Красота спасет мымр

– Идите – и без интервью не возвращайтесь!

– Сидите – и на диванах не катайтесь! – очень удачно срифмовал пробегавший мимо режиссер Слава, из чего я заключила, что уже вся телекомпания знает о моем одиночном заезде на длинномерном предмете мягкой мебели.

Можно было предвидеть, что ехидные коллеги в ближайшее время закроют мне доступ к гостевому дивану, на корпоративных посиделках будут подсовывать мне самый жесткий стул, а любимое офисное кресло на колесиках оснастят табличкой «Не уверен – не обгоняй» и ручным тормозом.

– Или катапультой! – оптимистично предположил Вадик, с которым я поделилась своими опасениями.

Мы снова посетили квартиру Дональда. Веселая старушка встретила нас непонятными, но отчетливо одобрительными словами: «Снова девки? Вот молодцы ребята! Знай наших!» Кудлатый Паша, сдувая с глаз каштановую челку, вручил нам заказанную аппаратуру и с явным удовольствием провел краткий инструктаж.

Потом я позвонила Чашкину. Он встретил меня в проходном дворе рядом с радиостудией, взял похожую на корявую горошину маленькую штучку из Пашиного радионабора и убежал обратно в вагончик «Радио «Тротил».

Минут пять мы сидели в «шестерке», припаркованной бок о бок с расписным «Запорожцем» Джульетты, и от нечего делать рассматривали через стекло капот «Чингачгука». Дырок в нем уже не было, но и рассмотреть под слоем грунтовки разноцветного орла уже не представлялось возможным.

– Все, готово! – коротко доложил Ромашка телефонным звонком на мой мобильник.

Ирка немедленно увела «шестерку» в соседний двор, и уже там мы дождались выхода Джульетты, которая закончила свое дежурство в эфире в восемнадцать часов.

Красавица села в машину, линялый «Чингачгук» отчалил от радиовагончика, и ведомая Иркой «шестерка» хвостом покатила следом за «Запорожцем», как только к нам в машину запрыгнул ухмыляющийся Ромашка.

– Я его сунул за подкладку сумочки, – сообщил Рома, встретив мой вопрошающий взгляд. – Пришлось немножко надорвать внутренний шов, но она ничего не заметит.

– Проверь, работает?

Я надела наушники, вытянула антенну радиоприемника и покрутила ручку, чтобы найти нужную частоту.

– Ну что там?! – проорала Ирка.

– М-м-м-м! – я поспешно сорвала с головы наушники и скривилась, как от зубной боли. – Там у нее у сумке мобильник зазвонил, прямо мне в уши, чуть не оглохла!

– Работает, значит! – обрадовалась Ирка.

Я снова надела наушники, немного послушала и опять сняла их, сообщив выжидательно помаргивающей Ирке:

– Телефонный разговор из сумки слышно плохо, всего я не разобрала, но, кажется, она едет к своему дружку. Его Дима зовут? – спросила я Рому, резонно предполагая, что он знает имя своего удачливого соперника.

Ромашка кивнул.

– Джулька спросила этого Диму, есть ли у него в доме еда, и пообещала привезти пиццу и красное вино, – сообщила я.

– Ага! Романтический ужин! – Ирка в упоении стукнула ладонями по рулю, и попавший под колесо камешек бросил неуправляемую «шестерку» в сторону. – Стой, куда?!

Едва не зацепив лупоглазый «мерс» в соседнем ряду, наша машина вернулась на прежний курс. Я подняла упавшие на пол наушники и аккуратно положила их рядом с собой.

– Послушай, Ленка, что все это значит? – кивнув на тихо шипящие наушники, спросил меня заинтригованный Вадик. – Что ты задумала? Мы разве не на съемку едем?

– Именно на съемку! – неумеренно радостно, совсем как тронутая бабушка Дональда, захохотала Ирка.

– В мебельный салон? – уточнил Вадик.

В голосе его сквозило явственное недоверие.

– Ну, не совсем в салон… Но мебель там тоже будет! – уклончиво сказала я. – Во всяком случае, просторный диван я гарантирую!

Ирка захохотала еще громче, а Ромашка покраснел и отчетливо скрипнул зубами.

– Терпи, казак, атаманом будешь! – заметив Ромашкины страдания, сказала Ирка ему в утешение.

– Ничего не понимаю! – признался Вадик.

– Перестань нервничать, тебе понравится! – сказала я ему так же, как раньше – Ирке.

Самой мне происходящее искренне нравилось уже сейчас!

Круглые часы в холле «Гипробумдревпрома» показывали девятнадцать ноль две, когда наш небольшой отряд колонной по два вошел в приемную к директору. Впереди шагали мы с Иркой, позади Вадик с Ромашкой. «Дамы – вперед!» – прокомментировал это походно-боевое построение Вадик.

– Что?! – секретарша так яростно захлопала начерненными ресницами, что с них на щеки хлопьями, как сажа с нечищенного котелка, посыпалась краска.

– Бу-бу-бу! – строго сказала Ирка сквозь медицинскую маску.

Мы с подружкой еще на лестнице облачились в белые халаты и шапочки. Из дородной Ирки получился на редкость внушительный доктор. Застегнуть на себе халатик сорок восьмого размера подружка не смогла, поэтому надела его внакидку, как бурку. Вместо стетоскопа на шее у Ирки висели наушники, докторский чемоданчик заменял радиоприемник. Развевающиеся рукава и полы халата придавали самозванной докторше особенно деловитый вид. Рядом с ней я смотрелась как изможденная медсестричка военно-полевого госпиталя. Сходство усугублял боевой мегабласт, который я, слегка перекосившись, несла на плече. След в след за мной в аналогичной позиции шагал Вадик с камерой наизготовку. У Ромашки из спецснаряжения были только два сотовых телефона, которые он сжимал в кулаках с таким видом, словно это были противотанковые гранаты. И на заступившую нам путь секретаршу Рома посмотрел так, словна она была вражеским танком.

– Контрольная проверка! – гаркнула я, поведя в сторону секретарши множественной оптикой мегабласта, и для пущего эффекта нажала какую-то кнопочку.

Мегабласт взвыл дурным голосом и выстрелил в настенный календарь красным лучом, похожим на раскаленную проволочку. Закопченная физиономия офисной дамы побледнела и вытянулась, и она проворно убралась с линии огня.

Даже не притормозив, Ирка величественно и мощно, как боевой корабль, вплыла в распахнувшиеся перед ней двери директорского кабинета.

– Здравствуйте, мы вынуждены повторить проверку одного из ваших служебных помещений! – непререкаемым тоном сказала я директору, который до нашего вторжения мирно пил чай с баранками и прочими хлебобулочными изделиями.

Словно холостой выстрел, треснул раскушенный сухарь.

– А шо шлушилошь? – роняя крошки, спросил директор.

Орлиный нос его с нашей прошлой встречи нисколько не изменился, а теперь к нему добавились и совершенно птичьи, круглые глаза.

– К сожалению, при расшифровке показания нашего прибора определили в воздушном пространстве за окном вашей бухгалтерии превышение допустимого уровня энергоемких эфирных субстанций! – веско сказала я.