Крепость не сдается

— Палка, товарищ Горшков, о двух концах, — строго предупредил Евстигней Егоров. — Запомни это.

В дверях Совета Леонид столкнулся с шахтерами-казаками Васей Климовым и Захаром Костылевым.

— Сход станичники завтра собирают. Рекрутов в казачье войско будут набирать, — выпалили они. — Самогон варят.

Горшков тут же вернулся в Совет, позвав с собой товарищей.

— Дело серьезное, — задумчиво сказал Голубцов, выслушав их.

— Надо кому-то побывать, товарищи, на сходке, — обратился Егор к депутатам Совета, — призвать станичников к дружбе и солидарности с шахтерами. Разъяснить, что не о войне думают большевики, а о мире.

Взгляды всех невольно остановились на Никите Ряшине и Иване Стряпунине. Недавно они выступили на казачьей сходке. А вечером казаки подкараулили их и жестоко избили.

— Я пойду, — поднялся казначей Совета печник Максим Семенов. — Капля горы ломит. Поймут же когда-нибудь казаки, что с добром к ним идем.

— Будь осторожен, Максим, — сказал Голубцов. — На провокационные выходки казачьих богатеев не отвечай, но держись твердо.

А Вася Климов и Захар Костылев вместе с Леонидом Горшковым шли в это время по улице Тугайкульской станицы. Навстречу то и дело попадались пьяные казаки, провожавшие молодых парней недобрыми взглядами.

У кабачка, придерживая одной рукой кавалерийский карабин, стоял подвыпивший Шелехов. Увидев парней, он вскинул карабин и закричал:

— Это зачем еще приплелся, шахтер? А ну, проваливай с поселка, не то порешу.

Леонид быстро выдернул наган из кармана. Черные глаза сверкнули ненавистью.

— Ну, кто кого! Моя пуля промаху не даст.

— Дождешься, Ленька, доберемся до тебя, — прошипел Шелехов. — А вы, — злобно сузив глаза, кивнул он в сторону Климова и Костылева, — попомните свое иудово предательство. Особый с вами разговор будет по казачьим законам.

Он плюнул в сторону и пошел прочь.

Друзья попрощались, и Леонид вернулся в шахтерский поселок, а Климов и Костылев, минуя правление, пошли к Заломову.

— Знаешь, где хранится самогонный аппарат у твоего дяди? — спросил Захар Костылев.

Вася утвердительно кивнул.

— А потом и по другим самогонщикам пройдемся. Пусть знают наших.

Заломова не было дома. Вася уверенно повел товарища к бане, на огород. Через несколько минут самогонный аппарат был уничтожен.

В этот же день поломали они аппараты у казаков Курочкина, Шелехова. А вечером на берегу Тугайкульского озера, где собралась шахтерская молодежь, Климов и Костылев подошли к Горшкову. Леонид радостно сообщил товарищам, что Витвицкий с готовностью помог шахтерам: выпас скота разрешен.

— Знаешь, Леня, мы самогонные аппараты у кулачья разломали, — прервал Леонида Вася Климов.

— Вот это зря, — ответил Горшков. — Так казаков правде не научишь.

На полянке у берега парни и девчата лихо отплясывали кадриль. А вот и Клава. Девушка помахала Леониду рукой:

— Ладно, ребята, — засмеялся Леонид. — Меня зовут.

Не знал он, что видит своих товарищей последний раз. Иначе не пошел бы с берега, не стал бы прогуливаться с Клавой по опушке березняка, вдали от веселящейся молодежи. Не видел он, что на берег озера явился старший милиционер казачьего поселка и предъявил Васе и Захару обвинение в краже денег у Заломова. Это была провокация.

Члены станичного правления под руководством комитетчиков «Общественной безопасности» Ф. Г. Сорокина и И. И. Федорова в присутствии 63 казаков вынесли приговор Климову и Костылеву: за нарушение казацких законов — смерть.

Упорно сопротивлялись молодые казаки, но силы были неравны. Их связали и стали избивать досками с гвоздями. Стоны и крики слышали на улице многие, проходившие мимо. Услышал их и Максим Семенов. Когда он ворвался в помещение, Костылев и Климов были уже мертвы.

— На каком основании устроили самосуд над нашими шахтерами? — гневно спросил он.

— Они — казаки, мы их и присудили к смерти, — шагнул к нему Федоров. — А если и ты будешь ерепениться — убьем, как муху.

Накинув петли на шеи трупов, казаки потащили их в сарай.

«Надо срочно сообщить в Совет», — решил Максим, выбегая из правления.

— Порешить убийц! — гремел Леонид Горшков. — Кто пойдет со мной? Оружие у кого есть?

Никита Ряшин, Иван Стряпунин и многие другие шахтеры поддержали Горшкова.

— Стой, Леня! — твердо сказал Степан Голубцов. — Надо посоветоваться с товарищем Васенко.

Как вспоминает В. Е. Вдовин, председатель Челябинского городского комитета партии Е. Л. Васенко сам приехал на копи.

— Кровопролития и междоусобицы допускать нельзя, — горячо он убеждал шахтеров. — Не все казаки повинны в убийстве. Поймите, это работа кадетов, меньшевиков и эсеров. Не огнем и мечом мы должны убеждать казаков встать на нашу сторону, а правдивой политикой.

Умел убедительно говорить Васенко. Верили ему шахтеры, знали, такой человек посоветует правильный путь.

В эти дни большевики особое внимание уделяли созданию отрядов Красной гвардии. В Челябинске была создана комиссия для организации рабочей боевой дружины, в которую вошел и Васенко.

По его совету и на копях стали создаваться рабочие отряды. Одним из организаторов дружины был Роман Протасов. Ему помогали Иван Рожинцев, Леонид Горшков, Яков Бойко, Иван Колечкин, Никита Ряшин и Иван Стряпунин.

Обстановка на копях накалялась.

СВЕРШИЛОСЬ!

1

Возвращаясь из шахты, Леонид забегал на несколько минут к Степану Викторовичу Голубцову.

Сегодня у Голубцова был Дмитрий Бойцов. Они хмуро о чем-то переговаривались и тотчас умолкли, едва вошел Леонид.

— Степан Викторович! — обратился к Голубцову Леонид. — Говорят, что под командованием Дутова оренбургские казаки собираются разрушить Советы. Правда это?

— Вот об этом мы сейчас и говорили. Атаман Тугайкульской станицы Федоров шлет одного гонца за другим к Дутову, чтобы торопился к Челябинску. Здесь, мол, местное казачество поддержит его. Дутов выступил с демагогической речью на заседании чрезвычайного Оренбургского войскового круга.

Обращаясь к казакам, он сказал: «Мы не с демократией, не с аристократией, не с тою или иною партией… А мы с теми, кто любит родину. Пора, станичники, пора спасать Родину…»

…В середине октября на одном из заседаний Совета обсуждалась статья В. И. Ленина «Кризис назрел», напечатанная в газете «Уральский рабочий». В ней на основе всестороннего анализа внутренней и международной обстановки был сделан вывод: в стране наступил переломный момент в развитии революции, сложились благоприятные условия для завоевания пролетариатом власти.