Крестовый поход

Дремоту ее прервали чьи-то шаги. Она открыла глаза и увидела Антонио; он сидел рядом, прислонившись к спинке дивана. По стене скользнула и упала на пол чья-то тень.

— Еще один пациент? — спросила пухленькая женщина с кофейного цвета кожей.

На ней было пышное пурпурное платье до пят с чернобелым полинезийским узором. Волосы покрыты пурпурной косынкой с черным узором, в ушах большие серьги в виде глазурованных колец с черными крестами. На необъятной груди ожерелье из костей животных и куриных лапок.

— Вы врач? — недоверчиво спросил Антонио.

Женщина широко улыбнулась.

— Врач и по совместительству мамбо [79] вуду. В общем, колдунья, — пояснила она. — И позвольте сказать вам, cher,барабаны уже заговорили.

— Как там Лаки? — в один голос спросили Антонио и Дженн.

Женщина вздохнула и перекрестилась. Антонио сделал то же самое.

— Не очень, — призналась она. — С ним сейчас отец Хуан.

— Совершает соборование? — испуганно спросил Антонио. — Ну, это значит…

79

Женщина-священник религии вуду.

— Мне известно, что такое соборование, — сказала она. — Не знаю, надеюсь, что еще нет…

Она прокашлялась.

— Но я пришла сюда ради вас , cher.Вам и так долго пришлось меня ждать.

Женщина отвязала марлевую перевязь, на которой висела рука Дженн. Мышцы предплечья Дженн напряглись, когда женщина распрямила ей руку и стала разматывать повязку.

— Отличная работа, — сказала она, и Антонио с благодарностью поклонился. — Вы делали перевязку? У вас что, медицинское образование?

— Что-то в этом роде, — ответил он.

— Меня зовут Алис Дюпре, я мо-мо Марка. По-вашему, бабушка.

— Антонио де ла Крус, a sus ordenes, [80] — поклонившись, ответил он.

— А меня зовут просто Дженн. Дженн Лейтнер, — сказала Дженн, покраснев от гнева — она вдруг вспомнила, как над ней насмехалась Аврора. — Это ваш дом?

Алис тяжко вздохнула.

— О, нет, Просто Дженн, — ответила она. — Дом у меня несколько лет назад отобрали les Maudits.А у Марка убили жену.

80

К вашим услугам (исп.).

— Очень жаль это слышать, — сквозь зубы сказала Дженн, стараясь не показывать, как ей больно.

— Мо-мо, — входя в комнату и целуя бабушку в щеку, сказал Марк и кивнул на Дженн. — Как она?

— Еще не знаю. Где ты был?

— Да так, смотрел, все ли у всех в порядке. Нам придется здесь задержаться. Во Французском квартале для нас жарковато. Вдобавок, там кто-то против нас колдует, какой-то колдун вуду. Надеюсь, ты нам поможешь.

Осматривая руку Дженн, Алис нахмурилась.

— А откуда ты знаешь, что это вуду?

— Ты видела блондинку с идиотскими косичками? Ее зовут Скай. Говорит, что она ведьма, и я своими глазами видел, как она заклинанием сотворила световой шар. Она собиралась привести нас к новой главной вампирше в городе, но говорит, что кто-то блокирует ее действия. А потом целая компания вампиров напала на нас, вот я и думаю, уж не через нее ли нас выследили?

Алис пощелкала языком и сжала губы.

— Все может быть. Вечером поворожу, посмотрю, что можно сделать. Поможешь мне, petit?

— Qui,мо-мо, ты же знаешь, я всегда готов, — Марк минутку смотрел за работой бабушки. — Пуля?

— Не знаю, детка… дай-ка мою сумку, — сказала она. — Не бойся, я врач-профессионал, — заверила она Дженн. — Я работала в районе Алжир, это за рекой, на западном берегу. Но мэр добился моего увольнения, заявил, что я подлечиваю повстанцев.

Она подмигнула.

— А я и вправду этим занималась. И сейчас продолжаю.

— А-а… — только и сказала Дженн.

Марк вышел и скоро вернулся с большой черной кожаной сумкой, какие бывали у врачей в старинном кино, и Алис открыла ее.

— Я слышала, вы все из Испании. А на испанцев вы что-то не очень похожи. В чем тут дело, может, расскажешь старухе? — обратилась она к Дженн.

— Вообще-то я из Калифорнии, — начала Дженн.

Но тут почувствовала в локте укол, и рука от самого плеча вдруг онемела.

— Не бойся, я ввела лидокаин, — сказала Алис. — Теперь можно осмотреть все как следует.

Марк наклонился поближе.

— Укус?

— Или пуля? — добавил Антонио.

— Похоже, ни то, ни другое. Я бы сказала, резаная рана. Сейчас прочищу. А потом зашью — и порядок.

— Переливание крови не требуется? — спросил Антонио.

— У нас здесь нет аппарата, — сдержанно отозвалась Алис.

«О, господи, она догадалась, что Антонио вампир», — подумала, содрогаясь, Дженн.

— Этот мальчик, как его, Лаки, он потерял много крови, — пробормотала Алис. — Такой молодой…

Ну, конечно, вот почему у нее такой напряженный голос. Вовсе не из-за Антонио, а потому что этот мальчик может умереть. Дженн постаралась взять себя в руки и успокоиться.

«Пусть узнает, но только после того, как отобьем Хеду».

— Ну вот, готово. Тебе надо отдохнуть, деточка, — сказала Алис, подавляя улыбку, щелкая ножницами и показывая ей большую иголку с черной ниткой. — Дать тебе снотворное?

— Si,непременно дать, — вступил Антонио. — Она сильно переутомилась и устала.

— Дженн, — обратилась к ней Алис, многозначительно глядя ей в глаза.

Если сегодня нападут вампиры, надо быть готовой к этому. Голова должна быть ясной. Но Антонио в чем-то прав, он заботится о ней, как может. Она действительно очень устала. И никак не избавится от мучительных мыслей о Хеде.

— А можно совсем немного? — попросила Дженн. — Чтобы не слишком расклеиться, мало ли что, просто чтобы выспаться как следует. Всякое может случиться, мои силы понадобятся.

— Можно, — разрешила Алис.

Она порылась в сумке.

— На, держи.

— Пойду принесу воды, — сказал Антонио.

Он вернулся с бутылкой воды, и Дженн запила маленькую синенькую пилюлю. Сон свалил ее почти сразу.

— Спасибо, — только и успела сказать она.

Веки Дженн плотно закрылись, и Антонио осенил ее крестным знамением. Потом отстегнул крест крестоносцев (тот самый, что благословил и вручил ему отец Франциско, в ночь 1942 года, когда он полумертвый ввалился в часовню Саламанки, умоляя об убежище) и надел его на шею Дженн. Пальцем погладил пульсирующую на руке вену, и закрыл глаза, борясь с мощным желанием, от которого, казалось, переворачиваются все внутренности. Это чувство не было ясно выражено, не физическое влечение и не жажда крови — он просто желал ее.