Кремлевский джентльмен и Одноклассники
Шрифт:
– Слово офицера! – рявкнул Вихорь, и только тогда почувствовал, что рукав свободен.
Он козырнул один раз в кабинете, другой в приемной, заметив, что там ждут уже два маршала. Проходя мимо Дворца Съездов, помахал рукой двум японцам. Может, это уже и другие японцы, но разглядывать не было времени.
Никакого Пашки с «Харлеем» около шлагбаума, преграждающего ворота, не оказалось. Огненное шоу на площади закончилось, а вот мотоциклетное было в самом разгаре. Светя в ночи ослепительными фарами, мощные мотоциклы крутились по брусчатке, становились на дыбы, и прыгали, как расшалившиеся жеребята. В центре круга возбужденно орущих байкеров выделывал колесами восьмерки парень, чьи длинные черные волосы выбивались из под шлема
– Пашка! – заорал Вихорь во всю мощь своих легких.
Молодой виртуоз услышал и, разом прервав сложный пируэт, казалось, без помощи тормозов, одним ударом каблуков в землю затормозил машину. Вскинул от руля обе руки, на что толпа ответила приветственным ревом.
– До встречи, джентльмены!
Мотоцикл встал на заднее колесо и, прыгнув метра на три, подкатил к Вихорю. Несколько девчонок из байкерской тусовки побежали было следом, но обидчиво притормозили, увидев здоровенного амбала, устраивающегося за спиной гонщика.
– Опаздываешь! Я успел сгонять на Пресню и…
– Знать не желаю, где ты гонял! – Вихорь не страшился чужих ушей, из-за мотора он и себя-то еле слышал. – Погнали, Принц! Пропуск у меня в кармане. И на все про все нам с тобой три часа!
“Пуща”. Фельдъегерская почта. Входящий 003/…
Из поздравления в связи с назначением на должность главы национального проекта “Север”
…Уважаемый, не побоюсь этих слов, друг нашей компании! Пусть новая должность принесет вам исполнение самых смелых планов и замыслов. Желаю вам и вашим близким крепкого здоровья, счастья и благополучия!
Напомню, что «Газпром» сегодня занял достойное место среди самых мощных глобальных энергетических компаний. 15 прошедших лет были очень напряженными для компании, но впереди нас ждут новые крупные проекты.
Мы поставили амбициозные задачи по всем направлениям бизнеса. В частности, начат проект освоения Штокмановского месторождения, «Газпром» выходит на Ямал. И я не сомневаюсь, что в вашем лице найду старшего товарища, оказывающего нашей компании неоценимую помощь и поддержку при реализации этих проектов. А, может быть, вы, Принц, найдете время для участия в заседаниях нашего совета директоров. В соответствующем статусе, с соответствующими полномочиями и соответствующим вознаграждением…
С площадки Воробьевых гор было видно, что темное небо с краю еще темнее. На Москву шла гроза, и возле университета людей не маячило. Мотоцикл затормозил.
– Тут недолго, Принц!
– До чего недолго?
Принц стащил с головы шлем и подошел к балюстраде.
– Ты просил спеца по генной инженерии, Принц. Профессор Файнберг. Он там.
Огромное здание университета светило окнами, как новогодняя елка. Послужившая свое и облезлая новогодняя елка, где гирлянды горят через одну.
– Мне скучно, джентльмены, – вздохнул Принц, глядя в противоположную сторону, на город. – ты обратил внимание, какая ненормальная погода?
Вихорь пинком заставил мотоцикл стоять прямо и не падать. Подошел, топая по сырому асфальту.
– Та – ак, – угрожающе сказал он: – я обратил внимание на кое-что другое. Думают так. Два месяца, что тебя дома не было, ты просыпался часов в девять утра, пил кофе натощак и сидел в Интернете больше чем по два часа подряд. Нет, не по два. По четыре. И совершенно не бегал… – он резко, без замаха ударил приятеля в плечо, тот успел заблокировать удар, но как-то косо, и покачнулся: – нет, бегал иногда. Но не по утрам бегал. И не просто так бегал, а за кем-то бегал…
Принц вздернул подбородок. Волосы его картинно рассыпались по плечам.
