Крестьянские восстания в Советской России (1918—1922 гг.) в 2 томах. Том первый

Недовольство проявлялось не только в производящих губерниях России. Потребляющие губернии оказались в положении заложников продовольственной политики военного коммунизма. 21 марта 1919 г. на имя Ленина и Троцкого поступила телеграмма Карельского губисполкома и губпродкома: «Последнее время в губернии то в одном, то в другом месте вспыхивают крестьянские восстания, разгоняются Советы, избиваются советские работники, разграбляются продовольственные склады. Произведенное дознание устанавливает участие в таковых беспорядках бедняков, измотавшихся от голода. Население губернии учитывает распутицу, боится быть отрезанным от центра и железных дорог на долгое время и вымереть совершенно беспомощным, … просит хлеба. Для спасения политического положения губернии губпродком просит в срочном порядке направить… необходимое количество, имея в виду снабжение всего населения губернии, перешедшего на привозной хлеб» [464] .

464

Отечественная история. 1996. №6. С. 72.

Весной 1919 г. крестьянские волнения и выступления отмечались повсеместно, особенно в Вятской губернии (Ториальная волость Уржумсого уезда), Курской (Михайловская волость Дмитриевского уезда), Самарской (район Сергиевск—Кротовка), Воронежской (уезды, прилегающие к Дону), Тамбовской (Лебедянский уезд), Смоленской (деревни Кальчиновка, Григоровка, Рубанка), Казанской (Спасский уезд), Московской (Рузский уезд) [465] . В ходе выступлений восставшими были разобраны железнодорожные пути, нарушена телеграфная связь. Местные органы ВЧК информировали центр о тревожном настроении крестьян в волостях и селах, обусловленное недовольством политикой Советов и недоверием в отношении представителей коммунистических ячеек, которые, по словам крестьян, ничего не имели общего с коммунизмом: занимались пьянством, всевозможными нерегистрируемыми конфискациями у населения. Сельские коммунисты устраивали «с пышностью помещика николаевских времен» свадьбы в клубах, увлекались картежными играми. Поступало множество заявлений и жалоб, в которых указывалось на неправомерные действия и злоупотребления местных властей: у крестьян отбирали обручальные золотые кольца, серебряные часы и массу другой мелочи, за неуплату очередного чрезвычайного налога крестьянин мог лишиться хозяйства и последнего скота: в одном случае крестьянин вместо 15 тыс. руб. уплатил 13 700, в результате все его имущество выставили на продажу. Крестьяне жаловались: «только и слышим: „Арестуем! Расстреляем!“. Мы власти поэтому боимся, даже ходить на собрания и даже просить, чтобы почаще… поясняли, что такое Советская власть, к чему она стремится, поясняли о коммунизме» [466] .

465

РГВА. Ф. 33987. Оп. 3. Д. 32. Л. 13, 26—27, 32.

466

Советская деревня глазами ВЧК—ОГПУ—НКВД. Т. 1. С. 122—123.

Председатель ВЦИК М. И. Калинин, сменивший в марте 1919 г. Свердлова на этом посту, выполнявший символическую роль представителя крестьянства в пролетарской партии, утверждал в мае 1919 г.: «Я считаю, что крестьяне могут волноваться только по недоразумению, потому что лучшей власти, чем Советская власть, для крестьян не придумать» [467] . Однако информационные сводки характеризовали отношение к власти в крестьянской среде как «недоверчивое» (Московская, Рязанская губернии), «враждебное» (Владимирская, Тверская, Костромская, Пензенская), «отрицательное» (Саратовская) [468] . Характерной демонстрацией крестьянских настроений являлась резолюция общего собрания (схода) крестьян деревни Шаймурзино Буинского уезда Симбирской губернии: «о чрезвычайном налоге – за неимением капитала налог платить не можем. Хлебную монополию поддерживаем, то есть исполняем. В настоящее время винокурением – самогонкой, не занимаемся. Образовать сельскохозяйственную коммуну желающих не находится. Существуем и поддерживаем Советскую власть, посылаем привет! Да здравствует Советская власть!» [469] . Весной начались вооруженные выступления крестьян в Астраханской, Саратовской, Тамбовской, Воронежской, Орловской, Курской, Пензенской и других губерниях Центральной России. В марте 1919 г. в селе Б. Язясе Пензенской губернии во время восстания было убито около 20 человек, ранено около 100 [470] .

