Крик и шепот
Шрифт:
Я просто убью его.
И он больше не сможет вернуться.
Глава 20
Йео
Все тело Кейди покрыто потом. Кровь, стекающая по ее бедрам, пропитывает одеяло и мою одежду. Я крепко держу ее в своих объятиях. Но как только она с облегчением всхлипывает, я тут же ослабляю хватку.
— Ты здесь, Кузнечик, — воркую я в ее влажные волосы.
Я целую ее в макушку и поднимаюсь.
— Как же больно… — она с надеждой смотрит на меня, а слезы медленно стекают по ее щекам. — Почему он всегда причиняет мне боль?
Я
— Он больше никогда не сделает тебе больно, — клянусь я, сузив от гнева глаза.
Ее лежащая на обнаженной груди окровавленная рука мелко дрожит.
— У меня так болит, — ее голубые глаза полны слез и похожи сейчас на маленькие озера, в которых я вижу свое отражение. — Вот здесь, — Кейди прижимает кончики пальцев к своему сердцу.
Я кладу свою ладонь поверх ее пальцев и, мягко улыбнувшись, смотрю на нее сверху вниз.
— Ты скучаешь по маме?
Она стискивает зубы. Ее глаза мечутся туда-сюда. Я узнаю этот испуганный взгляд. Он всегда появляется, когда Кейди не хочет обсуждать трудные темы. И она всегда уходит. Мысленно. Я опять могу потерять ее. «Бл*дь, только не сегодня!»
— Кузнечик…
В ее глазах вспыхивает чувство вины, нижняя губа дрожит.
— Я так по ней скучаю. Это моя вина, ты же знаешь.
В моей груди разрастается гнев, накатывающий на меня мощными волнами.
«Гребаный Норман! Он вбил в ее голову эту мерзкую ложь».
— Это не твоя вина, — рычу я.
Кейди шмыгает носом и поднимает глаза к потолку, словно вспоминая.
— Он пришел за мной. Просто хотел меня увидеть. Все, чего он хотел, — чтобы я провела с ним выходные. Если бы мама позволила ему, то была бы сейчас жива.
Я закрываю глаза и стараюсь погасить захлестнувшую меня ярость. Спустя мгновение открываю их и пристально смотрю на нее.
— Твой отец был больным человеком. Мама старалась защитить тебя. Если бы ты тогда пошла с ним, то он сделал бы с тобой ужасные вещи.
По ее телу пробегает дрожь. Я знаю, это из-за воспоминаний о Нормане. Но именно это знание и возвращает меня в реальность — Кейди нужна медицинская помощь.
— Идем, — я соскальзываю с кровати и увлекаю ее за собой. — Давай приведем тебя в порядок. Пора взглянуть на твои ноги.
Ее колени дрожат, и она падает в мои объятия. Я еще раз целую ее макушку, и мы покидаем спальню, хранящую столько ужасных воспоминаний.
Я крепко прижимаю Кейди к своей груди.
— Мы пройдем через это, — заверяю я ее.
— Очень на это надеюсь...
С момента рецидива прошло уже несколько недель. С того самого дня, когда этот ублюдок вырезал на ее коже — как позже я выяснил — конкретное слово. Боль. Он резал мою Кейди, словно она была гребаной тыквой. К счастью, рана оказалась неглубокой. Даже не пришлось накладывать швы. А факт, что он больше — НИКОГДА — не вернется, придает уверенности, и я, несмотря на сложность ситуации, чувствую себя намного лучше.
Боунз все же добрался до него!
Вместо того чтобы просто прогнать Кеннета — как делал это раньше — Боунз прикончил его. Я не совсем понимаю, как он этого добился. С Боунзом никогда ничего не знаешь наверняка. Он хвалился автоматами, кровавой бойней и жаждущими его члена сучками. Но что-то подсказывает мне, что все намного проще. В любом случае я рад, что Кеннета больше нет.
