Кредит «Новогодний олень»
Шрифт:
– Он мне жизнь спас, как и вы. Не делайте из мухи слона.
– Что вы имеете в виду?
Замечательно. Кого здесь нет – мухи или слонов? Или выражения?
– А я за печатью пришла! – решила выкрутиться и все же закрыла двери, потому что общая зона изображала стадо жирафов и честно пыталась не ржать. Теперь понятно, почему хихикала Ренни. Не могла, блин, предупредить? Неловко получилось.
– За печатью, значит, – отмер комиссар Рекс и бросил на стол кожаную папку. – Жандарм принял ваше заявление?
И про похищение знает? Откуда? Габриэл донес?
По мне прошлись внимательным взглядом, задержавшись
– Принял. Пожалуйста, не кипятитесь. Подумаешь, лютозверя вашим именем… назвали… – взгляд комиссара потемнел. – Ладно. Молчу.
Вот так любовь с первого взгляда превращается в неприязнь со второго. Между нами прошелся холодок. Но что-то мне подсказывает, кое-кто слишком остро реагирует или я попалась под горячую руку. Вон у них попаданка из-под носа сбежала, конечно расстроились тут все.
– Маркиза, я надеюсь, вы понимаете, что лютозверя в любом случае придется сдать?
Упомянутый вскинул морду, жалобно заскулил и виновато (по-кошачьи) заскреб лапками, пытаясь зарыть конфуз.
– Друзей не сдают, – успокоила мохнатого. Хотя воспитательную беседу он, конечно, заработал.
Мужчина устало потер переносицу и обратил на меня тяжелый взгляд.
– Всю ответственность беру на себя! – заверила с готовностью.
– Это безрассудно.
– Безрассудство – мое второе имя.
А первое я даже и не помню…
– Хорошо. Дело ваше. Но я советую сменить ему имя.
– Урк? – Рекс вопросительно склонил голову на бок и смешно приподнял ухо. Обычный щенок, чего они из этого трагедию делают?
– Меня все устраивает, комиссара – тоже. И вообще, если хотите, себе его поменяйте.
– Меня зовут Аделард, – то ли возмутился, то ли представился комиссар.
– Тогда вообще проблемы не вижу!
– Вы…
Помнится, в прошлый раз нас оборвали на той же ноте. Хотя, нет, нота была несколько ниже и другой октавы. Она звучала в тональности недовольства.
– Печать, – выдохнул комиссар, сохраняя поистине героическое самообладание. А мне-то рисовали образ страшный и воинственный. – И постарайтесь досконально вспомнить лицо своего похитителя. Я составлю магический портрет и передам в жандармерию. Мы быстро поймаем этого человека.
– Спасибо. Что мне делать?
– Расслабиться и не шевелиться, – сказал он и подошел вплотную.
Меня окутало присутствием сильного мужчины. Его спокойная надежность впитывалась каждой клеточкой чужого тела. Пусть оно и чужое, и реагировало на комиссара однозначно, но душа-то моя, земная. И душа разве что не пела. Рядом с комиссаром я ничего не боялась, и отсутствие этого страха нельзя объяснить логически. Я безотчетно верила ему и все. И ощущение пугало, потому что никогда прежде я не испытывала ничего похожего.
Теплые ладони бережно коснулись моей шеи, плавно поднялись выше и сомкнулись на затылке. Взгляд голубых глаз завораживал. Я видела внутри них огонь (честное слово!). Язычки пламени таинственно мерцали и звали прикоснуться к ним. Поэтому, когда мужчина склонился ближе к моему лицу, я не стала сопротивляться и, закрыв глаза, тоже подалась вперед.
Пусть целует!
Внутри все томительно сжалось, завязалось в тугой узел в предвкушении…
– Что вы делаете? – раздалось у моих губ, а потом комиссар для
надежности отпрянул.– Эм… а… вы?
Неловко-то как вышло. Щеки обожгло, и я тоже отшатнулась, насколько позволяли чужие ладони на затылке.
– Пытаюсь поставить печать. Вы что же подумали, будто я желаю вас поцеловать?
– Я? Пф…
Подумала, блин. Еще как подумала! А что нормальная женщина подумает в такой ситуации? Что ему хочется понюхать запах моей помады что ли?
– Нет, разумеется. Просто… задумалась. Не обращайте внимания, давайте снова попробуем.
Я старалась сделать вид, словно меня ничуть не задела реакция комиссара, но получалось плохо. Я и на Земле собой хороша, а тут так вообще красавица, и чем ему не приглянулась? Сердце возмущенно билось в грудную клетку, а кровь плескала краску на щеки. Вдобавок, теперь не получалось смотреть в глаза начальнику КпЗП, а этого требовал протокол постановки печати, видите ли.
– Посмотрите на меня.
Не получалось. Я только что страшно оконфузилась и, хуже всего, мне безотчетно хотелось поцеловать малознакомого мужчину. Что это, любовь с первого взгляда или постстрессовое расстройство психики? Не-ет. Наверное, синдром оленя. Начинаю считать, что олень – это диагноз.
– Я вас не съем, обещаю.
– Кто бы сомневался. Вы так от меня отшатнулись, как будто это я пыталась вас съесть.
Вот теперь ресницы поднялись, и я подарила мужчине недовольный взгляд. Хотя видеть его лицо так близко к своему – то еще испытание.
Жарковато что-то!
– На что вы намекаете?
– Вы вообще любите женщин?
– Есть сомнения? – проворковал он бархатным голосом.
Пальцы на моем затылке стали мягче и нежнее. Стоп, Лена. Ренни предупреждала, чтобы я не попадалась на удочку этого обольстителя. Я не против скрасить пребывание в Арделии легким курортным романом, но меня только что грубо отшили, а я, знаете ли, тоже не без гордости. Он женщин любит, но четко дал понять, что маркиза не в его вкусе. А она, между прочим, ого-го-го! По типажу мы с ней похожи, значит, наши с комиссаром пути не пересекутся ни в какой вселенной.
Ладно, переживем. Тут, похоже, куда ни плюнь – в красавчика попадешь! А этот двуногий комиссар еще будет локти кусать.
– Обоснованные. Но давайте уже поставим печать и разойдемся?
Мне нужно восстановить чувство собственного достоинства. Мог бы хоть из уважения, не знаю, в щечку чмокнуть, чтобы не было такого конфуза.
– Для этого вы должны смотреть мне в глаза и не шевелиться. А, когда я скажу, воссоздать в голове образ того, кто за вами гнался. Поняли?
Смотрю в его васильковые глаза, как будто смутно знакомые, и плыву. Ощущение, что я гуляю по пшеничному полю, где среди золотых колосьев затесались ромашки и васильки. Что за наваждение?
Кашлянула и кивнула (гордая я или кто). Представила, что передо мной муж моей начальницы – толстый и не очень добрый армянин. Помогло. Он, конечно, за мной не гнался, но мысли в кучку собрать помог.
Замечу, комиссар, чтоб его, делает великолепный массаж головы! Если так ставят печать, то дайте две! А лучше – три! Он то надавливал на затылок, то ласково поглаживал круговыми движениями, то проходил пальцами вдоль шеи, то поднимался к темечку. Может, еще массаж воротниковой зоны? Я заслужила после всего.