467

Калинин М. И. За эти годы. Кн. 2. М., 1926. С. 92.

468

Там же. С. 156—159, 162—164.

469

Крестьянское движение в Поволжье. С. 35.

470

Советская деревня глазами ВЧК—ОГПУ—НКВД. Т. 1. С. 118.

В первой половине 1919 г. в трех губерниях аграрного центра (Воронежская, Курская, Орловская) из 238 восстаний 72 произошли на продовольственной почве (30,25%), 51 – вследствие мобилизации (21,43%), 35 – восстания дезертиров (14,7%), 34 – из—за реквизиций (14,29%), 17 – из—за аграрных споров (7,14%) и 6 – на политической основе среди красноармейских частей (2,52%) [471] . По неполным данным, в первой половине 1919 г. произошло 99 восстаний (всего 344 восстания за полтора года). Однако по другим данным, только в трех губерниях страны – Воронежской, Курской и Орловской – за первую половину 1919 г. имели место 238 восстания крестьян [472] .

471

Осипова Т. В. Указ. соч. С. 128—129.

472

Там же. С. 91.

Постановлением Совета рабоче—крестьянской обороны от 28 мая 1919 г. все войска особого назначения, существовавшие при Наркомпроде и других наркоматах и ведомствах, за исключением железнодорожных и пограничных войск, перешли в подчинение НКВД через штаб войск ВЧК и были переименованы в войска Внутренней охраны республики (ВОХР). Штаб войск ВЧК был реорганизован в штаб ВОХР. Основная задача этих войск заключалась в обеспечении охраны тыла страны. Войска ВОХР предназначались для выполнения специальных функций: вооруженная борьба с мятежами и восстаниями, с мешочничеством, охрана государственных учреждений, сооружений, продовольственных складов, охрана и оборона железнодорожных и военных путей сообщения, контроль и учет сельскохозяйственных продуктов. Общее руководство войсками ВОХР осуществлял военный совет войск под председательством Ф. Э. Дзержинского.

В крестьянском сопротивлении оформилась специфическая форма борьбы – «зеленое» движение. В годы Гражданской войны в России «зелеными» называли тех, кто уклонялись от воинской службы. Они, как правило, скрывались в труднодоступных местах – в лесах, горах. В основном отряды зеленых состояли из дезертиров или уклонившихся от мобилизации как в Красную Армию, так и в Белую. Зеленые действовали и против красных, и против белых: обе противоборствующие стороны враждебно относились к зеленым. В народном творчестве периода Гражданской войны отразилась суть зеленого движения: «Эх, яблочко, цвета спелого. Бей слева красного, справа – белого»; «Пароход идет мимо пристани, Будем рыбку кормить коммунистами. Эх, пароход идет – волны валами, Будем рыбку кормить генералами!». Зеленое движение активно проявилось уже в 1918 г. О нежелании населения участвовать в гражданском противоборстве свидетельствовал провал мобилизации в Народную армию Комуча осенью 1918 г.: в Среднем Поволжье антибольшевистским силам удалось привлечь в нее лишь 2,5% трудоспособных мужчин [473] . Лето 1919 г. отмечено усиленным ростом движения зеленых, связанным с увеличением дезертирства. Одной из главных причин являлись многочисленные мобилизации. Противоборствующие стороны в Гражданской войне сравнительно лояльно относились к пленным из числа принудительно мобилизованных. У многих были справки о мобилизации, выданные и красными, и белыми. Отмечались случаи, когда мобилизованные умудрялись по нескольку раз оказаться в каждой из враждебных армий.

473

Крестьянское движение в Поволжье. С. 802.