Один убит. Осталось
еще двое.— А что, если я ему не понравлюсь? — бормочет Кейди.
Я отрываю взгляд от компьютера и хмурюсь. Сегодня она — воплощение прелестнейшего совершенства. На ней белоснежное летнее платье на бретельках. Свободного кроя. С бледно-розовыми цветами по всей ткани. Ее великолепные волосы собраны в гладкий красивый хвост. А на щеках до сих пор сохраняется румянец, появившийся после того, как мы все утро занимались любовью в ее постели. Мой член мгновенно реагирует и увеличивается в размерах, стоит лишь вспомнить о том, как она — снова и снова — выкрикивала мое имя, когда я заставлял ее прочувствовать, как сильно люблю ее.
Я захлопываю ноутбук, поднимаюсь и иду к моей девочке.
Совсем недавно мы переехали в здание, которое выкупил папа, заплатив наличными. Оно не гигантское, но вполне соответствует требованиям медцентра «Психологическое консультирование и психотерапия Андерсона». Мебель уже привезли, но еще многое предстоит сделать, прежде чем мы будем готовы к открытию.
— Куш? — я украдкой бросаю взгляд на часы. Он будет здесь с минуты на минуту.
Кейди кивает и прижимается щекой к моей груди, как только я обнимаю ее.
— Я сумасшедшая, — шипит она.
— Ты не сумасшедшая, — усмехаюсь в ответ я.
— Ты ведь понимаешь, о чем я говорю, — вздыхает она. — Я все испорчу. Он твой друг, а я обязательно сделаю что-нибудь, что оттолкнет его.
Ухватив ее за волосы, я тяну ее голову вниз, чтобы заглянуть в голубые глаза и увидеть в них мерцающую печаль.
— Куш — отличный парень. Он не только дружелюбный и добродушный. Получая высшее образование, он был лучшим в нашей группе. Он самый умный человек — из тех, кого я знаю, — если не считать моего отца. С тобой не происходит ничего, чего бы он уже не видел или с чем не имел дела в гораздо большем масштабе. Если бы ты присутствовала на наших обходах в психушке, у тебя бы мурашки поползли по коже, Кузнечик, — я не собираюсь говорить ей, что на самом деле она — самый экстремальный случай из всех, что мне доводилось изучать. — К тому же ты очень красивая и довольно милая. Возможно, мне придется отбиваться от него палкой.
Она хихикает, а я подмигиваю ей.
— Так, так, так, — раздается от двери знакомый голос, в котором звучат точно такие же интонации, как у Мистера Смита из «Матрицы». — Мистер Андерсон!
— Меня зовут Нео, — говорю я сквозь стиснутые зубы, подражая герою фильма. В конце концов, именно наше увлечение этим фильмом сделало нас друзьями.
Мы оба посмеиваемся. Я выпускаю Кейди из своих объятий и иду к нему. Пока он с восхищением осматривает мой кабинет, на его темнокожем лице отражается легкая улыбка. За эти годы он так и не отказался от своего причудливого стиля. На нем бледно-фиолетовый клетчатый костюм и черный жилет. Куш — преданный фанат галстуков. Он никогда не выходит из дома без него. Сегодня он выбрал темно-фиолетовый и гладкий. Его черные волосы торчат во все стороны, а густые брови изогнуты, пока он осматривает мой кабинет — единственную, полностью оборудованную комнату во всем здании.
— Как дела, приятель? — я пожимаю ему руку, прежде чем обнять его.
— Намного лучше, когда я здесь, — похлопывает он меня по плечу.
Я отстраняюсь от него и жестом привлекаю его внимание к самой красивой девушке на планете. Ее беспокойство очевидно. Кейди переплетает пальцы и нервно переминается с ноги на ногу. Она, не отрывая глаз, смотрит на ковер, а ее голова так низко опущена, что я не могу разглядеть выражения ее лица.
«Останься со мной, милая!»