Крестоносец

– Это очень любезно с твоей стороны, - с трудом выговорил я, держась за виски, - но я, право, сейчас не в форме...

– Выпейте, милорд, - Назария подал мне высокий стакан с мутной, пахнущей лимоном жидкостью.
– Это поможет, уверяю.

– Бурный вечер?
– осведомился Тьерри.

– Глупый вечер, - я задержал дыхание и залпом выпил содержимое стакана. В первую секунду желудок противно заколыхался, но холодный мятный напиток быстро успокоил его. Изнутри поднялась волна свежести, и это было такое чудесное чувство, что я счастливо застонал.
– Господи, как хорошо!

– Наверное, я пришел не вовремя, - сказал Казначей, - но я не знал, что ты славно вчера повеселился.

– Ты что-то хотел?

– Всего лишь поздравить тебя с посвящением. В штаб-квартире братства только о тебе и говорят.

– Наверняка не самые лестные для меня вещи, так?

– Скажу честно: кому-то твое посвящение как шило в зад. Но твои друзья - а их у тебя немало, - искренне рады за тебя.

– Спасибо, Тьерри.

– О, не за что! Поскольку ты у нас герой дня, хочу сделать тебе небольшой подарок, - Тьерри протянул мне бархатный тяжелый кошель.
– От души, Эвальд.

– Деньги?
– Я с недоумением посмотрел на парня.
– Ты принес мне деньги?

– Я подумал, что пятьдесят гельдеров тебе совсем не помешают.

– Пятьдесят гельдеров? Черт, да это целое состояние! Я не могу принять такую сумму.

– Поверь, Эвальд, я не последнее тебе отдаю, - Тьерри продолжал протягивать мне кошелек.
– Бери!

– Нет, - мне почему-то была неприятна щедрость Тьерри. Этот широкий жест приятеля, но не друга, пусть искренний и по-человечески понятный, будто еще раз напоминал мне, что, несмотря на громкий титул я всего лишь нищий, чудом пролезший в местный высший свет.
– Убери, а то обижусь.

– Я понимаю твои чувства, но и ты пойми мои. Ты начинаешь свою карьеру в братстве, и без большого кошелька это будет не так просто. Мы же друзья, а друзья должны помогать друг другу.

– Я не могу принять такую большую сумму. Пятьдесят золотых - это доход с целой марки за год.

– Конечно, ты думаешь, что я, сын очень богатого лорда, который, если называть вещи своими именами, сидит на золоте братства, пытаюсь купить твое расположение, - в голосе Тьерри послышалась горечь.
– Но ты неправ, Эвальд. Давай договоримся так: ты возьмешь эти деньги, и если до конца дня тебе не придется их потратить, я приму их обратно без вопросов и обид. Я остановился в гостинице "Благой уголок" в Имперском квартале.

– Погоди, ты что имеешь в виду?

– Всего лишь хочу, чтобы ты принял этот маленький знак уважения. И потом, я был посвящен во фламеньеры еще неделю назад, а на пирушке в честь моего посвящения тебя не было. Так что выпьешь за мое здоровье.
– Тьерри улыбнулся и бросил кошель на стол.
– Ты знаешь, где меня искать.

Только тут я заметил, что на Тьерри и в самом деле надет рыцарский фламеньерский плащ - точно такой же, какой я вчера получил из рук маршала де Бонлиса. Но эти деньги...

– Мне кажется, дружище, ты чего-то не договариваешь, - сказал я.

– Знаешь, мне и в самом деле пора. Если ты вечером свободен, приходи ко мне в "Благой уголок". Закажем себе по кварте хорошего белого вина...

– О, нет!
– При самой мысли, что опять придется пить, я почувствовал себя нехорошо.
– Что мне тебе сказать? Спасибо. Я не могу обидеть тебя, но жди - вечером я принесу золото обратно.

– Нисколько в этом не сомневаюсь, - Тьерри слабо улыбнулся.
– До встречи, друг мой!

– И что все это значит?
– сказал я сам себе, когда Назария вывел Казначея из спальни.
– Что вообще за блажь такая?

Помедлив немного, я взял кошель. Золотые монеты выглядели так, будто их только что отчеканили. Щедрый подарок, нечего сказать. Но меня не оставляла мысль, что Тьерри что-то не договорил. Что-то очень важное - и очень неприятное для меня.

– Назария!
– крикнул я, ссыпая золото обратно в кошель.

– Да, милорд, - старик замер на пороге с самым чинным видом.

– Что это за напиток?

– Мой рецепт. Немного лимонного сока, чистой воды, мяты, щепотка соли и несколько капель особой травяной настойки.

– Потрясающе. Голова совершенно прошла.

– Рад, что помог вам, милорд.

– Знаешь, я посплю еще немного, - сказал я, откинувшись на подушки.
– И прошу, никого больше ко мне не пускай.

– Я бы посоветовал милорду не спать больше. Время уже за полдень.

– Я знаю. И все-таки еще посплю.

Назария не стал возражать. Он вышел, а я растянулся на постели и закрыл глаза. Теперь, когда муки похмелья оставили меня, хотелось думать о чем-нибудь хорошем, приятном, светлом.

О Домино, например. О том, как я найду ее и...

И все у нас будет хорошо.

Мне показалось, что спал я совсем недолго, всего несколько минут. И разбудили меня новые гости.

Визитеров было двое - немолодой усатый господин с глазами навыкате и бульдожьим лицом, одетый в роскошный камзол с пуфами и шелковым красным кушаком, цветные брэ и новехонькие длинноносые ботинки из серого сафьяна, и тощий молодой человек с лицом замученного сессией студента. Усатый держал в руках изящный жезл из слоновой кости, у тощего через плечо висела сумка, набитая свитками.

– Милорд маркиз де Квинси!
– Пучеглазый господин отвесил мне самый учтивый поклон. Перед этим он быстрым взглядом окинул мои апартаменты, и я заметил в этом взгляде что-то вроде разочарования и пренебрежения.
– Я Кулио Рейс, владелец оружейного дома "Рейс и сыновья", что на улице Двенадцати Праведных мучеников, главный поставщик и оружейный мастер пресвятого братства фламеньеров, в котором вы имеете честь состоять.

– Да?
– Я, признаться, не совсем понимал, что у меня в доме забыл этот раздувающийся от чувства собственной значительности господин.
– И чего вам угодно?

– Прежде всего мне угодно, чтобы вы меня выслушали, - Рейс поднял правую руку, и тощий служка немедленно сунул в эту руку один из свитков. Рейс развернул его, прокашлялся и начал читать, медленно и с выражением: - "Я, Кулио Рейс, милостью Пресвятой Матери нашей Владычицы, поставщик святого братства фламеньеров, имею честь сообщить светлейшему брату Эвальду, маркизу де Квинси, что заказ на вооружение для господина маркиза выполнен в самолучшем виде и в срок...."

– Заказ?!
– вырвалось у меня.