В условиях ожесточенной Гражданской войны обе противоборствующие стороны, нередко неоднократно в одних и тех же местностях, использовали на контролируемых территориях одинаковые методы принудительных мобилизаций местного населения в армию, конфискаций и реквизиций имущества, лошадей, продовольствия, накладывали контрибуции, осуществляли аресты и расстрелы. Грабежи и мародерство в прифронтовой зоне стало обычным явлением. Дезертиры из обеих противоборствующих армий, как правило, имеющие боевой опыт солдаты создавали вооруженные формирования, основу которых составляло население из мест, занимаемых воюющими армиями. Отряды зеленых вели вооруженную борьбу партизанскими методами против существовавшей на данной территории власти. Отряды зеленых были неоднородными по составу, состояли преимущественно из крестьянства. Зеленое движение являлось специфической формой крестьянского сопротивления. «Подлинные» («истинные») зеленые состояли из обездоленных властями крестьян, связанных с местным населением, они пользовались его помощью и поддержкой. Зеленые выполняли функции крестьянского ополчения, отрядов самообороны для защиты селений от грабителей, продовольственных и карательных отрядов. Они, как правило, не занимали населенные пункты, чтобы не допустить репрессий против сельчан. Зеленые устраивали нападения на склады оружия, ссыпные пункты. Летом 1919 г. произошел захват зелеными Юрьева—Польского Владимирской губернии с находившимся там артиллерийским складом. В июле 1919 г. Пошехонский уезд Ярославской губернии был целиком охвачен восстанием зеленых. В некоторых случаях зеленые располагали даже артиллерией и пулеметами [474] .

474

Какурин Н. Е. Как сражалась революция. Т.1. С. 97.

Зеленые принимали активное участие в крестьянском повстанческом движении в 1918—1922 гг.: махновщине, антоновщине, повстанчестве на юге России и в Сибири. Однако неправомерно отождествление зеленого движения с крестьянским протестным движением: зеленое движение являлось лишь частью крестьянского протеста. Оно не имело политических целей, не стремилось к захвату власти [475] . В основе зеленого движения лежали пацифистские лозунги. Зеленые предпочитали руководствоваться принципом «вы нас не трогайте, и мы вас не тронем» и надеялись на благоприятное изменение ситуации. Отдельную часть зеленых составляли дезертиры, занимавшиеся откровенными грабежами и мародерством. Однако большинство зеленых отвергали уголовщину и искали опору в крестьянской среде.

475

Американский исследователь В. Бровкин назвал 1920—1921 гг. «временем зеленых» (См.: Бровкин В. Н. Россия в гражданской войне // Вопросы истории. 1994. №5. С. 25—27), что неверно по сути.

По направленности текущих действий зеленые определялись как «красно—зеленые» и «бело—зеленые». Сформированные противоборствующими сторонами в тылу противника партизанские отряды лишь условно можно отнести к красно—зеленым или бело—зеленым. Считается, что бело—зеленые состояли в основном из дезертиров Красной Армии или уклонившихся от мобилизации со стороны красных, красно—зеленые – дезертиры или уклонившиеся от мобилизации белых. В зависимости от конкретной ситуации Гражданской войны нередко происходила их кардинальная трансформация: «бандиты» становились партизанами—союзниками и наоборот. Действия зеленых вносили серьезные осложнения в стратегию борющихся сторон, внося хаос в тылу и отвлекая войска с фронта. Зеленое повстанчество являлось положительным фактором для красного или белого командования, если оно базировалось на территории, занятой противником, но оно же превращалось в отрицательный фактор, когда территория переходила в руки своих войск: недавние партизаны объявлялись бандитами.

Красно—зеленое движение оформилось летом 1919 г. на Черноморском побережье Кавказа. Крестьянство Сочинского, Туапсинского и Новороссийского округов, уклонялось от мобилизации в армию Деникина, скрывалось в лесах приморских склонов Кавказского хребта. Организованные выступления зеленой армии в широком масштабе начались, однако, не ранее января 1920 г., когда белый фронт отступал к морю. Зеленая армия освободила почти всю северо—восточную часть Черноморского побережья. При встрече с передовыми частями Красной Армии основные силы зеленой армии влилась в ее состав. Новороссийская катастрофа белых войск явилась причиной возникновения бело—зеленого движения на юге России.

Нередко движение зеленых в широком смысле используется как определение для «третьей силы» в Гражданской войне. Однако подобная трактовка представляется несостоятельной. Третья сила без собственной идеологии и политической программы не могла быть соперником ни большевизму, ни реставрации. Сами зеленые о создании власти «третьей силы» не задумывались. Локальные, разрозненные, неоднородные, неустойчивые формирования зеленых не являлись самостоятельной силой. Тем более нельзя объединять в единое движение противников – красно—зеленых и бело—зеленых.