Крик

— А что было до этого? — осипшим голосом спросила собеседница.

— Не помню. Ничего не помню, — безжизненно пробормотал я.

— А откуда твоё имя?

— Сам придумал. Ноунейм — безымянный. Ноун Бизи. Чем не имя?

— А документы?

— Послушай, — я развернулся к ней, желая как-то резко ответить, но у девушки был настолько несчастный вид, что хлёсткие слова куда-то задевались, — вы же говорили с Мелисой? Я пришел к ней с Хоуп, она пошантажировала старосту и выдала меня за без вести пропавшего сына. Вот и всё. Просто стечение обстоятельств. Мне повезло. До этого почти год не везло, мы с Хоуп скитались, один раз убегали от комиссии, собственно после этого нас и нашла знахарка, — как-то неожиданно навалилась усталость и глаза стали сами собой закрываться, — потом дочка заболела, и надо было доставать лекарства, с помощью Мелисы устроился в медицинский центр…

— Почему ты мне не помог, тогда? — тихо спросила она. Как ни странно, вопрос не удивил. И хотя я знал, что стекло в комнате для допросов было непрозрачным, я так же был совершенно уверен, что наши взгляды всё же встретились. Мистика, сказка, бред — называйте, как хотите.

— Я не мог. У меня был выбор или помочь тебе и оказаться вне закона, или продолжить работать в центре, но добывать лекарство для Хоуп. Я выбрал её.

Ася задумчиво склонила голову, а потом посмотрела на меня:

— Логично, правильный выбор. Мне было кому помочь, а у неё был только ты, — эти ей слова доходили до меня словно через дрёму, потом я и вовсе отключился.

Проснулся, так, как и был, сидя, но укрытый пледом. Тело стенало ещё больше чем после первого пробуждения, потому что сейчас я ещё и спал в неудобной позе. За окном серели сумерки, а в комнате, на тумбе, у соседней кровати, неярко горел ночник.

— Мелиса? — позвал я, голос сипел, а пить хотелось нестерпимо.

— Проснулся, — послышалось сбоку, а через секунду, на край кровати присела знахарка, держа в руках стакан с водой, — на, попей.

Я благодарно, большими глотками осушил кружку, жить стало значительно легче.

— Как Хоуп?

— Отлично, спит сейчас. Ей вкололи лекарство. Завтра будет бодра и весела.

— Ты знаешь? — без конкретики поинтересовался я, может она уже располагает большей информацией.

— Знаю, конечно, — усмехнулась Мелиса, — я много чего знаю.

— Ну это мы уже проходили, — растянул я непослушные губы в подобии улыбки, — теперь и чем предводителя повстанцев пошантажировать у тебя есть.

— Да не только её, — рассмеялась знахарка.

— Даже так? — я попытался поднять непослушную бровь, гримаса, наверное, получилась комичная.

— Ничего пока не скажу, не моё это дело — припечатала знахарка, — а то что Хоуп её дочь и без тестов видно, они похожи. Надо же как интересно, одновременно и похожа, и не похожа на мать.

Я протянул руку и Мелиса помогла мне встать и доковылять до кроватки. Хоуп сладко спала, посасывая пальчик и улыбалась во сне. И ведь правда девчушка была похожа на Асю, но черты сплетались так, что она была одновременно похожа и на неё и ещё на кого-то. На кого я не мог сообразить, но кого-то она мне точно напоминала.

Так же напоминаю, что автору необходимо видеть отклик, буду неописуемо благодарно за ваши отзывы и мысли! они помогают писать!

Глава 17-20

17

Похоже утренние посещение меня Асей становилось традицией. Сегодня, не успев открыть глаза, я увидел ноги в плотных военных штанах, продирая глаза пытался поднять взгляд, а это было ох как неудобно, потому что во сне я умудрился перевернуться на живот, а может и удачно, потому что природа, она же такая, даже в покалеченном туловище, а тут по утрам женские ножки пусть и в широких брюках, это ух. Это ведь в голове предводительница повстанцев вызывала кучу эмоций и противоречивых ощущений, а во всем остальном, я не мог не признать, что она была очень симпатичной девушкой, точно на мой вкус.

— Доброе утро, — просипел я, — если оно конечно доброе.

— Почему нет, — и, о чёрт, я увидел, как она залилась румянцем. Та женщина, что готовилась расстрелять кучу народу краснеет? Интересное дело.

— Ну я не знаю, может я пока спал оказался замешанным в какое-то политическое действо, — говорить всё же было не удобно, и я с трудом устроился на боку, немного подтянув колени к животу, надеясь, что собеседница не заметит, что я оценил её обтягивающую маечку. А я ох как оценил. Она была чёрная, как и брюки, но в отличии от них туго облегала все изгибы. А девушка похоже нервничала и это мешало ещё больше, потому что её грудь часто вздымалась, рисуя в воображении картинки о том, какая она может быть на ощупь, как это, проводить ладонью по твёрдым бугоркам сосков…

Дверь открылась резко, заставив меня вздрогнуть. Сколько я так пялился на девушку?

— А вот и папа проснулся, — произнесла Мелиса, входя в комнату. Хоуп на её руках заерзала, загомонила.

— Как ты себя чувствуешь? — отмерла Ася.

— Твоими молитвами, — выкать женщине которая оказалась матерью моей дочери было как-то странно.

Да Хоуп была и останется моей дочерью, даже если прямо сегодня обнаружится её биологический отец. Она моя дочка и всё, никому её не отдам. Я готов делить её с женщиной, всё же мама девочкам нужна, но чужой мужик… Мелиса дала мне девочку на руки, малышка долго всматривалась в меня, потрогала своей ладошкой мою бороду и звонко засмеялась:

— Ёсик, — выдала она и снова потрогала бороду.

— Ёжик, — хмыкнул я и поцеловал девочку.

Ася медленно подошла к нам и присела на краешек кровати. Хоуп посмотрела на неё и теснее прижалась ко мне. Девушка нерешительно протянула руку к крохе, от чего та моментально скуксилась и повела ротиком, словно собираясь зарыдать. Ася нервно отдернула ладонь и засунула её под ногу, будто боялась, что своенравная конечность вновь потянется к малышке.

— Ну-ка подруга, — встала передо мной знахарка, — кому-то, по-моему, пора на горшок, — произнесла она, забирая у меня девочку, — а тебе надо побольше с ней общаться.

— Но его же она не боится, хоть и не видела давно.

— Его образ у неё в голове остаётся, твой только появился.

Они видимо продолжали уже начатый разговор. Мелиса отвернулась, устраивая малышку на ночной вазе, а Ася повернулась ко мне:

— Так как самочувствие?

— Да, восстанавливаюсь потихоньку, твой дружок хорошо поработал.

— Он тебе не верит. Ты солдат Общества.

— Ну, знаешь ли, у меня как-то выбора особенно не было, кем быть. В повстанцы не звали, — это было ерничание, чистой воды, я об этом даже не думал, когда ехал на призывную базу.

— А зачем ты туда вообще пошел? Тебя же могли бы убить, кто бы тогда позаботился о Хоуп?

— Не могли!

— Могли! — мы уже разговаривали на повышенных тонах, и травница на нас неодобрительно косилась, но мы похоже уже были не в состоянии остановится.

— А я говорю, не могли!

— Ну, тогда же смогли… — договаривала она почти шепотом. Ясно было, что сболтнула лишнего и уже каялась о сказанном

— Тогда? — я поднял бровь и скрестил руки на груди, чтобы это сделать мне пришлось побороться с собой и перетерпеть боль, потому что ребра не радовались никакой активности.