Крестовый поход

Устав саламанкийского охотника:

обязанности.

Ты должен знать: жизнь твоя посвящена битве с силами зла. Пока ты следуешь своему священному призванию, Божия милость будет всегда изливаться на тебя своим благодатным светом, как солнечные лучи на виноградник. Будь тверд и решителен, у тебя не должно быть никаких сомнений и колебаний. Вампиры, все без исключения, — воплощенное зло, они порождают сынов зла. Не упускай ни единой возможности уничтожить всякого кровопийцу, в противном случае это равносильно тому, что ты своими руками пролил кровь невинного.

Перевод с испанского

Новый Орлеан

Отряд Саламанки и бойцы Сопротивления

Кто-то прижал к губам Дженн ложку; в ней был говяжий бульон, и она с готовностью открыла рот. Ей показалось, что слышится голос Алис, а потом и голос Скай. Кто-то о чем-то спорил. Кто-то говорил по-французски.

Она снова задремала. Кто-то все время оставался с ней рядом. Поцеловал ее в лоб, поцеловал ей руку. Губы его были холодны, как лед.

Открыв глаза, она увидела, что лежит на кровати возле стенки. На нее, не отрываясь, смотрит Антонио, сидящий на деревянном стуле. Рядом с ним сидит и Скай, что-то вяжет из зеленых, как мох, ниток.

— Buenos tardes, [96] — сказал Антонио.

Скай подняла от вязания глаза, радостно вскрикнула и обвила Дженн руками.

— Слава Богине, Дженн!

Она повернулась к Антонио.

— Будь добр, сходи к доктору Алис и скажи, что Дженн очнулась.

— Si, —послушно отозвался Антонио, еще раз посмотрел на Дженн и бросился вон из комнаты.

— Что произошло? Который час?

Она попыталась сесть на кровати, но Скай не позволила, положив ей на лоб ладонь.

96

Добрый вечер (исп.).

— Не торопись, Дженн, — сказала она. — У тебя сильный жар. Ты лежала без сознания три дня.

— Что-о? — прохрипела Дженн.

— Да-да.

Скай протянула руку к голубому пластмассовому тазику, достала оттуда влажную салфетку, выжала ее и осторожно вытерла Дженн лоб и щеки. Салфетка была холодная, и Дженн вздрогнула и попыталась увернуться.

— А знаешь, Антонио, чтобы сбить тебе жар, по утрам бегал на улицу, стоял там до посинения, а потом возвращался и прикладывал тебе ко лбу холодные руки. Ужасно мило, хотя и несколько странно.

— Мы нашли сестру? — спросила Дженн, хватая Скай за руку и всматриваясь в лицо колдуньи.

Вокруг глаз Скай были темные круги, она была очень бледна.

Она тяжело вздохнула.

— Логово Авроры разыскивали несколькими группами. Мы считаем, она, скорей всего, сменила его. Мне очень жаль, Дженн, правда, жаль. Но у нас еще есть время, — она снова глубоко вздохнула. — Как нам кажется.

— Что ты хочешь этим сказать?

Теперь Дженн все-таки поднялась, несмотря на то, что Скай хотела удержать ее.

— Выкладывай все, — хмуро потребовала она.

— Ну, понимаешь… в общем, мы не учитывали то, что Масленица в Новом Орлеане длится не один день. Во Французском квартале празднуют уже почти две недели, небольшие парады, шествия и все такое. Как раз пропустили один из них в тот день, когда прибыли сюда. Разгар праздника падает на три последних дня, когда везде проходят балы и большие парады. Тут существует что-то вроде клубов, называются «крю», ну и вот, они устраивают эти парады…

— Скай, прошу тебя, ближе к делу.

— Извини. В общем, дело в том, что по твоим словам выходит, что Аврора пригрозила «обратить» Хеду на Масленицу. Вот мы и думаем, что бы это значило, в ночь на Жирный вторник или в любой день в течение всего праздника?

— Нет, она сказала «через девять дней», — стояла на своем Дженн… но вдруг раскрыла рот. — Постой-ка. Я не уверена, что она сказала именно это, — Дженн закрыла лицо руками. — О, Господи. А что, если это уже случилось?

— Дженн, я проверяла; люди из Круга нам помогают, бросают камни, творят магические заклинания. Я работала с Алис, но мы не нашли ответа. Однако по ночам мы слышим бой барабанов вуду. А когда приходят бойцы Сопротивления, они рассказывают, что на кладбищах наблюдается повышенная активность. И все колдуны «вуду» предостерегают своих последователей не выходить по ночам из дома.

— Дженн, — сказала Алис, проскользнув в комнату.

На ней был фиолетовый махровый купальный халат поверх белой фланелевой ночной рубашки.

— Как себя чувствуешь? Что-нибудь болит?

— Я как раз сейчас рассказывала, как у нас дела, — сообщила Скай. — А дела наши, боюсь, не очень-то.

Алис поджала губы.

— У меня есть кое-какие новости. Я связалась с Папой Доди, и он тоже хочет нам помочь.

Она посмотрела на двух саламанкийцев, потом слегка постучала себя по лбу.

— Ох, простите, девочки. Вы, конечно, не знаете, кто он такой. А он самый уважаемый бокор вуду во всем штате Луизиана и живет в Новом Орлеане. Уж если кто и может заставить своего «лоа» сказать, где твоя сестра, так это он.

— Спасибо, — горячо отозвалась Дженн.

Тут она смутно вспомнила, как вела себя во время обряда вуду с Антонио, и густо покраснела.

А тут как раз и Антонио пришел. Но он на Дженн не смотрел, обратился сразу к Алис.

— Только что прибыл один из бойцов Марка. Эндрю, рыжеволосый, так, кажется, его зовут? Мы отправляемся во Французский квартал, еще раз проверим Бурбон-стрит. Может быть, что-нибудь найдем.

— Я пойду с вами, — сказала Дженн.

— И я тоже, — вызвалась Скай.

— Нет, — ответил Антонио, и только сейчас посмотрел на Дженн, но не дольше секунды. — Ты очень слаба. А что касается, Скай, тебя, то донья Алис сообщила, что, поскольку Папа Доди предложил свою помощь, вы с ней должны провести еще один обряд. Я правильно изложил? — обернулся он к Алис.

— Верно, — Алис кивнула Скай. — Нынче в полночь.

Антонио вел себя крайне странно: совсем не смотрел на Дженн. Он опустил голову, и профиль его резко выделялся в мягком освещении комнаты.

— Вернемся перед рассветом, — сказал он и повернулся, чтобы уходить.

— Антонио, — тихо проговорила Дженн.

Он все-таки обернулся, и в глазах его она увидела тусклое алое свечение. Алис со своего места этого не видела, зато хорошо видела Скай.

— Смотрите, поосторожней там, — напутствовала его колдунья.

Но он больше ничего не сказал и вышел.

Глаза Дженн наполнились слезами. Алис прокашлялась.

— Пойду-ка посмотрю, нет ли чего перекусить. Тебе нужно восстанавливать калории.