Краткий курс экономической науки

Рента имеет стремление непрерывно возрастать с развитием промышленной жизни. Обусловливается это тем, что промышленное развитие общества, увеличивая спрос на землю для всякого рода предприятий, увеличивает тем самым монопольную силу землевладельческого класса, его власть над остальным обществом и позволяет этому классу присваивать все более значительную часть производимой прибавочной стоимости.

Таким образом, как бы быстро ни происходило возрастание прибыли капиталистов, рента возрастала еще быстрее. Однако, не без борьбы промышленно-торговая буржуазия подчинялась такому положению вещей. Она всеми силами противодействовала возрастанию ренты за землю, понижающему прибыль.

Борьба ренты и прибыли велась в самых разнообразных формах всюду, где встречались лицом к лицу интересы землевладельца и капиталиста. Ее простейшая форма — борьба капиталистического фермера с лэндлордом за арендную плату. Здесь все, чего фермер может достигнуть, — сохранение за собой обычной предпринимательской прибыли; но даже это не всегда ему удается: благодаря тому, что из земли трудно без убытков вынуть вложенный в нее капитал в виде строений, улучшений почвы и т. п., фермер иногда оказывается вынужден мириться с таким повышением арендной платы, которое ниже обычной нормы урезывает его прибыль.

Когда возрастание земледельческой ренты доводит хлебные цены в стране до чрезмерной высоты, повышая тем самым цену рабочей силы и еще более понижая прибыль, тогда для промышленно-торгового капитала становится выгодным и целесообразным бороться с рентой путем ввоза хлеба из других стран: в низко развитых земледельческих странах, где рента еще не успела достигнуть большой высоты, где производство хлеба обходится дешево благодаря дешевизне рабочих рук, цены на хлеб сравнительно низки, и ввоз этого дешевого хлеба в развитые страны с высокой рентой сильно урезывает ренту.

Против такого приема борьбы землевладельческий класс пускает в ход свою политическую силу, свое влияние на государство: добивается высоких, пошлин на привозимые земледельческие продукты, иногда — прямого запрещения их ввоза. Так, в Англии весьма долго держались «хлебные законы», допускавшие ввоз хлеба лишь в тех случаях, когда цена хлеба на внутреннем рынке достигала известной, весьма высокой нормы. Против политической силы, буржуазия могла пустить в ход только подобную же силу; на этой почве разгорелась борьба капитала и землевладения, как целых более или менее сплоченных общественных классов. Английская буржуазия победила в этой борьбе и в 1846 году добилась свободного ввоза хлеба. В результате земледельческая рента была остановлена в своем возрастании, даже на время довольно сильно понизилась.

Этим не ограничился победоносный капитал в своем торжестве: он колонизовал обширные, в высшей степени плодородные, черноземные равнины Сев. и Южн. Америки, Австралии, Южной Африки, связал их с европейскими рынками посредством усовершенствованных путей сообщения и организовал эксплоатацию их плодородия при помощи весьма совершенных технических приемов, при чем важную роль сыграла земледельческая машина. Высокая производительность земледельческого труда в этих странах привела к наводнению мирового рынка дешевым хлебом. Это было страшным ударом для земледелия старых капиталистических стран; и так как прибыль, по закону стремления к равной годовой норме, резко измениться не могла, то удар всего тяжелее отозвался на ренте этих стран: ее возрастание было так сильно замедлено, что далеко не могло итти наравне с возрастанием прибыли. Цифра земледельческой ренты в Англии даже несколько понизилась с 1843 года по 1893 (с 42.127.000 ф. стерл. до 41.682.000 ф. стерл.).

Но если европейские землевладельцы испытали понижение ренты, то новые землевладельцы черноземных стран стали за то получать громадную ренту, и суть дела не изменилась: общая сумма земледельческой ренты продолжала сильно возрастать. Понижение ренты было одной из главных причин той громадной задолженности европейского землевладения, которая развилась за последние десятки лет прошлого века. Другой важной причиной была потребность в улучшении земледельческой техники, возникшая из тяжелой конкуренции; на улучшение земли и способов производства требовались капиталы, и их землевладельцы должны были занимать. Задолженность эта привела к тому, что значительная часть ренты уплачивается в виде процента за долг кредитным учреждениям, которые, таким образом, понемногу заменяют прежних получателей ренты.

