Край непрощенных

– И как вы тогда терпите такого садиста во главе лиги?
– полюбопытствовал Кирсан.

– Да никаких проблем, - махнул рукой Макс, зевнул, отвернулся к стене и пробормотал: - просто никто из тех, кто хорошо знает Святого, уже не ведется на его происки... И тебе советую не вестись: просто чтобы он не потешался за твой счет.

Святой хмыкнул, потянулся, взял свой винчестер и вышел. Вскоре снаружи донеслись выстрелы: он стрелял из окна по мертвякам.

– Интересно, откуда у него такое прозвище?
– спросил Кирсан, - как по мне, то 'Святоша' подошло бы больше.

– Да как тебе сказать... Он садист, но неплохой человек. Ходит, выискивает новичков, пытается им помочь... Не совсем бескорыстно, но все же. Все относительно. Если сравнивать его и, скажем, меня - разница такая же, как между тобой и настоящим святым.

Через час или два - время течет странно, рваными темпами, или так только кажется - Кирсан снова вышел на крышу. Дождь прекратился еще ночью, и теперь, как ему показалось, туман стал еще гуще, чем обычно. Отличная погодка для тоски и хандры. А дышится легко, словно дождь прибил к земле все запахи тлена и разложения. Интересно, где бы взять телефон? Святой совершенно правильно сказал: будь это простой задачей, из ада звонили бы непрерывно. Единственная путная мысль - заставить сукина сына рассказать. Ушлый немец не будет проблемой, если застать их врасплох... С другой стороны, ствол тоже не сработает: угроза смертью в мире, где смерти нет, мягко говоря, смехотворна.

Он закрыл глаза, и перед его мысленным взором появилось лицо Лили. Макс не похож на лжеца, как и на человека, треплющего языком попусту, стало быть, в аду встретить жену уже не получится. Да и потом, какой там ад? Лилька, мухи не способная обидеть, наивная и чистая, словно дитя - в аду? Вряд ли это возможно. И, стало быть, им больше не увидеться. Никогда. Совсем никогда.

Кирсан тяжело вздохнул.

– О жене думаешь?
– раздался за спиной голос Святого.

И когда он успел неслышно подойти? Какая разница.

– Так заметно?

– Да нет, - сказал Игнат, садясь рядом на крышу и свесив ноги вниз, - но если бы у меня там, среди живых, кто-то остался, я бы тоже о нем думал.

– Но где взять телефон ты мне все равно не скажешь?

– Похоже, ты и правда меня монстром считаешь... На стройке любой телефон подойдет.

– На стройке?

– Угу. Когда Тени возводят город, она вначале создают здания и все такое. Затем начинают наполнять и расставлять по местам мелочи, машины, товары в магазинах, квартиры обставляют... Затем, когда все готово, появляется Наблюдатель. Вроде как принимает работу. И затем он запускает процесс распада. За двадцать-тридцать часов город стареет на десятки лет, а еда становится негодной. Но в тот момент, когда Наблюдатель проверяет, по плану ли сделано, в городе все работает, кроме электричества. Машину можно завести, по телефону - позвонить, водкой - напиться. Каждый раз, когда стройка подходит к концу, в город ломятся все желающие пожрать, побухать, запастись лекарствами, послушать музыку и так далее, у кого к чему душа лежит. Правда, большинство их погибает от лап теней, не достигнув намеченных целей.

– Без электричества музыку слушать?

– В розетках его нет. Но батарейки в магазинах и вещах совершенно нормальные.

– А как звонить, если это вообще другой мир? Роуминг между Землей и адом - что-то новое.

Святой пожал плечами:

– Этого никто не знает. Я полагаю, что сей эффект - побочный. Моя гипотеза в том, что Тени не создают города и вещи в буквальном смысле. Они делают копии. Созданное ими - отражения реально существующих вещей и зданий. И телефоны оказываются необъяснимым образом связанными с телефонами на Земле.

Кирсан чуть помолчал и спросил:

– Так в чем проблема? В Тенях?

