Крестовый поход

Посреди этой сказочной страны копошились большие игрушечные медвежата в разноцветных платьицах, курточках и панталончиках. На скамеечках сидели огромные существа, покрытые ухоженной, заплетенной в косы шерстью, облачённые в светлые одежды, несколько длинноволосых бородатых мужчин в белотканых и льняных костюмах и женщины — с длинными косами, в белых длинных платьях, и расшитых красными узорами накидках, или с короткими стрижками в голубых накрахмаленных халатиках.

Медвежата издавали забавные урчащие звуки, их взрослые собратья чинно беседовали между собой и с людьми.

Лазарет из белого камня с огромными светлыми окнами и широкими террасами на каждом этаже напоминал круизный лайнер.

Пока друзья обозревали эту идиллию, один из сопровождавших их верховых спешился и взял под уздцы коней. А из дверей лазарета уже вышел Ричард Кросби, высокий, худощавый, в светло-кремовом форменном комбинезоне и накинутом на плечи белым халатом. Радостно улыбаясь, он шёл навстречу гостям.

Они спешились и дружески пожали ему руку.

— Мой друг, Игорь Куренной, — представил Джулиан своего спутника.

— Инспектор, — одобрил Кросби, разглядев нашивки на его форме, а потом перевёл взгляд на лицо. — Полная регенерация? Слышал про такие эксперименты, но не видел. Разрешите взглянуть?

— Может, позже? — усмехнулся Куренной.

— Конечно, простите, — Кросби виновато взглянул на него. — Ничего не могу с собой поделать. Сперва вижу пациентов, а только потом — людей.

Он обернулся, потому что кто-то дернул его за рукав. Рядом с ним стоял один из медвежат в розовом платьице, и с двумя веночками на круглых ушках. Судя по мордочке, он был почти младенцем, но ростом уже доходил до пояса мужчинам.

— Ну-ка, иди сюда, — Куренной присел на корточки и с улыбкой протянул к малышке руки. Она радостно заурчала и проковыляла к нему. Он подхватил её на руки.

— Осторожней, они тяжёлые, — предупредил Кросби.

— Не тяжелей моей дочери.

— У тебя есть дети? — удивился Джулиан.

— Трое, — с гордостью сообщил инспектор. — Дочь и два сына. А как нас зовут? — спросил он у детёныша.

— Их имена не произносимы для нашего речевого аппарата, — пояснил Кросби, — Местные как-то наловчились с ними общаться без дешифраторов, но мне кажется, что это больше похоже на телепатию. А эту крошку мы зовем косолапка.

— О ней мне говорила Николь? — Джулиан погладил большую лохматую голову, а потом провёл рукой по лапе, на которую она хромала. Осторожно взял в ладонь широкую пушистую стопу и прощупал сустав. Косолапка снова весело заурчала. — Всё с нами ясно, — проговорил он, почесав косматую щёку. — Родовая травма, возможно, получена при неудачном родовспоможении. Повреждён сустав, связки недоразвиты. Но мы знаем, как это лечить. Может, даже обойдёмся без операции.

— Вы серьёзно? — изумился Кросби. — Вот так просто, без рентгена и дополнительных исследований?

— Только не пытайтесь повторить, — попросил Джулиан. — Ну что, косолапка, ещё увидимся?

Он достал из кармана упаковку шоколада и вложил в покрытую шелковистой шёрсткой ручку. Куренной с некоторым сожалением опустил детёныша на землю. Что-то проворчав, она поковыляла к своим товарищам, показывая подарок. Джулиан тем временем внимательно наблюдал за её походкой.

— Из-за патологии голеностопа деформирована лодыжка и коленный сустав, — озабочено проговорил он. — Первым делом покажете мне её историю болезни.

Кросби повел их не в лазарет, а в одну из башен, внутри которой был расположен высокий зал со стенами, обшитыми полированным дубом. Одну из стен украшал большой камин, на других висели парадные портреты в историческом стиле. На каменном отполированном полу был расстелен огромный, украшенный гербами ковер. Картину завершала мебель в стиле позднего средневековья из морёного дуба и застеклённые стеллажи с книгами.

— На мой взгляд, несколько мрачновато, — заметил Кросби, проходя к растопленному камину. — Я заступил на место капитана не так давно и не успел сменить обстановку. До меня здесь заправлял Станислав Вольский. Отличный хирург, я вам скажу, можно сказать, живой классик. Но не без странностей. Видите герб над камином?

— Вижу, но не могу признать, чей, — проговорил Джулиан.

— Польских князей Радзивиллов, — улыбнулся Куренной. — А это сам ясновельможный пан Вольский, если не ошибаюсь?

Он подошел к портрету немного бледного человека в польском кафтане, шароварах и высоких сапогах. На его коротких белокурых кудрях красовалась меховая шапка с небольшим павлиньим пером. Рука лежала на рукояти слегка изогнутой сабли в узорчатых ножнах.

— Совершенно верно, — Кросби, совершенно заинтригованный, подошёл к нему. — Как вы узнали?

— Фамильное сходство с Радзивиллами, особенно нос и линия подбородка.

— Он и по миссии ходил, если не в белом халате, то в таком наряде, — усмехнулся Кросби. — А потом и наряды, и даже саблю оставил здесь. Наверно, для маскарада.

Куренной подошёл к стеклянному футляру, в котором на алом бархате лежала та самая сабля рядом с ножнами. Нагнувшись, он внимательно рассмотрел клинок.

— Полосатый булат, очень хорошего качества, — проговорил он, наконец. — Сразу видно, что ручная работа, но не раритет. Новодел.

— Вы в этом разбираетесь? — Кросби тоже заглянул в витрину.

— Я люблю холодное оружие, — признался Куренной, — на генетическом уровне.

— Тогда забирайте, — хмыкнул Кросби. — По моему убеждению, в госпитале не должно быть никакого холодного оружия кроме хирургического и прочего медицинского инструмента. Я всё равно от неё избавлюсь, как и от всей этой музейной обстановки. Правда, портрет капитана Вольского придётся оставить. Это уже традиция.

Пригласив гостей в кресла у камина, Кросби достал из высокого резного буфета гранёные бокалы и графин с хересом. Разлив вино, он присел в третье кресло и приготовился к длительному рассказу.

— Раньше Свезер был густонаселен корсами, — начал он. — Они жили по всему континенту почти до полярных областей, населяли острова и архипелаги в океане. Морские корсы занимались разбоем, а здесь была уже довольно развитая цивилизация. В прошлом корсы были довольно воинственны, даже жестоки. Отдельные племена объединялись в союзы, воевали друг с другом, отбирали друг у друга землю, которой было слишком мало для их расплодившегося народа. А потом прилетели алкорцы и, как часто бывает, завезли сюда космическую чуму. Эпидемия моментально захватила всю планету. Морские корсы на своих островах вымерли в течение одного года. Алкорцы, поняв, что натворили, поспешили убраться отсюда, бросив аборигенов на произвол судьбы. За десять лет из полумиллиарда корсов осталось лишь несколько тысяч, в основном представители рода Коруч, спрятавшиеся от эпидемии в своём городе. Это был один из самых высокоразвитых родов, и их жрецы кое-что понимали в причинах заболевания. Они окуривали жилища дымом хвои, изолировали больных, уничтожали всё, что связано с болезнью, усиленно кормили народ горькими корнями местной травки, которая содержит сильный антибиотик. Это помогло сдержать эпидемию.