Что касается до ренты не-земледельческой — с земли под строениями и т. п., то она и в Европе не испытала остановки в своем возрастании. В Англии, напр., за 50 лет — с 1843 по 1893 г. — она возросла, по меньшей мере, раза в 3. Особенно быстро увеличивается она в больших промышленно-торговых городах; по мере расширения города плата за наем зданий в центральных частях доходит до громадных размеров, и ее возрастание приходится именно на ренту, потому что прибыль на капитал, вложенный в постройку зданий, остается прежней. В отдельных случаях размеры подобной ренты становятся почти невероятны: в центральных частях самых больших капиталистических городов в роде Лондона, Чикаго, цена квадратной сажени земли измеряется десятками тысяч рублей.

В отличие от дифференциальной ренты, абсолютная является чистейшим пережитком феодальных отношений, результатом экономического и политического господства класса землевладельцев над обществом. Она представляет собою вычет из совокупной прибавочной стоимости, который землевладельцы (лэндлорды, юнкера и т. д.) присваивают себе в силу факта владения землей и влияния на государственную власть. Поэтому вполне естественно, что буржуазия в борьбе за прибавочную стоимость стремилась, как мы видели, к уничтожению тех условий, которые давали землевладельцам возможность накладывать свою руку на часть прибавочной стоимости и тем самым уменьшать долю буржуазии. Крайней буржуазной мерой в этом направлении могла бы быть полная экспроприация ренты у класса землевладельцев; а средством для этого могла бы послужить национализация земли; государство затем сдавало бы ее в аренду за плату, соответствующую дифференциальной ренте. Так, в нашем примере с тремя участками арендатор второго участка платил бы государству 5.400 руб., вместо 5.700 руб. помещику; арендатор третьего — 10.500 руб.; арендатор первого ничего не платил бы, потому что абсолютная рента совсем уничтожилась бы вместе с монополией частного землевладения. Вся дифференциальная рента получалась бы буржуазным государством, т.-е., организацией класса капиталистов, взятого в целом. Но эту реформу капитализм вряд ли успеет осуществить и не только вследствие сопротивления землевладельцев. Дело в том, что борьба буржуазии с пережитками феодализма все более ослабевает по мере усиления борьбы ее с пролетариатом: помещики — ценный союзник в этой последней борьбе; да к тому же национализация подрывала бы принцип частной собственности в сознании народных масс.

в) Заработная плата

1. Форма заработной платы

Стоимость рабочей силы рабочий получает в виде заработной платы.

В периоды натурально-хозяйственные наемный труд представляет редкое исключение. Работа странствующего ремесленника феодальных времен на дому у заказчика из принадлежащего заказчику материала имеет лишь внешнее сходство с наемным трудом; плата, которую получает такой ремесленник, соответствует не стоимости его рабочей силы, а стоимости, вновь произведенной его трудом, — тут еще нет никакой эксплоатации, потому что ремесленник сам обладает орудиями производства и, по меньшей мере, так же легко может обойтись без всякого данного заказчика, как тот без него.

Впервые наемный труд начинает играть заметную роль в жизни тогда, когда в городах развивается цеховая организация ремесла. Подмастерья и ученики уже представляют из себя наемных работников мастера. Однако, до тех пор, пока сохраняются патриархальные отношения в пределах ремесленного хозяйства, пока роль подмастерья является только переходной ступенью к званию мастера, заработная плата подмастерья не строго определяется стоимостью рабочей силы, а бывает несколько выше ее; иначе подмастерье за время своей службы не мог бы скопить необходимых средств, чтобы устроить затем собственную мастерскую и собственное хозяйство. Но когда торговый капитал расстраивает прежнюю гармонию патриархально-ремесленных отношений и, эксплоатируя мастера, заставляет его эксплоатировать подмастерьев, тогда уровень заработной платы в ремесле падает до уровня стоимости необходимых жизненных средств, до уровня стоимости рабочей силы.

Как было выяснено, торговый капитал только формально не превращает мелкого ремесленника и крестьянина в наемных работников; в действительности же, за их труд он оставляет им только стоимость рабочей силы, так что по существу их материальное положение не отличается от положения наемных работников.

Развитие промышленного капитала означает развитие наемного труда, который только с этого времени начинает играть крупную роль в производственной жизни общества. «Заработок» самостоятельного мелкого производителя все более вытесняется заработной платой производителя- пролетария.