Кремль
Шрифт:
«С кем они связываются, мальчишки? Пусть сначала поучатся бизнесу!»
– Пятый раз за день Лабинский звонит, – словно извиняясь, сообщила секретарь Сазонову, пробегающему через приемную в свой кабинет.
Он только что вернулся с очередного совещания и не хотел тратить время на выслушивание пустых жалоб. А то, что Лабинский будет возмущаться коварным нападением Гранина, секретом для вице-премьера не являлось. Зачем еще ему звонить? Других срочных вопросов не просматривается.
– Ладно, соедините, – вздохнул
Его худшие опасения подтвердились. Лабинский с негодованием сообщил о новых судебных исках, поданных Граниным. На этот раз не только против строительных, но уже и против металлургических предприятий.
– Все обязательства нарушает, – возмущался Лабинский.
– А что я могу поделать? Сочувствую, конечно, – сухо ответил Сазонов.
– Но он обещал лично президенту!
– Значит, у Гранина есть веские причины, – намекнул Сазонов. Может, Лабинский сам догадается. Однако тот не унимался.
– Я очень прошу оказать воздействие на Гранина. Он топит весь металлургический бизнес, и это накануне объединения.
– У нас судебная власть независимая, – доверительно сообщил Сазонов.
– Да, я знаю. Слышал, – грустно признался Лабинский.
– Вы с дополнительной эмиссией акций определились?
– Еще нет. Идет дискуссия, как оценить каждую компанию. И в зависимости от этого распределить акции.
– Пока будете дискуссии разводить, поезд может уйти.
– Так серьезно?
– А то! Предстоит совещание с участием всех компаний. Очень рекомендовал бы дать согласие на дополнительную эмиссию акций и передачу государству блокирующего пакета. Иначе о мегапроекте придется забыть. На какое-то время.
«Я этого и хочу», – подумал Лабинский.
– А с Граниным попробуйте сами договориться. Сошлитесь на меня.
– Он на переговоры не идет.
«Сначала ты бегал от кредитора, а теперь он от тебя бегает. Устроили олимпиаду для финансовых инвалидов. Вроде солидные люди».
– Договоритесь, – поднажал на голос Сазонов. – Вы же не гопники какие-то.
– Мы собираемся подать встречные иски банку Гранина, – торжественно заявил Лабинский.
– Впервые об этом слышу.
– Будем требовать через суд внести изменения в кредитные соглашения, прежде всего в сроки погашения и в финансовые ставки.
– На каком основании?
– Мы ссылаемся на непредвиденный финансовый кризис.
– Сомневаюсь, что это поможет. Кризис для всех неожиданность. Риски всегда несет заемщик. Это общее правило. Вряд ли для вас сделают исключение.
«Да он и не рассчитывает выиграть дело в суде, – подумал Сазонов. – Просто тянет время. Хочет остановить аресты активов. Значит, переговорные возможности с Граниным исчерпал. А зря! Им сейчас хорошо бы мирно договориться».
– Я понял, – донесся, словно издалека, голос Лабинского, – может, все же переговорить с премьером?
– О чем?
– О недопустимых действиях Гранина.
– Вы уже поговорили с президентом.
– Да, обсуждался этот вопрос.
– Ну вот. Чего еще?
«Больше ничего говорить не буду.
Умный поймет. Гранин точно почувствовал недовольство премьера, и ты попал. Звонить премьеру и президенту боишься, потому что знаешь: они не ответят ничего хорошего. И меня пытаешься подрядить под это дело. Напрасно», – с растущим раздражением размышлял Сазонов.Он нетерпеливо посмотрел на часы и все же сказал чуть больше, чем хотел:
– Чересчур много лавируете: то к президенту, то к премьеру. Не в ту игру играете. Делом нужно заниматься! Меняйте тактику. Иначе вас поменяют. Кстати, мы готовим поездку премьера в Пикалево. Там у вас проблемы.
– Куда, куда?
– В Пикалево. Вам официально сообщат.
В рубке прошипело нечто похожее на знакомое матерное ругательство. Из тех, что пишут на заборах.
«Наверное, показалось», – подумал Сазонов.
«Даже если вице-премьер наполовину говорит правду, все очень серьезно, – размышлял взбудораженный Морев. – Может, рискнуть? Да и в чем риск? Войдем в мегакорпорацию, и нас поглотят. Потеряю контроль над компанией. А что, собственно, контролировать? Компания – банкрот. Контролировать долги? Да я только и стараюсь всучить их, не важно кому. Государству так государству.
Если потребуется, можно начать бизнес с нуля, но с капиталом. Только нужно переждать. Иначе попадем под раздачу. А так милое дело – войти в группу инициаторов проекта. Лабинский уже предлагал. А потом тянуть время, торговаться о распределении акций. Мне это выгодно. Между делом пропихнем компанию в список стратегических объектов, объявим форс-мажор и договоримся о рассрочке долгов.
К сожалению, до сих пор не поступило обнадеживающих новостей от Воронова. Можно ждать удара со стороны Ратова. А он не последний человек в кремлевской Администрации.
Если попадем вместе с Лабинским под крыло президента – уже не так страшно. Вон Гранин мочил Лабинского, а президент погрозил – и банкир аккуратно себя ведет, побаивается. А может, уже и не побаивается. Все так быстро меняется. В общем, голова идет кругом. Не только свет в конце туннеля не видим, но и самого туннеля. Ладно, нужно выдать два звонка», – решил Морев.
– Рад приветствовать, – сказал он, услышав по телефону хрипловатый голос Лабинского. – Я с вами! В каком смысле? Поддерживаю ваш проект мегакорпорации. Мне он ближе, чем предложение Рашидова. Да, готов направить официальное письмо Сазонову и довести мою позицию до прессы.
«Странное состояние у Лабинского. Устал, наверное. Еле говорит. Ничего. Все взвесит и обрадуется, что я его поддержал».
Повесив трубку, Морев заказал чай. Он не понимал увлечения зелеными видами чая и предпочитал классический черный «Эрл Грей». Сделав несколько глотков, позволил себе отправить в рот несколько сухих печений и подумал, что давно не был в зале фитнеса. Вообще пора бы отдохнуть. Однако эти мысли уже не нагоняли тоску. Мир вновь обрел краски. Хотелось жить, работать и становиться еще богаче. Хотя бы из спортивного интереса.