Краткое руководство по убийству жнецов сапёрной лопаткой

– Капитан?

– Джейн, просто Дэвид. Мы в увольнении. Садись, мы только тебя и ждём.

– Ждёте? – разум девушки нарисовал совсем уж сюрреалистические по степени извращённости картины. Дорн же выглядел как назло. Ну вот чего ему стоило сгорбиться, или надеть что-то не слишком ему идущее, и девушка бы чувствовала себя уверенней, а так – он был слишком хорош, чтобы это было правдой… Джейн села в глубокое кресло, бросив взгляд на полочку на стене – там стояли… силиконовые друзья девушек, отчего она опять начала краснеть.

– Да не красней ты так, мы здесь не для этого, – улыбнулся Дорн, – впервые в подобном месте?

Гордость не позволяла Джейн просто так сдаться:

– Я девушка приличная. А вот ты в таком месте уж слишком уверенно себя чувствуешь!

– Я везде себя уверенно чувствую. Что ж, а здесь даже мило, – Дорн огляделся по сторонам, оценивая обстановку, – но я пригласил тебя сюда, как и сказал капитан, чтобы использовать эту комнату не по прямому назначению. У меня к вам есть важное дело, думаю, оно вас заинтересует.

– Дорн, хватит смущать девочку, – Андерсен положил руку на плечо Джейн, – говори уже по делу.

– Да, да, – парень кивнул, – раз все в сборе, то поговорим мы сегодня про человека, известного как Призрак…

– Цербер? – Андерсон удивился, – ты что-то о нём знаешь?

– Имею знакомство, – Дорн вздохнул, – знаете, в его идеологии есть рациональное зерно, но призрак для меня стал большим разочарованием.

Андерсон с прищуром и угрозой посмотрел на Дорна, проигнорировавшего его грозный взгляд. Джейн в воцарившейся паузе спросила, чтобы заполнить пустоту в разговоре:

– И что у тебя с ним?

– О, ничего личного. Только бизнес. Мы совместно участвуем в ряде проектов, которые я не мог доверить альянсу ввиду их незаконности или опасности раскрытия секретных технологий потенциальным врагам человечества.

– Какие именно проекты? – строго спросил Андерсон.

– Мы колонизируем несколько планет, изучаем масс-ретрансляторы… результат этого изучения – создание собственного прототипа.

– И что в этом незаконного? – вырвалось у Джейн.

– Эх, Джейн, – Дорн посмотрел на неё с улыбкой, – что бы ни говорила пропаганда – усиление человечества сразу четырнадцатью крайне богатыми на ресурсы планетами – это кость в горле совета цитадели. Они доминируют и в рамках этой доминации дают нам, людям, определённую степень свободы… но весьма ограниченную степень. Если об этом узнают в Альянсе или совете, что одно и то же, совет немедленно запретит пользоваться нашим ретранслятором и всеми силами попытается либо получить доступ к нашей кормушке, либо перекрыть его нам. Суть не в этом. Призрак – не лучший человек, но это нормально для его положения. Главная проблема в том, что он слишком одержим своей идеей.

– Что ты имеешь в виду? Разве это не подразумевается, ведь он террорист, – ответил Андерсон.

– Альянс может наречь террористом того, кто выполняет грязную работу, с которой официальное правительство не может связываться… чтобы одновременно отстоять свои интересы и не стать врагом совета цитадели. Среди церберовцев много высокопоставленных чиновников и военных Альянса.

– С этого места поподробнее, – Андерсон закусил удила.

– Подробнее будет позже, – Дорн качнул головой, – в целом, зерно его идеи верное – человечество – это одна из великого множества цивилизаций. И оно построено на костях протеан… – голос у Дорна, как отметила Джейн, был чарующий и глубокий, не козлиный или неуверенно-обычный, а чистый и плавный, аж заслушалась, впав в подобие транса. Андерсон отнюдь, был собран и метал молнии взглядом.

– Протеане вымерли.

– И многие другие вымерли. Правило, действующее в рамках одного биовида – неприменимо в рамках всей галактики. Азари насаждают толерантность – потому что они способны ассимилировать любые разумные расы. Альянс на это повёлся. Галактика – как джунгли, здесь сильные поедают слабых, освобождают от них жизненное пространство, насаждают свою волю. Азари способны уничтожить всю разумную жизнь в галактике просто потому, что они не рождают полукровок, а их мужья – будь это мужчина или женщина, остаются с ними на всю оставшуюся жизнь, которая для азари кажется лишь мгновением, – Дорн глубоко вздохнул, весьма к месту, давая собеседникам переварить сказанное и продолжил, – в рамках одного биовида расизм – это раскол в стаде, в табуне, в виде. Когда волки грызут волков, приходят шакалы и доедают раненых… Поэтому мы должны быть сплочёными.

Однако в рамках всей галактики действует другое правило – наш вид – это то, что у нас есть. Человечество, мы как стая волков в лесу. Есть те, кто нас хочет съесть, но боится и не может. Ксеносы делятся на два вида – те, с кем человек может оставить потомство и те, с кем не может. Вы, например, знали, что кварианцы крайне близки людям по своей ДНК и при небольшой, крошечной модификации, могут иметь общих детей?

