Кремлёвский амур, или Необычайное приключение второго президента России

– Ну, клад... Везли же греки из Византии какие-то клады, спасали от турок. На таможнях тогда не трясли, как сейчас, декларации заполнять не требовали. А старый клад Кира-Александра тоже кто-то стерег, знал. Могли перепрятать. Клады живут своей жизнью. Когда-то верили, что клады под землей сами собой переползают. Как огромные кроты. А землетрясения как понимали? Что они выносят клады на поверхность. Либо глубже проваливают. Я же не обещал и не утверждал. Но чувствую: время настало - взбодрить воображение. А клады - явятся. Наша империя - огромней Александровой, тоже должна была за собой клады вглубь увести. А теперь пора им выходить.

Подавальщица принесла чай, настоенный на травах, и обыкновенное клюквенное варенье - разве что сваренное из клюквы, культивированной на заповедном болоте.

– Ладно, о преданьях старины. Ты-то как? Сколько сердец разбил, пока я, что могу, склеиваю из осколков разбитого вдребезги?

– Мисс пошла на компромисс, - важно сообщил сын.

Впрочем, склонную к компромиссам мисс не назвал.

– Смотри! Сначала компромисс - потом компромат.

Воспитательную беседу некстати прервал телефон ВЧ, который звонил на "Первом объекте" только в самых крайних случаях.

26

– Александр Алексеевич? Извините, что помешал. Кунгуров беспокоит. Я на дежурстве.

Новый помощник, которого Стрельцов выдернул прямо из архангельской администрации - как морковку из грядки.

Став президентом и неизбежно заболев синдромом королевской подозрительности, Стрельцов изобрел для себя кадровый метод: не слушать никаких рекомендаций, хотя бы даже от ветеранов бродячей труппы, чтобы не оказаться зависимым от чьих-то людей, имеющих уже прочные интересы. Он выбирал помощников сам, доверяя только своему глазу, выбирал тех, кто не напрашивался, кто и не помышлял о внезапном возвышении (вознесении!) в кремлевскую иерархию - и не имел, стало быть, никаких связей в Москве, обязан был карьерой только президенту. И в то же время пример счастливых избранников подавал надежду всякому толковому работнику в России: старайся, не суетись - и когда-нибудь на тебя может обратиться благосклонный взгляд Стрельцова, взгляд самой судьбы.

Вот и в Славе Кунгурове Стрельцов не ошибся.

– Странный телекс пришел. Сейсмологи предупреждают, что в Карпатах возможно землетрясение силой в семь-восемь баллов в ближайшие двадцать четыре часа. Передано через Академию Наук. Хотя не на нашей территории, я подумал...

– Правильно подумал! Именно потому, что не на нашей. Свяжи меня с самой Личко, с Оксаной Миколаевной. По горячей линии. Давай! Глядишь, украинский орден получишь. У них теперь орден Мазепы, кажется. Я тебя представлю первым. Личко - лично.

Молодец Кунгуров, что не побоялся побеспокоить! А то начал бы звонить черезвычайщикам - и пропал бы такой козырь.

– Вот так-то, - Стрельцов удовлетворенно положил трубку.
– Молодцы сейсмологи: полезно сработали. А то привыкли задним числом объяснять, где разлом и какая платформа поехала. А что толку? На эту платформу уже ничего не погрузишь - уехала.

Они допивали чай, но разговор сбился. Прогноз сейсмологов отозвался невольным внутренним напряжением: счетчик-то тикает - вдруг не через сутки, а в эту минуту?!

Почти через час снова заверещал ВЧ.

– Александр Алексеевич! Кунгуров. Едва нашли. В городе нет, в резиденции не хотят беспокоить! Сейчас Оксана Николаевна гуляет по парку, кормит лебедей. Трубку ей бегом несут. Соединят вот-вот.

Прорвался короткий диалог связистов: "Мой на трубке" - "моя тоже".

И певучий голос:

– Ой, пане Олександр Олексеевич! Слушаемо вас!

– Оксана Миколаевна, я бы не стал мешать вам отдыхать, я и сам сейчас на даче, хотя рад случаю познакомиться хоть по телефону.

– Та то ж и я. Читала вашу телеграмму. Ласково благодаримо!

– Оксана Миколаевна, мне только что передали предупреждение наших синоптиков, то есть сейсмологов, - на всякий случай шутливо оговорился Стрельцов, - что ожидается сильное землетрясение у вас в Карпатах. До восьми баллов в ближайшие двадцать четыре часа.

– Ой, лышенько лыхо!

– Было б лыхо, если б неожиданно. А так приготовиться можно.

– Дома-то не увезешь! Завалятся.

– Людей можно вывести. Скот, - Стрельцов увлекся, давая мужские советы.
– Газ отключить. Вообще перекрыть трубопроводы.

– Да уж прикажу. Ой, лыхо!
– И перешла на русский.
– Спасибо большое: позаботились, предупредили.

– По-соседски. А как же иначе?

– Но мои-то хороши! Ну я им припомню, если продремали! С бюджета всех поскидоваю! Послом зашлю куда-нибудь директора! Где трясет как следует. Пусть ему потолок на голову!

Даже во гневе речи Оксаны Николаевны звучали певуче, особенно мягкое "л" ласкало слух: не "послом" выговаривала, а почти "посл[cedilla]м", "потол[cedilla]к", "на гол[cedilla]ву".

– Однако она булавку в подушку прячет, - подвел итог Стрельцов. "Если продремали". А если у нее не продремали, а у нас всполошили напрасно? Нас же и засмеют! Вот и делай добро соседям. Так ведь сейсмологи же! Синоптики - и те ошибаются, которым наверху видно все, а сейсмологи подземную погоду предсказывают. Загнала нас она в такое положение, Стрельцов удивленно смотрел на сына, - что политически нам приходится землетрясения желать, чтобы не показаться паникерами. Хотя вообще-то противоестественно - желать землетрясения.

– Политика поощряет противоестественные желания, - важно сморозил президентский сын.

27

В Карпатах люди переночевали на улицах, недоумевающую скотину выгнали пастись под луной, но "МыМыМы" к утру об этом еще не прознали.

"МыМыМы" вышли с сообщением, что президент Стрельцов обнародовал свой план восстановления царства Александра Македонского в границах 325-го года до Рождества Христова. Демонстрируя историческую эрудицию, "МыМыМы" утверждали, что на границы 358-го года до Р.Х. новый Александр ни в коем случае не согласится. Читатели, разумеется, не очень разбирались, как передвигались границы за триста лет до Р.Х.
– и тем большим почтением проникались к газете.

На финансирование же царствотворческой операции, писала лично Мымра Сковродина со свойственным ей блеском, пойдет клад Александра, который давно уже тайно откопан в Мытищах и хранится до времени в кремлевских подвалах, расфасованный в бочках под видом старой царской водки.

28

Братья Глобусы тоже не отстали от жизни и опубликовали гастроскоп, в котором с несомненностью доказывали, что президент Стрельцов, рожденный под Знаком Банана на Спирали Кагора, и что особенно важно - в четвертой Секреции, несет в себе героическую наследственность, переданную в славяно-греческих перистолах стомаха с примесью плодотворного фракийского варварства, так что с тех пор указанная перистола существенно обогатилась славянским элементом.