Крестом и стволом

Он толкнул дверь, но это ни к чему не привело. Отец Василий нервно задергал ручкой, но она до конца не опускалась, и он понял, что снаружи или подперли дверь, или притянули рукоять к перилам крыльца какой-нибудь проволокой.

– Что случилось? – тоненько спросила жена.

– Через окно пойдем, – стараясь придать предательски дрогнувшему голосу уверенность, тихо ответил священник.

– Я не смогу через окно, – засомневалась жена.

– Я помогу.

Он протащил ее в зал и, немного отодвинув штору, выглянул наружу. Прямо под окном стояла темная плечистая фигура. Священник метнулся ко второму, угловому окну, и в этот момент во дворе зазвучал громкий, уверенный голос:

– Выходи, поп. Сопротивление бесполезно.

Священник выглянул в окно. Здесь, внизу, тоже уже стоял человек, и он был вооружен – через плечо висел удобный короткоствольный автомат.

– Лучше сам выходи, – повторил тот же голос. – Тогда жену твою не тронем.

– Что они говорят? – как-то беспомощно спросила Ольга. – Что значит «жену не тронем»? А кого тронем?

Где-то в спальне лопнуло стекло. «Через окна пошли!» – сообразил священник и пошарил рукой – где-то здесь стояла стопка приготовленных для стенного шкафа гладких, собственными руками отполированных брусков.

– Выходи, поп, – повторил уверенный голос во дворе, но отец Василий не слушал, он знал, что атака на дом уже началась.

Он бережно и властно усадил жену в кресло и с бруском наперевес двинулся к ведущей в спальню двери. За дверью, в полной темноте отчетливо скрипнула половица. Еще недавно, месяцев пять назад, он крепко вставил бригадиру за то, что половицы в спальне скрипят. Но теперь он точно знал, где находится противник.

Отец Василий встал сбоку двери, легонько, только чтобы почувствовать вес и остроугольную силу бруска, встряхнул его в руках и чуть присел. Дверь медленно открылась, и в тот самый миг, когда в проеме показалась темная фигура, священник стремительно ткнул торцом туда, где должен быть пах, и, тут же провернув свое оружие в руках, добавил сверху, по голове! Мужик охнул и повалился. Священник переступил через неподвижное тело и скользнул в коридор – здесь уже слышалось чье-то натужное сопение.

Второго он вышиб наружу в тот самый миг, когда тот переваливался через подоконник в спальню. Но здесь шума было больше. Получивший торцом бруска в глаз мужик заорал так пронзительно, что у священника заложило уши.

Заскрипела дверь, ведущая на задний двор, и батюшка мигом переместился ближе к ней, но высовываться не стал – вряд ли неизвестные хотели взять его живым. И лишь когда вошедший, осторожно ступая в кромешной тьме, поравнялся с отцом Василием, священник взмахнул бруском. В следующий миг тишину разорвал грохот эмалированных ведер, а в воздухе повис острый запах цемента – противник явно ввалился в кучу оставленных бригадой в коридоре строительных материалов. Кто-то распахнул дверь и рванул навстречу отцу Василию, но охнул и со всего маху упал на спину. «На бустилате поскользнулся!» – догадался священник и аккуратно добавил упавшему бруском.

Наступило затишье, но отец Василий не обманывался – время работало против него. Он обыскал упавшего мужика, вытащил из кобуры пистолет и, осторожно ступая по скользкой луже бустилата, выволок его за дверь. Затем – второго, за ним – третьего… Но в тот самый момент, когда он уже хотел захлопнуть дверь, раздался характерный щелчок, и в лицо ему ударили осколки кирпича – в него стреляли.

Священник отпрянул назад и прислушался. Во дворе быстро, возбужденно переговаривались.

– Тащи бензин!

– Зачем? Что мы его, так не возьмем?

– Тащи, я сказал! Правильно Коваль говорил, клиент сложный, уже четверых уложил! Давай, тащи канистры!

Отец Василий присвистнул, кинулся в зал, схватил в охапку притаившуюся в кресле Ольгу и поволок ее в кухню. Здесь, под лестницей, находился спуск в погреб.

– Куда вы меня тащите? – пискнула жена.

– Сейчас увидишь.

– Я не хочу в погреб! Давайте отсюда уйдем!

– Обязательно уйдем, Олюшка, обязательно! Но сейчас надо в погреб!

Он успел и закрыться изнутри, и спуститься вниз, когда через открытое окошко цокольной части дома потянуло острым запахом бензина. Отец Василий кинулся было закрывать окно, но понял, что это, в общем, бесполезно – если захотят, выбьют. А главное, здесь, в непосредственной близости от газовой разводки, они были ничуть не в меньшей опасности, чем наверху.

Где-то недалеко затрещал огонь, и священник ясно осознал, что, если он хочет спасти жену, ему придется выходить наружу.

– Сиди здесь! – приказал он, стягивая рясу. – Если меня не будет больше десяти минут или огонь перекинется внутрь, беги через это окошко. Поняла?

Ольга засопела.

– Вот и умница. Я пошел. Жди.

Священник сорвал с места и с усилием подтащил к маленькому полукруглому подвальному окошку огромный картофельный ящик, вскочил на него и, рванув на себя сразу треснувшую и осыпавшуюся кусками стекла раму, стремительно протиснулся в оконный проем.

Здесь уже полыхало вовсю, и он был виден как на ладони.

– Вот он! – заорали сбоку, и отец Василий, поднявшись с четверенек, бросился в темноту.

– Он здесь! – орали сзади. – Он здесь!

Отец Василий стремительно обогнул сарай по периметру и вышел на кричавшего сзади. Это был невысокий мужичок в стандартной черной кожаной куртке. Отец Василий обхватил его сзади за горло и, легонько придушив, отбросил с дороги. К нему уже приближались еще двое.

Эти оказались покрепче, да и подготовлены были явно лучше. Отец Василий нанес ближнему удар ногой, но тот спокойно увернулся, и уже через долю секунды уворачиваться пришлось отцу Василию. Священник сопел, кряхтел и остро осознавал, что уступает каждому из этих двоих в подготовке. «Где только вас готовили! – бурчал он себе под нос, пригибаясь и отступая. – Где только вас… На!»

Ему удалось удачно встретить ближнего ударом в лицо, но второй вытащил пистолет, и священник понял, что тот будет стрелять, – теперь никто на линии огня не стоял и «заказанного» священника собой не загораживал.

Отец Василий отпрыгнул в сторону и побежал к бандитским джипам – ему нужно было как-то отвлечь внимание от все сильнее разгорающегося дома.

– Держи его, братва! – заорали сзади. – Держи его! Уйдет!

Отец Василий впрыгнул в первый же самонадеянно оставленный без охраны джип, нащупал ключ зажигания и, протаранив навороченным бампером вторую машину, рванул со двора.

«Давайте, братки, давайте! – умолял он. – Вот он я! Бери меня, если сможешь!» Каждую секунду он помнил, что в подвале пылающего дома сидит его беременная жена, и это почти лишало священника разума.

– Гнида! – заорали сзади. – Уходит!

Захлопали выстрелы, и отец Василий на секунду удивился – стрелять по своей машине… это… как-то… Он не додумал эту мысль, потому что слева уже показался темный проем оврага, и священник, резко вывернув руль, ухнул на огромной, тяжелой машине с дороги вниз и повел ее сквозь камыш, почти физически ощущая, как все сильнее и сильнее погружаются колеса в топкую, холодную грязь. «Готово!» – понял он, когда машина метров через тридцать беспрерывного спуска заелозила на месте – джип сидел на днище.