Красота

– Не хочу об этом говорить, - Нагрраз развернулся и углубился в работу. Инис не стала к нему приставать, села на место и занялась своими расчётами. Перед глазами стоял Тан. Чудо, которое с ней случилось. Слова, которые он ей сказал.

К обеду Инис решилась спросить. К счастью, придикат так и дулся, поэтому доедать и возвращаться к работе не торопился. Она дождалась, пока окружающие столы в столовой опустели и наклонилась к напарнику.

– Нагрраз… а ты слышал, что хомирисы видят свою пару и сразу узнают? Это правда?

Тот шумно вздохнул, пошевелил кожистым носом.

– Ага, - тоскливо подтвердил. – Мне бы так. Я бы сразу соседку раскусил. Никогда бы не ошибся. Но у нас по-другому, сам ищешь, сам завоёвываешь, сам обманываешься и страдаешь. Мы же не хомирисы.

– Нагрраз, скажи, а… как у них с сексом?

Придикат поднял голову и вытаращился на Инис. Его небольшие глазки стали размером чуть ли не с кулак. Она слегка покраснела, но не отстала.

– Я имею в виду, им можно заниматься любовью до свадьбы или всё строго? А?

– И думать не желаю, как у них там! – скорчил Нагрраз рожу. – Понятия не имею!

– Ну ладно, не злись.

– Я не злюсь. – Он снова пошевелил носом. – Ты меня спасла, как я могу на тебя злиться.

Инис поднялась и похлопала его по плечу.

– Ответишь ещё пару раз на щепетильные вопросы – и мы квиты.

– Ладно, - согласился напарник, хотя от предложения остался не в восторге.

– А теперь нужно хорошо работать, - вздохнув, решила Инис. Груды заказов на столе увеличивались в геометрической прогрессии, и как не хотелось всё время посвятить мыслям о Тане, о его словах и последнем дне-празднике, нужно заниматься расчётами. – Чтобы потом хорошо отдохнуть.

– Да, теперь ни минуты свободной не будет, - со вздохом согласился Нагрраз.

– И надеюсь, впредь всех окружающих красавиц ты будешь игнорировать.

– Попытаюсь, - вышло кисло и неубедительно.

– Или хотя бы помни, что как только в разговоре они заикаются об упаковке, сразу можешь разворачиваться и отваливать.

– Но это невежливо!

– Хочешь мне быть должен ещё больше?

Придикат поднял лохматую голову и кивнул.

– Намёк понял.

– Тогда вперёд!

В тот день работать они закончили, когда до начала следующей смены оставалось всего пять часов.

Несколько дней пролетели, как один.

Каждое утро Инис просыпалась, одевалась и ждала. Именно так – занималась делами, умывалась, заказывала завтрак и смотрела в сторону двери.

Он всегда приходил, когда начинал подползать страх, что именно сегодня по какой-то причине хомирис остался дома. Восемь километров каждое утро… даже на транспорте это полчаса, а пешком пару часов. Но Тан неизменно появлялся на пороге и приносил что-нибудь интересное. Ягоды или букет ярких цветов, ленту или рассыпчатое печенье.

– Тан!

И каждое утро Инис готова была броситься ему на шею и остаться висеть там до конца жизни. Но работа… Она работала не только для спасения придикатов, многое, да что там, почти всё объединяло придикатов с хомирисами. Она работала для Тана тоже. Она хотела спасти кукольные домики, идеальную малину и растения из бескрайних садов хомирисов. Спасти всё, что отдаст перед гибелью Скайтайсер.

За оставшиеся дни ей выпал всего один выходной, который она провела с Таном. Не в деревне, где по его словам уже ничего не осталось, всё нужное давно увезли на упаковку. Вместо этого они поехали к местному морю. Такси теперь даже не требовало карту оплаты, просто принимало команду и везло бесплатно куда угодно. Дорога туда заняла почти час, который Инис провела, разглядывая расстилающийся под ногами пейзаж – лес быстро сменился пёстрыми кустарниками, потом рыжим песком, потом в песке то и дело стали появляться лазурные лужицы и, в конце концов, рыжую поверхность сменил океан.

Ветра не было и песок не лез в лицо и за одежду. Они устроили пикник – Тан принес свою корзину, собранную дома, Инис свою, собранную в автоматической кухне и вместе у них получился отличный стол, где домашний пирог соседствовал со сбалансированным порционным пюре из овощей и витаминов.

Время пролетело так быстро… Инис несколько часов рассказывала о себе, о детстве, о школе, о родителях и учёбе. И почему-то ни разу не задела тему Красоты, мании, пропитавшей их цивилизованный мир, отравы, не дающей жить таким упрямым, как она.

Потом начался закат. Ветер так и не поднялся, волны тихо лизали берег и где-то задумчиво пела птица. Птица, которой вскоре не станет. На берегу океана, который вскоре испарится. От этого мгновенного осознания, от цепенеющего страха неизбежности Инис так испугалась, что её чуть не с головой затопила паника. Птица не знает, что вскоре всё будет кончено, не может знать, а Инис знает.

Тан как почувствовал, наклонился к ней ближе и Инис сама потянулась к нему и поцеловала. Судорожно обняла, руки дрожали. Всего секунду назад жизнь была прекрасна, а сейчас – обречена. Хотелось хоть немного отвлечься, получить доказательство, что конец не всему.

Тан положил ей руку на щеку, и ничуть не отступил. Его прошлые легкие поцелуи казались пустыми по сравнению с этим, живым, глубоким. Его губы встречали паническое давление Инис и легко поглощали, успокаивали. Он дал ей столько силы, сколько она смогла принять, а потом позволил отстраниться.

– Тихо, - Инис ещё дрожала, пока он крепко прижимал её к себе. – Мы запомним этот берег… этот вечер надолго. Это всё, что мы можем сделать.

Звучало грустно, но правильно.

Инис постепенно успокоилась, слёзы ушли из глаз, но момент единения, когда они поняли и приняли то, что произойдёт всего через семь дней, крепко скрепил их. Когда такси прибыло в город, Инис посмотрела на Тана и спросила:

– Ты не останешься сегодня со мной?

И по лицу поняла – он понял, о чём Инис спросила. Не о чаепитии, не о сне на одном диване. О чём-то большем.

Он крепко поцеловал её в губы и прижался к её лбу своим.

– Ты даже не представляешь, как бы мне хотелось остаться с тобой. Каждый раз мне приходиться заставлять свои ноги уходить с твоего порога. Но до праздника лучше повременить. А потом… потом ты всё узнаешь и навсегда станешь моей. Это будет последний день – и первый.

Затуманенный усталостью и грядущим испытанием мозг никак не отреагировал на двусмысленное заявление, Инис просто согласно кивнула и ушла домой.

Всего-то несколько дней подождать.

Теперь

Утро Файго начинал с зарядки. Люси пришлось посторониться уже у выхода в кают-компанию. Она стояла практически в коридоре и смотрела, как он отжимается. Синхронно поднимается и опускается, раз за разом, как машина. Потом он поднялся, попрыгал на месте и стал делать броски из стороны в сторону. И всё это с таким хмурым лицом, будто чем-то недоволен.

В начале путешествия Люси думала, хорошо бы он побольше молчал. Теперь, по прошествии трёх дней ей хотелось, чтобы он хотя бы иногда говорил. Окружающая тишина неимоверно давила на мозг. А его задумчивый, наблюдающий взгляд, который то и дело находил и преследовал в любое время суток в любом месте, делал ещё хуже. Не нервничать заставлял, нет, просто его сложно было объяснить.