Кремлевский кукловод «Непотопляемый» Сурков — его боятся больше, чем Президента

— Может, они и есть, но у людей, которые долго работают во власти, вырабатывается некая внутренняя защита против своих настроений. И эти настроения они реализуют в стихах, в спектаклях, в поддержке каких-то писателей или каких-то фильмов. А в остальное время они на работе.

Про стихи и спектакли Суркова, а также про писателей при нем, которых он поддерживает, используя свое служебное положение, мы уже поговорили более чем достаточно. А пока ответьте-ка мне: вы уловили хоть какую-то логику в рассуждениях госпожи Хакамады о миссии и роли Суркова в современных политических процессах?

Я, например, ничего не понял.

…А настаивать дальше не мог. Ирина Мицуовна, как и многие на вид лихие политики-трибуны, когда речь зашла о Суркове, стала с каждым словом замыкаться и уходить в себя. И, мне кажется, даже слегка обиделась на меня за то, что я вынудил ее сделать такие нелестные признания о Владиславе Юрьевиче. А ведь формально от него не зависит! Но страх перед Сурковым у подавляющего большинства политиков;: как мы помним — на уровне спинного мозга.

Впрочем, обратимся к сути проблемы.

Прежде всего, кто такие идеологи и можно ли их нанимать для формирования внутренней политики?

Согласно толковому словарю Д.Н. Ушакова, идеолог — это «представитель и защитник какой-нибудь идеологии, руководитель какого-нибудь идеологического направления».

Представитель и защитник!

А как, скажите на милость, представителя и защитника конкретной идеологии можно нанимать: для формирования внутренней политики? А если:; коловращения этой политики не будут отвечать его идеологии? Тут уходом в «Полуострова», боюсь, не обойдешься.

Мог ли, например, блестящий идеолог Гитлер быть нанят Сталиным для проведения коллективизации, индустриализации и вообще для текущей внутренней политики СССР? (Тоже ведь, как и наш герой, был поэтом, художником.)

Согласно логике Хакамады, мог.

Если же имеется в виду, что Сурков — уже состоявшийся представитель и защитник каких-то политических идей (вот только каких?), а власть, обнаружив его политический гений, действительно лишь наняла его как идейного соратника, то и это объяснение не выдерживает никакой критики.

Ибо сама же госпожа Хакамада его опровергает, утверждая, что, случись ей стать президентом, она наймет «идеолога» Суркова, чтобы он выкорчевал из политической реальности корни тех идей, которые он же и сажал для прежней власти. «И, уверяю вас, он прекрасно, точно так же гениально его организует», — заверяет Ирина Мицуовна.

То, что именно так и было бы, я, к слову, ничуть не сомневаюсь.

Правда, тогда получается, что Сурков либо станет предателем и собственных убеждений, и своих прежних идеологических соратников, либо это будет означать, что никаким идеологом Владислав Юрьевич отродясь не был. А затасканное со времен позднего СССР словечко прилипло к нему походя, как банный лист, и муссировалось падкими на всякую псевдонаучную терминологию людьми.

Между тем, как мы уже выяснили, идеолог не может быть наемным профессионалом, готовым менять идеи, как шагреневую кожу. Не хочется пафоса, но напомню: за убеждения (а идеология — это именно что убеждения) люди шли и на костер, и на расстрел, и на каторгу.

Вы можете себе представить Суркова, поднимающего под пули в атаку полки со знаменем, на котором написано: «За родину! За суверенную демократию!»

Правильно, не можете!

И я не могу. В том числе и потому, что словосочетание «суверенная демократия» никакой идеологемой, вопреки утверждениям придворных политологов, конечно, не является. Тем более что идеологема — это «один из тезисов какой-либо идеологии» [21] , «один из элементов идеологии» [22] , но не сама идеология.

21

Толковый словарь Ефремовой. Т.Ф. Ефремова, 2000 г.

