Криминальные будни психиатра

— Оле… Он признался? — спросила Ирина.

— Да, — кивнул Виталик. — Во всех шести убийствах. Хотел избавиться от сына и компаньона, вот и придумал такой ужасный план. Правда, в том, что планировал еще одно убийство, так и не признался, хотя в его положении одним больше, одним меньше…

— Как страшно это звучит! — Ирина глубоко вздохнула. — Одним больше, одним меньше…

— Как есть, так и звучит, — ответил Виталий.

— Все равно страшно. Понимаю, что это правда, а до конца поверить не могу. Николай Николаевич был строгий и немного самодур, мог наорать, обидеть незаслуженно, а Высоцкий всегда держался вежливо, спокойно, улыбался, мог пошутить, не хамил никому. У него только с Галиной Даниловной нашей была взаимная неприязнь, но в этом Даниловна сама виновата — она любила при каждом удобном случае заявить, что как главный бухгалтер подчиняется только генеральному директору ЗАО и больше никому. А Высоцкий же был совладельцем комплекса, разумеется, его эти высказывания задевали. Даниловне еще повезло, что он ее не убил. Были, наверное, такие мысли…

— При наличии конфликта она могла спать спокойно, — уверенно заявил Виталик. — Высоцкий всячески отводил от себя подозрения. Он ни за что бы не стал подставляться, убивая сотрудника, с которым был в контрах, да в таких, что все об этом знали. Он говорит, что выбор четырех жертв был случаен, можно сказать — наугад. Биту, кстати, Высоцкий пустил в ход прямо на первом убийстве, желая запутать следы еще сильнее. Чтобы мы в первую очередь присматривались к спортсменам или к тем, кто любит возить биту в багажнике. Есть такие любители, не так давно на Ленинградке одного типа его же собственной битой насмерть забили. В ходе разборок после столкновения. Еще Высоцкий сказал, что первоначально планировал остановиться на пятом убийстве, но в итоге решил убить еще раз, чтобы, как он сам выразился, «отвести следствие подальше от директорской кандидатуры». Хитрый мужик, он и Кирилла убил вперед компаньона только для того, чтобы практически сразу оказаться вне подозрений. И ведь если бы не мы с Савелием, то… Ну, не буду хвастаться, вы, Ира, вижу и так меня поняли.

— Поняла, — улыбнулась Ирина. — Я вообще понятливая. Например, я сразу поняла, что психолог у нас на складе появился не просто так и не для того, чтобы успокаивать народ, а с какими-то своими целями.

— Это почему же? — удивился Савелий. — Я, кажется, не давал повода.

— У тебя было такое многозначительное выражение лица, и еще ты очень напряженно держался. Был натянут как струна. Казалось, стоит тронуть — и зазвенишь. А вот сейчас, например, ты держишься естественно. Совсем другое впечатление, совсем другой человек. Удивительно еще, что Высоцкий тебя не раскусил сразу.

— Скажу тебе больше — это он меня и пригласил. С подачи Виталия, который расписал меня таким волшебным проницательным человеком, психиатром, от которого не скроется ни один маньяк…

— Представляю, как он ржал в глубине души, подписывая с тобой договор!

— Хорошо смеется тот, кто смеется последним, — заметил Савелий. — Идея, конечно, была дурацкой…

— Но в итоге она сработала! — вставил Виталик. — Ты вошел в курс дела, проникся, так сказать, а заодно и познакомился с Ириной. Да только ради этого стоило подписать договор с Высоцким!

— Однозначно — стоило. — Савелий подмигнул Ирине, а та в ответ показала ему кончик языка, мол, я еще не решила — стоило или нет.

— А он тебе заплатить успел? — озабоченно нахмурился брат. — Или зажилил.

— Успел, — усмехнулся Савелий. — Перевел все, что полагалось за несколько дней дуракаваляния. Мне даже неудобно было.

— Неудобно штаны через голову надевать! — хохотнул Виталик. — А получать оплату за работу всегда удобно. Впрочем, если ты считаешь, что Высоцкий тебе переплатил, то можешь потратить всю эту сумму на передачи. Что можно передавать, а что нельзя, посмотри в Интернете.

— Перебьется он без моих передач, — нахмурился Савелий. — Пусть жена о нем заботится…

— После того как он задушил ее сына?! — Виталик изумленно вытаращился на брата. — Ты что — кофе перепил?

— Да, действительно, — смутился Савелий. — Это я, не подумав, сказал.

