Крестовый поход
Шрифт:
Ночью близнецам было наказано не спать — ночевали-то в разных шалашах, где указал Якуб. Не спать — ждать сигнала.
— А какого сигнала? — тут же поинтересовался Лука.
Лешка рассердился:
— Горнист просигналит, жди!
Потом добавил все же:
— Лично позову обоих, усекли?
— Усекли.
— Ну, слава Богу.
Ночка выдалась, что надо — темная, с черными, время от времени, закрывающими и луну и звезды, облаками — беги, не хочу! На берегу догорал костер, рассыпая красные искры, у костра грелась охрана — все ж таки ночи еще были холодные.
Выбрав
— Не погань песню, руми! — грозно крикнули от костра. — Проходи быстро.
Тот час же замолкнув, Лешка огляделся: похоже, все воины собрались у костра, над которым что-то аппетитно скворчало — не иначе, как запромыслили какую-нибудь дичину, зайца или куропатку. Ну, тем лучше…
Осторожно пробравшись к шалашу близнецов — те, опять таки, по указанию Якуба, ночевали в шалаше на плоту — Алексей замер, услыхав чьи-то крадущиеся шаги. Откатился чуть ли не в реку, прислушался… Ага! Так и есть! Неслышно ступая, к шалашу пробирались двое… В одном Алексей без особого труда узнал Якуба, другой же… похоже, это был кто-то из воинов. Ага! Вот, переглянулись… достали ножи!
Ах вы ж, суки!
Не раздумывая, Лешка рванулся вперед, с ходу подсека Якуба… И тут де пнул ногой в бок воина — оба с плеском улетели в воду!
Туда и дорога!
В шалаш!
— Парни!
— Мы готовы!
— Бежим!
Прыжок на берег… Эх, Лука все же не осилил — упал, пришлось помогать, вызволять из холодной водички… Тем быстрее он потом бежал — согревался!
Славно — на них внимание не обращали — вызволяли из воды Якуба и его сотоварища. Ну, пока вызволяли, беглецы уже укрылись в прибрежных зарослях.
Темнотища! Красота! Самим бы только не споткнуться, не затеряться…
Лешка остановился:
— Парни, вы где?
— Здесь, рядом…
— Слава тебе, господи! Отдышались?
— Ну!
— Идем!
— А как бы…
— Не потеряемся… Будем перекрикиваться.
— А они…
— Не думаю, чтоб они за ними погнались, — Алексей на ходу усмехнулся. — Как полагаете, почему это они пошли в ваш шалаш?
— Наверное, чтобы убить, — спокойно отозвался Леонтий.
Лешка кивнул:
— Верно. А что это значит?
— Наверное, они замыслили угнать плоты именно сегодняшней ночью!
— Молодец, Леонтий! Верно мыслишь. Ну, продолжай же дальше!
— Значит, они вряд ли за нами погоняться!
— Умница!!!
Ай, все же, какой умный парень — сообразил-таки…
Алексей довольно улыбнулся, но все же счел необходимым подогнать ребят:
— Вы все же не расслабляйтесь!
— Да уж постараемся!
Беглецы шли всю ночь, не останавливаясь, и только лишь под утро, когда багровый рассвет подпалил восточный край неба, обессиленные, улеглись в какой-то балке, среди зарослей ветвистых плакучих ив. Там парни и спали почти до полудня, и никто их не тревожил. Да и кому они были нужны? Якубу, что ли? Вот уж, скорее, наоборот!
А потом была дорога….
И татарская деревня в Еголдаевой тьме, в которой путники, сами того
не желая, навели немаленький шорох, и в которой же раздобыли какое-никакое оружие — старый охотничий лук. И голодный зов желудка… И первая дичь, подстреленная на прибрежном лугу, и мучительные поиски огнива и соли… И купцы-куряне, у которых нашли и то, и другое… И погоня, отставшая где-то после Курска… И лес, лес, лес… Такой, где вполне можно было бы заблудиться… что беглецы успешно и сделали… И долго сидели на поляне, думая, как выбраться?А потом на них случайно набрел местный охотник, Ефрем — улыбчивый простоватый парень.
— Беглецы? Из татарской неволи? Ну, коли не врете, повезло вам, ребята! Куда теперь путь держите? В Амбросиево? Так тут недалече… А что, знаете там кого-нибудь? Старосты Епифана Кузмина приятели? Ну, надо же! Епифан-то — мой свояк! Приходить на вечерок? Благодарствую! Обязательно зайду…. А когда? Через пару дней? Вполне устроит. Ух и посидим же! Дорогу-то знаете? Во-он, по ой тропке, потом налево повертка — на Черное болото — вы туда не сворачивайте, вам прямо…
Черное болото… То самое…
Алексей подавил вздох. Спросил украдкой:
— А что, не живет ли в Амбросиеве некая дева, Ульянка?
— Хо! — оживился охотник. — Ты и ее знаешь?
— А как же!
— Теперь уж точно вижу — свои! Провожать, извините, не буду — дела.
— Да сами дойдем как-нибудь… Так что с Ульянкой?
Ефрем пригладил бородку:
— Жила, жила такая дева… Ухажер ее, Мишка Два Аршина, приказчик брянский… Тоже хороший парень. Свадьбу сыграли недавно, да поехали в Литву, в Брянск — своих повидать.
— В Брянск, значит? Ай-ай-ай… во незадача. А вернуться-то хоть обещали?
— Вернуться! — заверил охотник. — У них в Амбросиеве дом недавно выстроен. Хороший, я вам скажу, домина!
Алексей улыбнулся:
— Ну, слава те, Господи… Куда, говоришь идти?
Ефрем махнул рукой:
— Во-он, за малинником, тропа — все прямо. Налево не вертайте — там болотина Черная — нехорошее, злое место.
— Да уж знаем. Удачной охоты!
— Счастливого пути.
Простились. Еще чуть-чуть посидели. Пошли.
Вот он, малинник… Вот и тропа… Вот повертка!
Стрела!
Пропев, она едва не пригвоздила Лешку к шершавому стволу росшего невдалеке дуба — парень сумел среагировать, отпрянул — сказывалась акритская выучка.
— Кху! Кху! Уить! — заорали, засвистели за кустами.
— Татары! — стиснул зубу Леонтий. — Видать, нагнали-таки…
Лешка рванул из-за спину лук:
— Давайте в деревню, ребята! Тут, по тропинке, всего ничего…
— А ты?
— Я тут укроюсь… — Алексей кивнул на видневшееся за кустами болото. — Не возьмут! Пусть только сунуться! Да не волнуйтесь вы — я там все трясины знаю.
— Уить! Уить! Алла-а-а-а!
Снова стрела… Не одна, целый град.
— Ну, бегите же! Жду с помощью!
— Мы быстро…
Ушли, слава Господу… Теперь поиграем…
Раздвинув кусты, Лешка, увлекая за собою выскочивших на тропинку татар, опрометью бросился на болото.
Вдруг над головой громыхнуло! Да так жутко, что татарские кони в страхе присели…
Беглец поднял голову и улыбнулся — однако, гроза. Как там у поэта? «Люблю грозу в начале мая… «Примерно так, кажется…