за руку, чтобы убрать, но она только усиливает хватку.

– Ай...ай...ладно, и что же ты имела в виду? Она отпускает мой сосок.

– Я хочу знать причину, по которой ты решил заключать с женщинами договорные отношения.

– У меня не было договорных отношений с женщинами,- уточняю я - У меня нормальные, нежные отношения с одной очень необыкновенной женщиной.

Я прикрываю соски руками, чтобы защитить их, ведь это не тот ответ, который она хотела услышать.

– Но наши нормальные, нежные отношения начались с извращенной договоренности, - настаивает она - И я хочу знать, почему.

Черт! Я, правда, не хочу затрагивать эту тему, но я дал ей зацепку, и она ухватилась за неё. Я должен был это предусмотреть.

– На тот момент отношения меня не интересовали. И так было на протяжении долгих лет.

– Почему?

Конечно же такой ответ её явно не устроит.

– Потому что ни одна из них не была похожа на тебя.

– Как бы мило это не звучало, это не объясняет, почему ты выбрал такой образ жизни.

Ничего себе. Она думает у меня есть образ жизни. Ты говоришь о выборе, который считаешь неправильным.

Впервые мне хочется перед кем-то оправдываться.

– Мне было двадцать три, когда я получил свой первый миллион. В двадцать четыре я утроил эту сумму, к следующему году - увеличил её в четыре раза. СМИ охотились за мной, богатство привлекало стервятников. Женщины, окружавшие меня, были похожи друг на друга. Однако была одна, которая подняла планку настолько высоко, что я думал, что больше никогда не доверюсь женщине. Я считал её своей подругой, потому что она была единственной, с кем я занимался сексом.

Прошлое останется в прошлом, но рассказывать Лорелин, как я трахал другую женщину, не кажется мне правильным.

– Ты правда хочешь это знать?

– Да. Я хочу знать о тебе всё, а для этого ты должен довериться мне и рассказать всё.

Я доверяю ей, и только поэтому я готов рассказать ей то, о чем еще никому не рассказывал.

– Я думал, что не хочу свадьбы и детей только потому, что Лана была не моей женщиной, но время шло, и я понял, что вообще не хочу жениться и заводить детей.

Лана не могла смириться с этим и вопреки всему пыталась забеременеть, чтобы таким образом женить меня на себе.

– И как ты это понял?

Я смотрю в потолок, потому что не люблю говорить об этом. Чертовски неудобно.

– Мы использовали презервативы, она была на таблетках, поскольку я был непреклонен в вопросе иметь детей. Внезапно все презервативы стали рваться. Всё было в порядке, когда я одевал их, но, как только мы начинали прелюдию, они рвались.

Не хочу вываливать на нее это дерьмо.

– Она единственная, кто имел доступ к упаковке.

Заподозрив неладное, я решил проверить их и заметил небольшие проколы. Тогда я подумал, что возможно, в таком случае она не принимает таблетки, пока, порывшись в её вещах, не нашел их. Я был прав.

Лорелин сердится.

– Они были испорчены. 

– После Ланы я покончил с отношениями. С головой ушел в работу, старался не появляться на публике, пока в один прекрасный день мне не пришлось уехать на один из виноградников на несколько недель. Там во время ужина в ресторане я встретил женщину. Мы просто поговорили, и знаешь, мне понравилось, ведь она не знала, кем я был. На следующий день я случайно наткнулся на нее, и мы провели еще один приятный вечер. Впервые за год женщина ничего не хотела от меня, но я знал, что всё непременно изменится, когда она узнает, кто я. Вот тогда-то я решил предложить ей быть моей спутницей на несколько недель, не раскрывая при этом своей личности. Ей было двадцать с чем-то лет. Она не мечтала о семье и детях, поэтому и согласилась. Мы провели несколько веселых недель, и больше я её не видел.

– Понять не могу, как женщины не знали, кем ты был. Кажется, я озадачил её.

– Быть богатым значит быть интересным, конечно, не таким знаменитым, как актер или музыкант. Это было не так уж трудно провернуть. Некоторые женщины не читали газет и не сидели в соц сетях, что было только мне на руку.

– Помнишь наш визит в оперный театр? Папарацци же тогда следили за тобой, - отмечает она.

– Когда я выхожу, конечно же папарацци следят за мной, особенно, если в этот момент я с женщиной.