— Жена, конечно, тоже хороша, — скривился Виталик. — Вышла замуж за одного, родила втихаря от другого… Не очень красиво. О том, что Кирилл — не его сын, Высоцкий узнал, когда ребенку было пять лет. Жена сама в приступе истерической откровенности призналась.

— Если он с ней не развелся, значит — простил, — сказала Ирина.

— Не все так просто! — Виталик помахал в воздухе указательным пальцем. — Дело было в девяностые, Высоцкий переходил из одного мутного бизнеса в другой, цветные металлы, сигареты, алкоголь, компьютеры и бытовая техника… Чем он только не занимался, и все эти занятия были, скажем так, полукриминальными. Поэтому две квартиры, загородный дом в Серпуховском районе, земельный участок в Саратовской области — четырнадцать гектаров, между прочим, все машины, а также парочка-троечка нехилых банковских вкладов были записаны на имя жены. Так тогда все делали, надеясь, если что, уберечь добро от конфискации. Потому тылы у госпожи Высоцкой были крепкие, могла себе позволить такие признания, в случае развода с голой попой не осталась бы. Пардон. Но зря она, конечно, это сказала, раз уж сделала, так лучше молчи, потому что с того дня Высоцкий начал игнорировать ребенка. Дома вообще его не замечал, у Высоцкого есть такая привычка — не замечать того, что ему не нравится. Только на людях он играл роль отца, да и то без особого желания.

— Но на работу к себе, однако, взял, — сказала Ирина.

— С далеко идущими намерениями, — прокомментировал Виталик. — Небось тогда уже план был готов.

— Мы все считали, что Олег Михайлович намеренно строг с сыном на работе. Думали, что он поступает так в интересах Кирилла, учит его работать по-настоящему, самостоятельно, ни на кого не оглядываясь…

— А на самом деле он был с ним излишне ласков, — сказал Виталий. — Дома они вообще не общались, все проблемы Кирилла решала мать. Вы знаете, чужая душа, как известно, потемки, но мне интуитивно кажется, что жена Высоцкого чем-то его шантажировала. Был у нее какой-то рычаг воздействия на мужа, иначе бы он давно бы развелся с ней. Сейчас-то все имущество принадлежит ему, на жену только квартира, в которой они жили, осталась записана да ее «мазда», а все остальное Михалыч, как от криминала отошел, «отжал» обратно посредством дарственных.

— А ты бы спросил, — предложил Савелий, — вдруг рассказала бы.

— Во-первых, не рассказала бы, а во-вторых, зачем мне эти семейные тайны? Для торжества справедливости? Высоцкий и так без вариантов получит пожизненное, правда, предварительно его скорее всего отправят на психиатрическую экспертизу в институт Сербского.

— Непременно отправят, — подтвердил Савелий. — С таким-то анамнезом…

— Может, еще и шизофрению найдут? — недоверчиво прищурился брат.

— А вот это навряд ли. — Савелий покачал головой. — Шизофренией там, насколько я понимаю, и не пахнет. Хотя не исключаю, что Высоцкий мог заранее отрепетировать симуляцию чего-нибудь такого, что позволит уйти от наказания. Но с учетом того, что он натворил…

— С учетом его мастерства! — добавил Виталик. — Высоцкий — убийца высшего класса, можно сказать, идеальный убийца, не оставляющий следов! Избавься он от книги, мы бы ничего доказать не смогли…

— И что — он бы так вот и жил? — ужаснулась Ирина. — Ходил бы на работу, улыбался… Страшно даже представить.

— Ну, мы могли бы установить за ним наблюдение, он мог бы себя чем-то выдать…

— Виталь, ты веришь в то, что говоришь? — перебил Савелий. — Чем бы он себя выдал? Разве что можно было застать его на месте следующего убийства… Да и то, получилось бы или нет, это еще бабушка надвое сказала.

— Да, согласен. Хорошо, что он оставил книгу, да еще спрятал ее так топорно. Ты не представляешь, какое у него было лицо, когда я достал книгу из тайника! Вот только что сидел в кресле, совсем как я, — Виталик несильно прихлопнул руками по подлокотникам кресла, — и вдруг покраснел, глаза забегали, нижняя губа задрожала, задышал неровно. Я даже испугался, что его сейчас кондрашка хватит, до дачи признательных показаний. Ничего, обошлось без фатальных последствий. Должен тебе сказать, что как подследственный Высоцкий просто мечта. Прав не качает, рубашки на себе не рвет, высокопоставленными знакомыми не пугает, не торгуется, на вопросы отвечает обстоятельно. Умеет мужик проигрывать, ничего не скажешь.