Крестовый поход

Теперь она работает волонтером, разносит еду лежачим больным, многие из которых были ранены в драках с вампирами. Отец Дженн жену не одобряет; ему кажется, что она опять ведет себя «провокационно». Уж если хочет кому-то помогать, могла бы найти других нуждающихся, не столь «политически неблагонадежных».

Она попросила девочек провести денек вместе, сходить с ней кое-куда, и Дженн с радостью согласилась, ей хотелось побыть с мамой, а заодно убедиться, что той ничто не угрожает. Хеде в школе тоже разрешили пропустить денек. Улицы были обклеены плакатами, в основном рекламирующими деятельность групп «Давай потолкуем» и предупреждающими о необходимости соблюдать комендантский час. Солдаты в форме цвета хаки и с автоматами строго посматривали на пешеходов и проезжающие машины. Правительство Соединенных Штатов теперь сотрудничало с прежним врагом, и официально утверждалось, что после заключения перемирия две равноправные расы живых существ, вампиров и людей, живут наконец в согласии. Но у руля власти стояли люди, по существу являющиеся вампирскими прихвостнями и лакеями, они поддерживали хрупкий мир, пока их хозяева оставались в тени, но на самом деле все это было большим обманом. Поговаривали, что Соломон посулил новому президенту сделать его вампиром, если он протолкнет новый законопроект, согласно которому любое вторжение в вампирово логово, когда хозяин отсыпается после ночных похождений, должно считаться весьма серьезным правонарушением.

Остановившись на красный свет, Дженн обменялась взглядом с солдатом: он был не намного старше ее самой, и глаза его казались апатичными и злыми. Это все дело рук Проклятых. Боже, как она их ненавидит!

Начался дождь; около полудня мать Дженн пыталась дозвониться до мужа, хотела спросить, не хочет ли он, чтоб она подбросила, его и тогда ему не пришлось бы трястись в поезде. Но он почему-то не брал трубку, и это было странно; мама очень нервничала. Она явно испугалась, стала говорить как-то торопливо, глотала слова, лепетала что-то невнятное, и Дженн с облегчением вздохнула, когда пришло время ехать домой.

Дженн нашла отца в его каморке, он сидел в своем старом кожаном кресле, смотрел телевизор, и в руке у него был стакан с каким-то темным напитком, судя по запаху, алкогольным. «Виски», — догадалась Дженн.

— Что-то ты сегодня рано, — сказала мама, облегченно вздохнув.

— Да, отменили совещание, — как-то неопределенно ответил он. — Там было больше нечего делать.

— А-а, — отозвалась она, поцеловала его и отправилась на кухню готовить обед.

Хеда задержалась, собираясь поговорить об отъезде в Испанию, но он попросил ее помочь матери: ему нужно поговорить с Дженн наедине.

— Дженн, — начал он и похлопал ладонью по дивану в коричнево-белую клетку, стоящему под прямым углом к креслу.

Он отхлебнул из стакана, но потом, подумав, осушил его до конца.

Дженн села рядом, внимательно глядя на него. Он выглядел как-то напряженно, устало.

— Когда ты уехала, я думал, что больше тебя не увижу, — отрывисто сказал он.

Она закусила губу, не зная как отвечать.

— Я знал, куда ты едешь и какие у тебя планы. Тебе не удалось хорошо замести следы.

— Тогда почему ты не остановил меня? — спокойно спросила она.

— Потому что знал, если ты останешься, рано или поздно выкинешь что-нибудь и подвергнешь всю семью опасности. Твою мать, сестру… И я бы не смог всех вас защитить.

— И ты подумал, что без меня у тебя это получится? — спросила она, изо всех сил пытаясь говорить без боли в голосе.

— Извини.

Дженн понимала, что она должна что-то сказать, извиниться за то, что сбежала, или, уж в самом крайнем случае, выслушать его извинения и простить его. Сколько разговоров с ним заканчивалось очень плохо из-за того, что она не могла вовремя попридержать язык!

В конце концов она просто кивнула, надеясь, что этого будет достаточно.

— Я всегда хотел, чтобы вы, девочки, росли, не зная постоянного страха, который мучил меня с самого детства. Я просто хотел, чтобы вам ничто не угрожало в жизни.

— Я знаю, — сказала она.

— Когда ты уехала, я был уверен, что тебя скоро убьют. Я примирился с этой мыслью. Глядя на тебя во время похорон, я гордился тобой. Ты стала очень похожа на бабушку в молодости. Такая же сильная, как она.

— Спасибо, — сказала Дженн, изо всех сил пытаясь не пустить слезу.

— И я понял, что должен тебе кое-что сказать. Ты права… что касается вампиров. Ты всегда была права в этом.

Дженн потрясенно смотрела на отца. Так он в конце концов признал это… но для нее это было так неожиданно. Она снова заглянула ему в глаза и увидела в них боль; пальцы его судорожно сжимали стакан.

— Папа…

— Сегодня кое-что произошло, — перебил он, ставя стакан на столик и вытирая рукавом лоб. — Ты помнишь Тома Филлипса?

— Немного. У него была немецкая овчарка, ее звали Гюнтер.

— Да.

Он пожевал губами. Потом посмотрел на нее. Глаза его горели. В них стояли слезы.

— Сообщили, что он попал в автокатастрофу.

— Да-а?

— Но потом мне позвонила его жена, — покачал он головой. — Это была не автокатастрофа. На него напали.

Лицо его сморщилось.

— А он так хорошо к ним относился. Так им… верил.

Дженн ждала продолжения, она чувствовала, что это еще не все.

— А чем мы занимаемся на работе… Составляем базы данных, — отец понизил голос до шепота. — На нежелательных элементов. И я думаю, там был кто-то, кого Том пытался оградить. И они обнаружили, и… — он закрыл лицо руками. — Не могу поверить. Если с ним сделали такое, тогда никто не гарантирован…

«Ну вот, теперь ты и сам все понимаешь, — подумала Дженн. — Теперь ты мне веришь».

— Мне очень жаль, папа.

Она потянулась к нему, но он не видел ее. Он с шумом втянул в себя воздух и сделал долгий, прерывистый выдох.

Потом встал, снова сел, на этот раз ближе к ней. Лицо его посерело, морщины обозначились резче, словно за последние три минуты он вдруг ужасно постарел, а может быть, просто повзрослел.

— Так вот, сегодня вечером у меня с ними назначена встреча.

— С кем «с ними»?

Он слегка нахмурился, словно давая ей понять, что об этом лучше не говорить вслух.

— С людьми, которых он прикрывал, — прошептал он. — Замешанными… во все это. Ну, которые считают, что… м-м-м… которые не согласны… — Он встретился с ней глазами. — Словом, ты понимаешь, о чем я.

Слова его глубоко потрясли ее. Отец решил принять участие в борьбе, ее отец, ну, наконец-то! Он собирается продолжить эстафету своего отца, папы Че. Ну, разве это не здорово?

Но с другой стороны, ей за него страшно. Он не такой сильный человек, как она.

— Папа, не делай этого, за ними наверняка следят. Проклятые…

— Ш-ш-ш. Я не хочу, чтобы твоя мать узнала. Но если я не вернусь…

— Папа, ты что, совсем спятил? — тихим голосом спросила Дженн. — Ты ни в коем случае не должен этого делать. Нет! Нет, я не отпущу тебя.

— Я обещал жене Тома… Вдове…

Отец встал и принялся ходить по комнате.

— Я был неправ, с самого начала неправ. Я думал, если мы станем помогать, если уступим им, они нас не тронут. Но…

Он остановился, подошел к окну, поплотней задвинул штору.