Крик в полуночи

– Мы сделали это!
– радостно воскликнула Пенни, когда они на руках внесли художника в теплую гостиную.

Миссис Экенрод подбросила дров в камин и заварила кофе. Пенни смыла кровь с головы художника, но не стала перевязывать, зная, что вот-вот должен приехать врач.

Доктор Уоллес, из Ривервью, прибыл двадцать минут спустя. Тщательно осмотрев ногу художника, он наложил на нее шину и перевязал.

– Вам придется походить на костылях в течение нескольких дней, - сказал он мистеру Экенроду.
– Может быть, на кости имеется трещина, но она не сломана.

– Это самая лучшая новость, какую я услышал сегодня!

– с облегчением произнес мистер Экенрод.
– У меня есть одно очень важное дело, и мне некогда валяться в кровати!

– Вернон!
– строго сказала его жена.

Как только доктор ушел, художника уложили на диван. Но он не пожелал все время лежать. Как только боль в ноге ослабевала, он пытался ходить, опираясь на стул.

– Я буду на ногах не позднее, чем через три дня!
– заявил он.
– И, как только это случится, я отправлюсь в монастырь и разобью нос горбуну!

– Вернон!

– Никаких Вернон!
– Художник сурово взглянул на жену.
– Он это заслужил! Он вор и негодяй!

Пенни взяла свои варежки, сушившиеся у камина.

– У вас могут возникнуть проблемы с посещением монастыря, - заметила она.
– Если Винки вас увидит, то, конечно же, сразу запрет ворота.

– Ты думаешь, это меня остановит?

– Как же вы туда попадете? Перелезете через стену?

– Я знаю путь туда, - ответил художник с таинственным видом.

– Есть другие ворота?

– Нет.

– Секретный проход?

Улыбка, показавшаяся на лице мистера Экенрода, подсказала Пенни, что она не ошиблась.

– Ты сегодня здорово помгла мне, поэтому я открою тебе свой секрет, - сказал художник.
– Помоги мне добраться до студии, и я покажу тебе кое-что занимательное!

ГЛАВА 11 . ПЛАН МОНАСТЫРЯ

– Разреши мне опереться на твое плечо!
– сказал мистер Экенрод, видя, что Пенни колеблется.
– Или тебе не интересно?

– Интересно, но... ваша нога...

– Вздор! Док сказал, что она не сломана, не так ли? Я смогу ходить, как прежде, через несколько дней.

Поддерживаемый с одной стороны Пенни, а с другой - своей женой, художник заковылял в студию.

Здесь, на мольбертах, стояло много незавершенных картин. Несколько висело на стенах, и среди них, прекрасный портрет миссис Экенрод. Испачканный краской халат висел на статуе.

– Вернон, - со вздохом сказала жена, снимая его, - ты такой неряха.

– Без тебя, дорогая, я жил бы как свинья в хлеву и наслаждался этой жизнью, - усмехнулся художник.

На столе, среди вороха писем и бумаг, лежали несколько рисунков на пожелтевшей бумаге.

– Это первоначальный план монастыря, - пояснил мистер Экенрод, протянув их Пенни.
– На них отображена каждая деталь старого здания, до его реконструкции более поздними владельцами.

– Где вы его раздобыли, мистер Экенрод?

– У владельца. Я хотел изучить его, когда планировал приобрести монастырь. И я бы его приобрел, если бы не заявился этот слащавый парень, называющий себя отцом Бенедиктом!

– Вернон, ты не должен так говорить о нем!
– Жена художника была явно шокирована.
– Уверена, он хороший, добрый, религиозный человек. И только из-за того, что ты поссорился с его слугой...

– Отец Бенедикт религиозен столько же, сколько мой мизинец!
– прорычал мистер Экенрод.
– Ты сама говорила, что в этом месте что-то не так! Вспомни о криках, которые мы слышали.

– Мне объяснили, что в монастыре прислуживает женщина, по имени Джулия, у которой небольшое расстройство рассудка, - вмешалась Пенни.
– Возможно, это кричала она.

– Хм!
– пробормотал мистер Экенрод.
– Все, что я могу сказать: этот отец Бенедикт окружил себя весьма странными людьми.

– Это не наше дело, Вернон, - мягко произнесла его жена.

– Это мое дело, пока картины не закончены! И никакие отцы Бенедикты и десяток горбунов не смогут помешать мне! С этим планом я могу обвести их вокруг пальца!

– А что здесь изображено?
– спросила Пенни, с трудом разбирая плохо видимые линии.

– Здание построено по образцу Шерборна в Англии, - объяснил мистер Экенрод. Он указал на основную часть монастыря с нефами, южным и северным приделами, хорами и часовней.
– Эта часть сейчас разрушена, но ее можно восстановить. К сожалению, крыша обрушилась, и все статуи и картины давно погибли.

– Покажите мне главное здание, - попросила Пенни.

– Вот.
– Художник ткнул в линии длинным пальцем.
– Из него ведут проходы, один - к старой часовне. К северу расположена трапезная. За ней находится кухня.

– А где спальные комнаты?

– Они выше трапезной, к западу от монастыря. Под трапезной - подземелья. Они простираются до старой часовни.

– Вы когда-нибудь бывали в них, мистер Экенрод?

– В подземельях? Да. Там сохранились склепы. Некоторые в хорошем состоянии.

– А где секретный проход?
– поинтересовалась Пенни.

– Он в склепе, и ведет на кладбище к западу от здания.

– Кто-нибудь о нем знает?

– Думаю, я единственный. Владелец здания не удосужился изучить этот план, поскольку ему это было не нужно. Отец Бенедикт, возможно, знает секрет, если наткнулся на него совершенно случайно.

– Он хорошо скрыт?

– Очень умно. На кладбище он выходит в пустую могилу. А от кладбища тянется к склепу под старой часовней.

– Не самый лучший способ войти или покинуть здание, - содрогнулась Пенни.

– По крайней мере, удобно, - усмехнулся мистер Экенрод.
– Если отец Бенедикт будет упрямиться и не пускать меня, я выберу время и проскользну внутрь, чтобы закончить свои картины, в тот день, когда он уедет.

Пенни сказала, что ей тоже хотелось бы посмотреть на этот проход.

– Подожди несколько дней, пока моя нога не заживет, и я тебе его покажу!
– пообещал художник.

– А если отец Бенедикт нас поймает?

– Мы с ним справимся!

– Вернон, ты не должен впутывать в это дело мисс Паркер!
– возразила его жена.
– Когда дело доходит до каких-то шалостей, ты превращаешься в ребенка!