– Что? – возмутился Вихорь, и выхватив из кармана две фотографии, потряс ими, как козырной колодой: – что ты на меня вытаращился с кроткой обидой во взоре? Я помню жену французского посла в Алжире! Было? Было. Едва – едва люди
отношения наладили! Ладно, это, допустим, меня там не было, я за это не отвечаю. А эта? Солдат Джейн на Огненной Земле?– Нам нужны были катера, сэр? – резко спросил Принц и даже шлемом пристукнул о балюстраду.
– Нужны! – согласился Вихорь: – только она нас сразу сдала, вместе с катерами. И пришлось мне плыть через бухту с перочинным ножиком в зубах. И мне еще орден за это дали, поклон тебе земной!
– Что ты на меня орешь? – удивился Принц.
– Потому что я вижу. Вижу, что у тебя опять облом и скука. Потому что это теперь будет полгода размышлений, правильно ли ты поступил с женой пограничника и со вдовой Ван Хаартмана.
– Жена Ван Хаартмана попала в беду! С ней я вообще…
– Вот именно вообще! Ты думаешь, за что нас солдат Джейн сдала тогда? Может быть за то, что ты ее обесчестил? Нет, Принц, за то, что ты этого не сделал!
– Я не святой! – взвился Принц, но вовремя сообразил, что фраза звучит как-то двусмысленно, и замолк.
Черное небо над городом расколола изломанная молния. Подумала немного, раздвоилась и тронула шипящими пальцами Щукинскую башню и шпиль гостиницы Ленинградская.
– Ты посмотри, какая погода…
– Нормальная погода, Принц. Вот мы сейчас здесь проваландаемся, а через два с половиной часа я привезу тебя к Отцу. Точно привезу. И тогда твоя депрессия будет уже на месяц. Потому что ты будешь сидеть над своим Северным национальным проектом, и думать о том, что тебе доверена ответственность за судьбу страны. А ты у нас – парень ответственный. Если тебе девушка сделала глазками, то все все бросают, тетя Лотта мчит на истребителе, старушку не жалко. А привезите вы мне, Лотта Карловна, из столицы плазменный телевизор, и полбочки икры… И булку белую хрустящую… Да хоть шампанского и цыган с медведем! Но почему после этого надо ходить, как дохлый попугай?
– Да не то все это, джентльмены…
Вторая молния не раздумывала, рухнула в землю за Останкиным. Город с каждой вспышкой проявлялся, как негатив – светло серые улицы и здания, черные окна.
– Это не депрессия, сэр. Это просто старость. Мне двадцать шесть…
– Мне тоже…
– Не перебивай, пожалуйста. Мне двадцать шесть, и пора прощаться с иллюзиями. Скажешь рано? Верно. Вот эти пограничники и археологи, с которыми я пробыл два месяца, вот они будут жить иллюзиями еще долго. Один ищет пришельцев, а может богов, а может древних титанов, он сам не разобрался, у него вот такая лысина и очки, но он счастлив. Другой надеется сделать карьеру, нет, он честный, он на далекой заставе, но он именно так и хочет – не уронив чести дослужиться до генералиссимуса таможенной службы. Этого всего у них не будет, но они-то этого не знают, и они счастливы… О, гляди, дождик…
Мелкие капли дождя коснулись вытянутой вверх ладони. Дождь не накрапывал, он оседал туманом и казался довольно теплым.
– Смысла во всем этом мало, – сказал Принц: – Мне-то не нужно делать карьеру. Мне не нужно доказывать себе, что я умный, красивый и богатый. И что мне делать? Мы с тобой прошли по верховьям Амазонки и взяли того наркобарона. Мы спасли Огненную Землю от экологической катастрофы. На меня вешаются девчонки во всех странах, даже не зная, сколько будет у папы на счету, когда он все-таки уйдет в отставку. И что? И зачем мне эти генномодифицированные осетры, если после них все будет также, как и до?
– Сплин, – с мрачным отвращением, как смертельный диагноз, выговорил Вихорь: – у тебя опять сплин, и это не музыкальная группа. Ты не можешь забыть Анжелу, ты помнишь Анжелу, ты хотел бы начать жизнь с чистого листа, и желательно с девятого класса. Было, уже много раз было. Ладно, хорошо. Вот тебе пропуск. Хочешь, езжай к профессору Файнбергу. Хочешь, в кабак, только оттуда ты припрешься к Отцу еще унылее и будешь жаловаться, что та девица, которой ты подарил мой «Харлей», далека от идеала…