Край 8

Девушка на мой вопрос отчётливо поморщилась, как бы говоря, насколько ей тяжело и неприятно вспоминать об этом. Но всё же ответила:

— Недооценка чужих способностей и переоценка собственных, частая проблема смертных и, как оказалось, бессмертных существ. Подловили местные, заманив сюда одной интересной безделицей. Что же, признаю в некоторых случаях даже таким, как я, лучше проверять окружение.

Если честно, меня эта откровенность удивила. Думал, что воплощение Апофиса будет стараться всячески увиливать, а тут прямо с ходу ответила и признала свою ошибку. И это невольно вызывало сомнения в рассказанной истории. Что же, пока допустим.

— И кто из нас, получается, узник? — грубая провокация, но расчёт в том, что у конкретно этого воплощения мало опыта общения с людьми.

— Ха-ха, хорошая попытка, человек. Да, мы в похожем положении, но я хотя бы хозяйка собственной судьбы. Пускай и ограничена в передвижении, а ты же даже умереть-то толком не сможешь. Как по мне, ответ тут однозначный.

— Что значит не смогу умереть?

— А ты как думаешь? Вон то устройство на твоей руке, думаешь, оно только контролирует твою жизнь? Помрёшь трагично, а всё тобой накопленное, в том числе и знания, тут же вернуться в жадные лапки Лабиринта. Вы все рабы и осколки из нескольких разных личностей вытащенных из водоворота душ и слепленных друг с другом, чтобы найти ключ к идеальному именованному. Зачем создавать обычных разумных, если можно экспериментами вывести идеальный инструмент? Погоди-погоди, есть у вас интересное словечко, которое полностью отражает суть. Во! Франкенштейн! Точно. Сотканные из нескольких осколков душ, лишь тени себя прошлых.

За моей спиной некоторые из отряда вздрогнули, хорошо слыша и понимая, о чём говорит воплощение.

«Спокойно! Помните, что божества говорят чаще ложь, чем правду! Ей важно, чтобы мы отключили барьер и для этого воплощение скажет всё что угодно», — шёпотом обратился я ко всем, немного приводя их в порядок, не забыл я и повторить то же самое Окири, чтобы не устроила на пустом месте истерику, если вдруг настолько глупа, чтобы сразу верить подобным существам.

— Так и всё-таки, кто же мы такие в действительности? Кто такие именованные? Кое-что мне уже рассказывали, но я хочу услышать это уже от тебя.

— Вы искусственные существа. Мета-личности, в которых закладываются разные параметры, чтобы Лабиринт смог оценить ваши возможности и силы, а после использовал эти знания для создания ещё более эффективного подопытного. У вас только одна задача — обеспечивать жизнь и развитие Лабиринту.

«И тут ключевое противоречие с тем, что говорил когда-то тот мужчина в цилиндре. Он утверждал, что мы просто души умерших когда-то людей. Причём я тогда понял, что речь идёт лишь о копиях. Эдаких клонах. А здесь уже говорится о нескольких, сшитых друг с другом личностях. Сомнительно. Особенно если вспомнить наших близнецов. Или, скажем ту же Кнопку, Какой смысл возрождать её ребёнком, если только она не закончила свой земной путь рано? Но главное для себя я уже вывел — то, что изменённые, это возрождённые после долгих лет небытия люди. В этом вопросе сходятся они оба и, скорее всего, это правда. С которой нужно будет считаться».

— И что же? — я поднял перед собой руку с браслетом. — От этой штуки невозможно избавиться?

— Почему же? Очень даже возможно, но только с помощью заёмной силы. Например, моей. Ну и надо понимать, что снять это же только половина дела… впрочем, пусть это будет сюрпризом. Ваши шансы провернуть такое самостоятельно, имею в виду убрать вон ту серебристую штуку, я бы оценила, как незначительные.

«А вот этот намёк очень тревожный. Многие в Совете, да и я сам, опасались, что Лабиринт вшил в нас что-то вроде запасного плана, на случай снятия браслета. Что там может быть? Ну, например, мгновенная смерть при отсутствии контакта с браслетом. Или уничтожение разума. Или насылаемое безумие. Вариантов куча и нужно будет как следует подумать, над всем этим. И, вероятнее всего, с кем-то из совета».

Но мне нужно было продолжать. Долгие паузы начинали выглядеть подозрительно:

— Я думаю, что шансов на освобождение у нас всяко больше, чем у тебя, — постарался, чтобы голос прозвучал немного насмешливо. — Даже не знаю, имеет ли смысл освобождать такую, как ты. Мы же тебе ответить не сможем, одним взглядом нас прихлопнешь.

— Я поклянусь на собственной силе в том, что не причиню вам вреда и одарю, — тут же отозвалась девушка. — Ты же мастер-печатей, сможешь распознать ограничивающую печать, которую я на себя повешу.

— Скажешь тоже «ограничение», всем же известно, что даже Стражи не смогли приструнить божеств, и где сейчас все Стражи? — совершенно наобум закинутая удочка, на которую не очень рассчитывал что-то поймать.

— Нашёл кого вспомнить, — хмыкнула в ответ воплощение. — Эти пройдохи не исчезли, просто ушли за грань, оставив своим последователям кучу наработок. Лабиринт, кстати, до сих пор пытается найти информацию по возвышению Стражей по поручению своих трусливых хозяев, научившихся только каким-то чудом парой фокусов со временем. И что Лабиринт, что его хозяева не понимают очевидных вещей.

— Это каких?

— А вот это вас, смертных, совсем не касается, — мне вернули улыбку.

— Допустим, а что насчёт мира существ, которых охраняет Лабиринт? Он же не даёт вам найти их мир и сожрать? Или Система делает всё же что-то совсем другое?

Вот это важно. Надеюсь, сейчас услышу версию этого Апофиса о том, что есть Лабиринт и его предназначение.

— Интере-е-е-сно, — протянула задумчиво девушка и вновь широко улыбнулась. — Ты что же, пытаешься меня сейчас раскрутить на ответы, просто наугад тыкая в разные моменты? Хитрюга-а-а.

«Проклятье. Насчёт Стражей было крайне важно. На чём я провалился? Два общих вопроса, которые почему-то сразу показали моё незнание. Аккуратнее надо было, а я поторопился из-за того, что передо мной помахали фактами о 'Стражах».

— Нет, просто спрашиваю в меру своего разумения, — спокойной ответил я, и раз уж так получилось, решил идти с максимальной ставкой, смутить воплощение и попытаться вызнать ещё хоть что-то. — А знаешь, я тут недавно пересёкся с ещё одним занятным персонажем.

Сделал демонстративную и драматичную паузу, осматривая зал с глифами складывающимися в плетения ограждения, барьеров и тюрьмы. Только сейчас, после подсказки божественного воплощения Апофиса, заметил сразу два тех самых накопителя, к которым подводились энергетические каналы. И, надо сказать, их сложность впечатляла.

В том смысле, что от количества рун и энергии, которая ими сдерживалась, мне даже смотреть на накопители было трудно. И как я только пропустил эти штуки когда только вошёл в зал?

— Так о чём это я? — вернулся к разговору, посмотрев на существо за барьером. — Ах да, персонаж. Скажи, тебе знаком мужчина в костюме с тростью и необычным головным убором. В форме эдакого цилиндра? Не слабее полноценного воплощения, надо сказать…

Я увидел, как лицо девушки окаменело. Она словно бы по щелчку пальца отключила все эмоции, а взгляд стал стеклянным, смотрящим словно бы в никуда. Удивительное преображение и превращение в именно то, чем это существо и являлось — кукла, которая пытается копировать людей.