22

В. Зорин. «Евразийская мудрость от А до Я», толковый словарь.

Так что слава богу, что кремлевские консультанты Суркова оказались людьми грамотными и уберегли хотя бы термин «идеология» от смыслового глумления на потребу политическим амбициям высокопоставленного заказчика. Прекрасно понимали, что сугубо научные понятия — это не дифирамбы Проханова о писательской гениальности «Околоноля». Хотя не исключаю, что наш герой был бы не прочь прослыть теоретиком.

Впрочем, «суверенная демократия», как я уже говорил, даже не идеологический термин, ибо не подверстан ни к какой идеологии. Но, главное, выступление Суркова, где он муссирует это чужое выражение [23] , это обычное описание уже существующей политической ситуации в России рубежа 2005–2006 годов, а не программные идеологические тезисы, которые надо брать на вооружение. (Описание, правда, с потугой на политическую фундаментальность, но не более того.)

23

Согласно «Википедии», первое употребление термина «суверенная демократия» восходит к XVIII веку, когда Руссо использовал его для обозначения современной ему швейцарской демократии. Термин активно употреблялся в английском языке в XIX веке для обозначения демократии вообще и ее местных вариантов.

К этому времени Россия уже была суверенной страной, с выстроенной вертикалью власти и большинством демократических институтов. Какой-никакой, но свободой слова, относительной, но свободой предпринимательства, свободой передвижения по миру и так далее. А Сурков лишь констатировал это постфактум, употребив не свое понятие, которое в американской политической мысли как правило означало власть народа, принимающего местные законы; например, власть штата в отличие от федеральной власти США.

Между прочим, «партией суверенной демократии» считалась Демократическая партия США. Вот так! Ни больше, ни меньше. Надеюсь, прочитав мою книгу, в Госдепартаменте США не подадут в суд на Владислава Юрьевича за банальный политический плагиат.

Я остановился на — как мы уже поняли, даже не на сурковском — понятии «суверенная демократия» столь подробно, потому что оно и связанные с ней мысли Суркова, пожалуй, единственная теоретическая политическая потуга Владислава Юрьевича, которую несведущему человеку можно всуе всучить в виде полноценной политической идеи.

Больше более-менее фундаментальных политических умозаключений у 1-го замглавы Администрации Президента нет и не было никогда. Несмотря даже на выпущенную в Санкт-Петербурге книгу «Читая Суркова». В которой под темно-красной обложкой, тисненной, разумеется, в лучших традициях классиков марксизма-ленинизма, золотом, вместились, кроме стенограмм выступлений самого Суркова, его интервью и афоризмов, еще и биография, и одна статья русского философа Ивана Ильина.

Оставив в стороне название политической нетленки, которого при жизни, вероятно, постеснялся бы даже Ленин, зададимся вполне уместным вопросом: а что собственно делает Иван Ильин рядом с Владиславом Сурковым? Зная о весьма своеобычной черте характера Владислава Юрьевича придавать весомость собственной личности посредством соседства; с уже состоявшимися в своих сферах деятельности выдающимися людьми, ответ, конечно, очевиден.

Ильин рядом с Сурковым невольно наделяет последнего философским весом. Придает научную солидность, проверенную временем. Кто-то может конечно, возразить, что книга «Читая Суркова» — сугубо инициатива местных партийцев, оказавши таким образом Владиславу Юрьевичу медвежью услугу.

Все, разумеется, может быть. Хотя лично мне б трудом верится, что книжки с подобным названием выходят в свет без ведома куратора «Единой Pocсии».

Впрочем, уверен, что дело тут, конечно, в другом, Как мы уже ранее выяснили, Сурков, когда трудился пиарщиком в банке «Менатеп» у Ходорковского отлично усвоил один нехитрый пиар-ход. Засветись рядом с известным человеком, и он хоть чуть-чуть, но обязательно осенит твои посредственные деяния своим гением. Придаст их банальности отблеск таланта.