Красотка для мажора. Она будет моей

– Когда у тебя из головы остатки школьных знаний выветрятся? Да тебя и сейчас мало куда возьмут, а через десять лет и подавно!

Очередной логичный аргумент… Я сделала глубокий вздох. Нет, честность в разговорах с мамой никогда не была лучшей политикой.

– Хорошо. Исправлю оценки и получу аттестат. Ты довольна?

Аттестат получу, но поступить в институт она меня никогда не заставит.

– Ты врала мне, глядя в глаза. В твоей жизни царит полный бардак. Как я могу быть довольна?

– Это моя жизнь, тебе до нее вообще не должно быть никакого дела, - прошептала едва слышно.

– Я твоя мама! Кому еще может быть дело до твоей жизни, как не мне? Никому!

Мама никогда не была для меня тем человеком, на которого я во всем могла положиться. Наоборот, именно с ней я всегда сражалась, именно ей мне всегда приходилось противостоять.

Пройдя в коридор, я увидела Рахметова-старшего и своего младшего брата, Рому, через проем, ведущий в гостиную. Они играли в шашки, уютно устроившись на диване друг напротив друга в совершенно одинаковых позах. Сейчас внешнее сходство между ними стало еще заметней - мальчик был его точной копией. Не хотелось об этом думать, но Рома, мой любимый братик, явно был биологическим сыном этого малоприятного дяди Кости…

Я точно не знала, что именно послужило причиной ее развода с моим папой, но Рома у нее появился еще до того, как закончился бракоразводный процесс, и на него мой папа алиментов не платил - видимо, знал, что он не его. После рождения малыша мама уехала с нами обоими в родной город, а замуж за отца своего ребенка вышла, только когда мне исполнилось восемнадцать (когда ей перестали поступать папины деньги), а не сразу после развода, хоть Рахметов и его жена к тому времени уже кучу времени жили порознь.

Нет, больших чувств у нее к нему явно не было, это был брак по расчету - с ее стороны так точно. И хоть она и говорит, что в любой момент могла бы выйти на работу, переквалифицироваться при желании, все эти годы она предпочла сидеть дома. Конечно, свою лень она оправдывала тем, что у нее на руках был маленький сын… но не такой уж он и маленький, не младенец же. Мог бы и в садик ходить, как все нормальные дети, ничего бы с ним не случилось (она водила его в группу Монтессори, говорила, что обычные садики - зло).

Нет, не маме учить меня, как жить. Да у нее самой в жизни бардак похуже моего!

* * *

В понедельник, прежде чем выйти из подъезда и отправиться в школу, я упаковала в небольшую сумку купальник-бикини, ящичек с косметикой, взяла с собой чехол с одним из своих самых красивых платьев и туфли к нему - пришел тот день, которого все мы так долго ждали. Нет, не последний звонок, до которого было еще две недели, и не выпускной, который должен был состояться больше, чем через месяц.

Конкурс красоты!

День, когда, согласно угрозам «этой жабы Румянцевой» я должна была лишиться своих волос и пары зубов. А еще день, когда я собиралась утереть ей нос, а заодно показать всем, кто в этой школе самая красивая девушка!

Да-да, та самая Туча, над которой вы все смеялись. Это ее великолепными ногами вы никак не можете налюбоваться, ее улыбке позавидуют голливудские актрисы, ее глаза зажигают тысячи пожаров в мужских сердцах!

– Хорошее настроение?
– вдруг раздался справа от меня любимый голос.

Повернувшись на звук, увидела Третьякова, стоявшего, привалившись спиной к дорогому черному «мерседесу», и мое сердце тут же заколотилось от радости и волнения.

– Боевое!

– Точно, сегодня конкурс красоты, - усмехнулся парень… и вытащил из-за спины пластиковую диадему, украшенную стразами и такой же скипетр.

– Это что?
– рассмеялась я.

– Это тебе.

Водрузив диадему мне на голову, вручил скипетр и с улыбкой похлопал в ладоши.

– Что?
– скептически выгнула бровь.
– Считаешь, это все овации, которые мне сегодня достанутся и единственная корона, которая мне светит?

– Блин, нет, я совсем не о том. Я имел в виду, что ты и так королева красоты, что бы там ни решили эти судьи. И у тебя уже есть корона. Так что можешь не волноваться!

Боже, это было так мило… и безумно приятно!..

Но увы, все это совсем не было похоже на Давида Третьякова. Ну, вот ни капельки.

– Спасибо, - посмотрелась в тонированное окно «мерседеса».
– Хоть ты мне и просто льстишь.

– Это не лесть. С чего ты решила?

– С того, что ты говоришь мне то, что я хочу услышать, - пожала плечами.

Втирается ко мне в доверие, усыпляет бдительность. Как известно, девушки любят ушами.

– Я говорю правду, хоть, наверное, и не стоило бы. У тебя и так все в порядке с самомнением, и делать тебе комплименты - все равно, что гремлина кормить после двенадцати. Ты так еще большим монстром заносчивости станешь, - усмехнулся Давид.

Я засмеялась.

– И это говоришь мне ты, о, предводитель самовлюбленных мажоров? Тебе ли говорить о чьем-то самомнении? С твоей-то наглостью?

– Это же часть моего шарма!

Увы, с этим было трудно не согласиться!

– Ладно, Ларина, - он открыл дверь своего автомобиля,-залезай, подвезу до школы.

– Да до школы идти два шага!
– поспорила я.
– Нет уж, я пешком.

Что он задумал? Похитить меня и увезти куда-нибудь против воли?

– Мне казалось, тебе нравятся дорогие машины.

Ясно, в чем тут дело! Просто хочет произвести на меня впечатление с помощью этого крутого блестящего «мерседеса»… и я не сказала бы, что у него это не получилось!

Задумчиво закусила губу. Сесть или гордо послать его нафиг?.. Хм… Выберу-ка я второе - не хватало еще, чтобы одноклассники, другие мажоры, которые знают об этом споре, увидели меня выходящей из его машины!

– У тебя права хоть есть, или ты еще несовершеннолетний?

– Совершеннолетний, Ларина, залезай!
– повторил парень.

Но вместо того, чтобы сделать так, как он сказал, я пошла дальше по направлению к школе, и ему пришлось меня догонять.

– Какая же ты упрямая! Ладно, еще как-нибудь покатаешься, - улыбнувшись, мажор закинул руку мне на плечо в своей обычной манере.