Криабал. Тьма у ворот

Танзен в последний раз оглядел библиотеку. В общем-то, здесь ему делать нечего. Да и другие агенты уже сворачивались. Бельзедор заполучил Бурый Криабал и убрался восвояси – дело закрыто. Можно попробовать разве что выловить тех, кто снабжал его информацией... и именно для этого префект Танзена и позвал.

– Я возвращаю вас в работу, мэтр, - сказал он по дороге. – Новую оперативную тройку сформировать пока не выйдет, свободных агентов нет. Действуйте пока что на свое усмотрение.

Танзен кивнул, толком не слушая. Размышлял над мотивами Бельзедора. Конечно, искать логики в поступках Темного Властелина – дело гиблое, но все-таки – зачем ему Апофеоз? Исключительно как средство грозить всему миру или он рассчитывает его применить? Если да – он ведь истребит и всех своих волшебников. Их у него множество – ренегатов из Мистерии и саморощенных колдунцов.

Да и сам Бельзедор... хотя, возможно, у него есть средство защититься...

В Кустодиан префект подвез Танзена на одном из собственных эмоционалов – Лени. Эта огромная бесформенная туша двигалась не очень быстро, зато комфорт предоставляла потрясающий. Танзен едва не задремал, погрузившись в ее мягкую спину.

Он даже не заметил момент, в который Лень остановился. Только когда Сарразен поднялся со своего места, встрепенулся и Танзен.

– Ордмунд Альяделли отправлен в Карцерику, - произнес префект, поднимаясь по желтым ступеням. – Мы выжали из него все, что могли.

– Он что-нибудь добавил к тому, что сказал мне?

– Ничего. Но сегодня утром, непосредственно перед появлением Бельзедора, нам добровольно сдалась его сообщница. Мэтресс Лагутерия Болинка, магистр Престижитариума.

– Она жива?.. – удивился Танзен. – Я был абсолютно уверен...

– Как оказалось, жива. И хочет видеть вас, мэтр.

– Меня?..

– Да. Она сдалась на том условии, что допрашивать ее будете вы.

– Почему я?..

– Вот сами ее сейчас и спросите.

Подземная часть Кустодиана охранялась самым строгим образом. Почти Карцерика. Тоже повсюду короний и кристаллы драконита. Сразу разоблачат любую магию... да и не применишь ее здесь толком.

Мэтресс Болинка сидела в допросной, с корониевыми браслетами на запястьях. Для магистра была она очень молода – всего лет сорока на вид. Танзен даже вгляделся пристальней в ауру – не маскировочное ли заклятие? Адепты Престижитариума – иллюзионисты, в маскировке им равных нет.

Но нет, это ее истинный облик. Да и кристалл драконита бы среагировал на магическую личину.

Вот на полную трансформацию он не реагирует. Если Танзен вдруг сменит форму – засветится, но пока он этого не делает – остается тускл. И неважно, что это не его родное тело, а форма №50.

Впрочем, здесь Танзен превратиться и не сможет. Вокруг сплошной короний. Даже стулья и стол из этого металла. Воистину драгоценная мебель – короний стоит дороже серебра.

– Вы хотели со мной говорить, мэтресс? – спросил Танзен, подходя к арестованной.

– Да, - ответила та, не поднимая глаз. – Но наедине. Пусть остальные выйдут.

Сарразен промедлил. В допросной кроме него были два дюжих магохранителя и могучий эмоционал – Отвращение. Этим короний не опасен – они без всякого волшебства скрутят любого в крендель.

– Почему вы не хотите говорить со мной? – сухо спросил префект.

– Мэтр Танзен... был на Хор-Ханке. Он видел... его, - запинаясь, ответила Болинка. – Он... поймет.

– Поймет что?

– То, что я хочу сказать. Потом, если он пожелает... он все вам передаст.

Сарразен все еще медлил. Танзен заметил мечущийся черный комочек над его левым ухом – еще один эмоционал, Паранойя. Благодаря ему префекта невозможно застать врасплох, он всегда предупредит об опасности.

И сейчас он, похоже, был обеспокоен.

– Мы можем просто отдать вас психозрителям и вытащить из вашей памяти все, что нужно, - предупредил Сарразен.

– Можете, - грустно усмехнулась Болинка. – Но так вы получите меньше, чем хотите. Мэтр Танзен знает... он видел, что стало с Сукрутурре.

Танзен коротко кивнул. Убившее Сукрутурре отложенное проклятие было очень мощным и хорошо скрытым – даже Оркатти его не заметил. Конечно, в распоряжении Кустодиана есть психозрители и поискуснее, но здесь недопустима даже малейшая ошибка...

– Сукрутурре погиб, когда попытался рассказать то, что знает, - заметил однако Танзен. – Как вы собираетесь это обойти, мэтресс?

– В отличие от Сукрутурре, я знаю о существовании кодировки и приблизительно представляю список спусковых крючков. Думаю, я смогу их избежать.

– Допустим. Но мне по-прежнему непонятно, чем вам мешает присутствие мэтра Сарразена.

– А вы узнаете, когда он выйдет, - многозначительно посмотрела на префекта Болинка.

– Хорошо, - процедил Сарразен. – У вас пять минут. И упаси вас Кто-То-Там меня разочаровать.

Префект с эмоционалами и магохранителями вышли, Танзен с Болинкой остались наедине. Волшебник хотел уже усесться напротив, когда Болинка вдруг... прыгнула!

Она буквально взлетела со стула, разорвала наручники, словно картонные, схватила одной рукой Танзена за голову, а другую выбросила вперед, целя ногтями в горло. Те на глазах удлинялись и заострялись – вот сейчас перережут сонную артерию!..

Танзен оказался на волосок от смерти. Окруженный коронием, неспособный сменить форму, наедине с обезумевшей убийцей...

Будь он в форме №0 – тут бы ему и конец. Но в форме №50 Танзен был достаточно крепок. Он снял ее с самого себя в сорок лет – а в то время он еще не успел расплыться. Так что сейчас ему удалось уклониться от первого удара и отбросить Болинку. Ее когти все же располосовали Танзену руку и окровавили шею – но что это для метаморфа? До первой смены формы.

А в допросную уже ворвался зеленоватый эмоционал. Отвращение Сарразена впечатал Болинку в стену и дважды ударил, едва не раздробив череп.

Следом вошел его хозяин. Префект окинул Болинку холодным взором и произнес:

– Итак, вы просто намеревались убить мэтра Танзена. Почему?

Танзену тоже хотелось бы этого знать. Он уже перешел в форму №10, избавляясь от ран, и теперь ломал голову над мотивами Болинки.

А та все еще брыкалась в стальных руках Отвращения. Одолеть этого эмоционала обычному человеку невозможно... но Болинка, такое впечатление, не была обычным человеком. И дело даже не в волшебстве – в корониевой комнате оно затрудняется на порядки. Эта невероятная сила... эти когти...