– Угу. Город возводит примерно десять-пятнадцать тысяч этих тварей. Но есть еще одно... Видишь ли, Кир, когда ты огнем и мечом проложишь путь к ближайшей мобилке или домашнему телефону - ты сможешь позвонить, но не поговорить. Мертвому не дано говорить с живыми. Твой живой собеседник тебя просто не услышит.

– А я?

– А ты услышишь его 'алло', вот и весь разговор. Но если трубку поднимет твоя жена - будешь знать, что она жива.

Кирсан медленно кивнул.

– Понимаю. Мне и этого будет достаточно. Спасибо.

– Не за что.

– И часто тут стройки случаются?

Святой пожал плечами:

– Особой системы нет. Когда один город или городок приходит в упадок - Тени разрушают его вконец и возводят новый. Третий город тут уже на ладан дышит - лет пять-десять, а потом начнут строить следующий.

– Проклятье, - выдохнул разведчик, - десять лет... Даже не знаю, как мне их выдержать.

Игнат хмыкнул:

– А у тебя вариантов нету, просто живи цикл за циклом. Кроме того, сейчас звонить все равно бесполезно, пять лет тут - это два-три месяца в реальном мире. Десять лет - пять-шесть месяцев. Если твоя жена выжила в аварии, скорее всего она сейчас в больнице и может там проваляться месяцы реального времени. Тебе покажется странным, но с момента, когда мы с тобой повстречались впервые, в мире живых прошли сутки, где-то так. Двадцать-двадцать пять условных двадцатичетырехчасовых дней здесь - один там. Я вот в две тысячи двенадцатом умер - два года прошло. А тут для меня миновало примерно пятьдесят лет. Вон Макс, бедняга, полторы тысячи лет уже кантуется здесь. Мне просто страшно представить себе, сколько у него грехов. Мне вот мои развлечения постепенно приедаются... Что же дальше будет? Одна надежда, что я прав, и когда-нибудь меня отсюда выпустят.

– Безумие...

– Что есть, то есть, - философски заметил Святой.

Позже он ушел, оставив Кирсана в одиночестве, и разведчик долгие часы просидел на крыше, глядя вдаль невидящими глазами. Мог ли он подумать, что после смерти его ждет такое? А теперь оказывает, что ад все-таки есть. Что делать дальше? Хороший вопрос. Дождаться стройки, попытаться дозвониться до Лили, отыскать Наблюдателя... Что потом? Ничего. Совсем ничего. Есть, пить, спать, стрелять - простой набор действий, который в будущем заменит ему мечты, свободную волю, смысл существования. Пройдут годы - и он станет таким же безразличным ко всему, как Макс. Вот Святому хорошо, у него никого не осталось, и здесь он может в меру своих желаний развлекаться. Кирсан - не садист, и тяги к войне у него хватило только до первого вооруженного конфликта. Годы будут течь медленно и тягуче, сон души и разума будет становиться все глубже и крепче, и когда-нибудь все, что останется от Кирсана - биоробот, сомнамбула, влачащая ни жизнь ни смерть, с коротким набором инструкций. Сон, питание, самооборона. Сон, питание, самооборона. Сон, питание, самооборона. Повторять до бесконечности, до конца света.

Внизу началось движение: стягивались отряды из разных поселений, попутно истребляя встреченных зомби. Разведчик, пребывая в плену своих невеселых дум, рефлекторно считал с крыши живую силу. Занятие довольно бесполезное, можно же просто спросить Святого, но чем еще занять измученный тоской и скукой мозг? Рука так и тянется к карману с пистолетом: подсознание все еще отказывается понимать, что самоубийство - не выход.

Внезапно что-то изменилось. Размеренный шум сменился взбудораженным, как будто что-то произошло. Что бы ни случилось - хоть какое-то разнообразие.

Разведчик спустился с крыши и наткнулся на целый отряд, разместившийся в их комнате. Наметанный глаз сразу выхватил из толпы лица Такехисы, Ингвара, ковбоя и Эрнандеса, стало быть, Лига Негодяев в сборе.

– Здорово, - приподнял руку в приветственном жесте Кирсан.

Лица повернулись к нему.

– Это Кирсан, - представил его Макс, не открывая глаз, - он пока с нами.

На приветствие ответил только японец, остальные вновь повернулись друг к другу, комнату наполнило негромкое шушуканье.