Кратер Циолковский

– Сегодня мы не вылетаем, - сказал Соколов.

– Что случилось?
– удивленно поднял брови профессор.

– Только что получен «SOS». Через лунник-3. Передача велась от американской автоматической станции «Эвдокс».

– А-а, соседи! И что же у них стряслось?

– Инженер Шаффер исправлял там повреждение. С ним произошло какое-то несчастье. Просит помощи.

– Воздух у него есть?
– быстро спросил Дроздов.

– Есть. Но он ранен.

Дроздов задумался.

– Да, положение неприятное. Неизвестно, принят ли сигнал на американской базе.

– Я уже решил, - твердо сказал Соколов.

– Посылаю туда машину.

– Кто летит?

– Костров и Васюченко. С Бороздиным согласовано.

– Ну, раз начальство не возражает, мы тоже за. Не очень хотелось бы с самого начала ломать график, но что поделаешь… В таком деле важны минуты…

В дверь осторожно постучали.

– Войдите!
– сказал Дроздов. Он повернулся к вошедшему и широко улыбнулся.
– А, Никитин! У вас такой вид, словно вы пришли проситься на самостоятельную прогулку по Луне. Набраться впечатлений в окрестностях станции для очередного репортажа. Или не угадал?

– Почти угадали, Виктор Иванович. Только мне хочется не на прогулку, а полетать вместе с Костровым. Разрешите, Андрей Федорович.

Соколов молча покачал головой.

– Но почему нельзя? Это же такой материал будет!

– Знаю. Но драматическую повесть можно будет написать и здесь. Воображение у вас хорошее.

– Обидно, Андрей Федорович…

– Обижайтесь. А в спасательную экспедицию не допущу. Опыта работы в лунных условиях у вас нет, а там все может случиться. Так что никакого разговора у нас не получится.

– Так-то, товарищ корреспондент!
– засмеялся Дроздов. Помните, я еще при первой встрече предупреждал, что Соколов не любит вашего брата? Вот когда он показал свои зубы!

– Да, сочувствия у меня не ищите, - в тон профессору сказал Соколов.
– Точка. Придется вам удовольствоваться рассказом Кострова.

Никитин уже успел познакомиться с характером командира и понял, что упрашивать бесполезно.

– Ничего, не горюйте, - миролюбиво заметил Дроздов.

Оставалось одно - смотреть, как идет подготовка спасательной экспедиции. Володя так и сделал. С откровенной завистью следил он за тем, как Сергей укладывает в сумку медицинские инструменты, как педантично проверяет по списку аварийное оборудование невозмутимый Васюченко.

– Только не забудь, очень прошу, - напоминал Володя Кострову.
– Нужно сделать не меньше десятка снимков. Особенно важно не упустить первый момент, когда вы увидите американца. И постарайся, чтобы кадры были повыразительнее. Договорились?

– Забыть-то не забуду, а вот за качество не ручаюсь. Я ведь для газеты никогда не снимал, не знаю ваших требований…

– Не беда. Главное - крупный план и четкость. Бери пример с Титова. Он тоже не был кинооператором, а какие кадры привез в свое время!

– Есть равняться на Титова!
– засмеялся Сергей.

Через четверть часа после того, как радиостанция Лунограда приняла сигнал бедствия, лунолет взял курс к кратеру Эвдокс. Человеку, пославшему призыв о помощи, не придется долго ждать.

– Хорошая штука, - с уважением сказал Васюченко, когда машина стала стремительно набирать скорость.
– Не чета нашим черепахам.

– Теперь и у вас такие будут, - заверил Костров.
– Мне говорили, вот-вот начнется серийный выпуск. А машина - чудо!

Костров не зря расхваливал лунолет, который прибыл с Земли в грузовом отсеке «Циолковского». Конструкция этой машины намного превосходила все предыдущие. Первые лунолеты летали лишь по десять-пятнадцать минут - на более продолжительный полет не хватало запасов горючего. Но конструкторы заменили ракетные двигатели плазменными, и укрощенная термоядерная энергия позволила осуществить давнюю мечту исследователей Луны. Новая машина была способна летать без посадки до двух часов. Лунолет мог передвигаться и на гусеничном ходу, мог совершать громадные прыжки через трещины и разломы. Неудивительно, что все жители Лунограда сразу же заинтересовались новинкой, с которой были знакомы до этого лишь по снимкам и описаниям.

– Я думаю, что Соколов даже рад происшествию, - говорил Костров.
– Эта прогулка будет хорошим испытанием новой машине. Ведь как бы ни были точны расчеты, а проверить их на деле нужно…

На сферическом экране скользили рваные тени, тянулись однообразные нагромождения скал. Иногда на несколько минут возникала оплошная чернота - лунолет проносился над гигантской пропастью, дно которой терялось во мраке.

– На своих двоих тут, пожалуй, не проберешься, - заметил Сергей.

– Можно, - сказал Васюченко.
– Левее есть приличная дорога. По самому краю плато. Мы проезжали недавно. В гости к американцам ездили.

– Ну и как они вас встретили?

– Хорошо встретили. Как и положено. С полным уважением.

– Не косились?

– Да нет, ребята вроде неплохие. Спесь-то с них давно уже сбили…

Костров засмеялся.

– Ты что?
– удивился Васюченко.

– Вспомнил одну любопытную вещь. Недавно читал я в старинном американском журнале статейку, написанную еще до нашего первого спутника. Автор этак безаппеляционно заявлял, что владеть Луной может только то государство, представители которого первыми на нее высадятся. А все остальные должны будут выпрашивать визы на полеты. Помнится, в статье даже предлагалось послать к Луне ракету с американским флагом это, дескать, будет означать, что Соединенные Штаты уже присоединили к себе сразу всю лунную территорию. А в заключение автор решительно требовал принятия законопроекта, в котором были бы закреплены все эти положения.

– Жаль, что не приняли такой закон.

– Может, и приняли бы, да спутник наш помешал. А после Второй космической ракеты заговорили совсем иначе…

– Чудаки, - улыбнулся Васюченко.
– Луна большая, всем места хватит. И действительно, живем здесь в мире и дружбе. Мирное сосуществование - это, брат, чудесная штука!

– Вот мы и прибыли, - сказал Костров.
– «Эвдокс».

Он взялся за ручное управление. Лунолет повис в пустоте, мелко вибрируя корпусом.

– Интересно, где Шаффер?
– внутри или снаружи, - размышлял Сергей.
– Скорее всего, сидит в тоннеле. Как думаешь?

– Конечно, там. Он же работал на большом передатчике.

– Меня вот что смущает. Посадочная площадка у станции больно маленькая. К тому же на ней его вездеход - видишь?

– Ничего, сядем.

– И скала у входа мне не нравится. Сядем - как раз над машиной окажется. А другого места я не вижу…

– Может быть, там опустимся?
– указал Васюченко на ровное плато сбоку.