– Что? – Джейн удивилась.

– Да, – Дорн улыбнулся, – я предполагаю, что у кварианцев и людей есть общий предок, который был завезён на Раннох и Землю ещё протеанами, полсотни тысячелетий назад… скорее всего как полуразумные животные, вроде собачек или дельфинов… а дальше – эволюция. Вот такие ксеносы – это другая стая волков. Мы можем драться, но мы можем включить их в свою стаю, став сильнее. Другой вид ксеносов – это те, с которыми мы принципиально не можем иметь общих детей – это турианцы, азари, кроганы, и все остальные. Азари не предлагать – это не включение в стаю, а скорее эксплуатация нашего генофонда. Азари, как это ни трудно признавать, раса-паразит. Только вместо наших ресурсов они паразитируют на нашем ДНК, усиливая себя достижениями и эволюцией других рас. Если воспринимать карту ДНК и эволюционное совершенство ДНК как ценность, то азари – это пираты на торрент-трекере, которые берут и пользуют наши достижения на своё благо, ничего не давая взамен. Тысячи поколений эволюции – и всё, чтобы какая-нибудь синекожая девушка пришла и взяла результаты себе, а глупый человек искренне веря в любовь прожил остаток своей недолгой жизни с ней…

– Это довольно радикальное мнение, но пока что оно не выходит за рамки допустимого, – ответил Андерсон, – я надеюсь, ты продолжишь про призрака?

– Да, да. В общем, ситуация в галактике сложилась такая, что несмотря на то, что человечество выпрыгнуло из-за соль-ретранслятора внезапно и недавно, совет цитадели прекрасно понимает, что человечество – очень выгодная раса, имеющая как интеллектуальный, так и военный потенциал, поэтому мы как собака, которой каждый день чуть-чуть удлинняют поводок, позволяя маленькими шажками получать больше и больше свободы и влияния… но так, чтобы это не поколебало интересы пространства цитадели. Раньше такие развратные места, определённо плохо влияющие на мораль внутри человечества, накрывали и закрывали полицейские… после вступления в тусовку цитадели нас ассимилируют, перекраивают под свои стандарты, чтобы мы не угрожали расам совета. Каждое достижение, которым гордится посол на цитадели – это и достижение совета, ведь это скорее награда за правильное поведение. Рано или поздно человечество войдёт в состав совета. Это видно как день, но другие понимая это, и безальтернативность этого, стремятся максимально нас перекроить, чтобы к этому моменту мы уже уважали и любили культуру азари, не спорили с саларианцами в науке и спокойно принимали то, что Турианский флот в галактике сильнейший.

– Дорн, призрак.

– Да, да, – Дорн улыбнулся в основном глядя в глаза Джейн, парень выглядел немного уставшим. Он пригубил минералки из бутылки и продолжил, уже на радость Андерсона:

– Когда я обозрел всю эту картину, стало ясно, что сохранить законными способами свою сущность нам не удаётся. Рамки, поставленные советом цитадели довольно жёсткие и в любой сфере они сохраняют самые серьёзные рычаги влияния. Поэтому единственная возможность – это вести «террористическую» деятельность. Подобным занимался цербер. Мне удалось создать… скажем так, прототип ретранслятора и установить связь с богатым и неосвоенным, ни нами, ни протеанами, регионом, где есть своя разумная жизнь, множество богатых ресурсами планет…

– Теперь яснее, – кивну Андерсон, – и цербер этим занялся?

– Именно. Я настроил призрака на то, что грядёт война с батарами, а в этом случае мы сможем победить только имея полное самообеспечение военными ресурсами. Сейчас мы можем обеспечить альянс процентов на пять, но это меньше одного процента от потенциальной мощности новых территорий.

Андерсон присвистнул:

– Богато живёте.

– Что есть то есть. В общем, я надеялся на то, что Призрак адекватен. Но это было разочарование. Он немного поехал крышей и готов оправдать благой идеей абсолютно любую глупость. Не жестокость – её можно оправдать, не преступления – их тоже, а глупость. А она уже не имеет оправданий. Глупость глупа по своей сути. Вот я и встал перед выбором – уничтожить цербер или сохранить? С одной стороны, нам нужен цербер. Он позволяет обходить откровенно античеловеческие законы и культурное давление на людей, превращающих их в ещё одну опору цитадели, заодно аккумулирующую и направляющую в полезное русло энергию расистов в армии… С другой – он опасен для человечества, его методы день ото дня всё меньше поддаются логике и всё опаснее для нас с вами и него самого…

– А… ксеносы, да? Как тогда это вяжется со всем остальным? При чём здесь они?

– При том, что чтобы понять идею цербера, но не призрака, нужно понимать, откуда ноги растут. Идея о том, что мы должны сохранить то, с чем мы были, когда закончили войну первого контакта – самоуважение, готовность дать отпор и готовность дать по зубам тем, кто лезет нам показывать, как мы должны жить. Призрак же этой идеей оправдывает то, что оправдать нельзя – собственное безрассудство. Моя идея в другом – её я уже высказал. Я не расист, просто здраво оцениваю историю, положение и безальтернативность того, что у землян есть два друга в космосе – космофлот и космодесант.