Криминология. Теория, история, эмпирическая база, социальный контроль

Тюремная субкультура

Когда общество или государство в той или иной форме отвергает или дискриминирует какую-либо группу населения, та образует субкультуру со своими ценностями, нормами, языком (жаргон, сленг), традициями, образом жизни. Интеграция субкультурных групп является следствием давления социального контроля и по степени обратно пропорциональна ему. Вот почему чем терпимее, тем более открыто общество, тем менее «злостны» его субкультуры. Описанные выше условия отбывания наказания в пенитенциарных учреждениях не могут не стимулировать формирование тюремной субкультуры. [757]

757

Гилинский Я. И. Субкультура за решеткой // Советская этнография. 1990. № 2. С. 100–103.

За много десятилетий в отечественных пенитенциарных учреждениях сложилась достаточно устойчивая субкультура со своей иерархией (наиболее четко выраженной в мужской «зоне»), нормами («воровской закон», современные «понятия»), языком («блатная феня»). Как любая культура, тюремная субкультура со временем изменяется. Остановимся кратко на сложившейся структуре мужского контингента заключенных.

Во-первых, это неформальные лидирующие группы («воры», «блатные», «черная масть»). По данным Г. Хохрякова, в 90-е гг. они составляли 5–18 % заключенных. В этой группе (касте) есть свой лидер – «пахан», «авторитет». «Блатные – это реальная власть на некоторых зонах ["черных". – Я. Г.], власть, которая борется с властью официальной, т. е. с администрацией зоны. Кроме власти, блатные имеют привилегии: право не работать, право оставлять себе из общака все, что сочтут нужным. У блатных есть и обязанности. Правильный пахан обязан следить за тем, чтобы зона «грелась», т. е. получала нелегальными путями продукты, чай, табак, водку, одежду. Он обязан также решать споры, возникающие между другими заключенными, и вообще не допускать никаких стычек между ними, следить за тем, чтобы никто не был несправедливо наказан, обижен, обделен». [758]

758

Абрамкин В., Чижов Ю. Как выжить в советской тюрьме: В помощь узнику. Красноярск, 1992. С. 98.

Во-вторых, осужденные, сотрудничающие с администрацией учреждения («козлы», «актив», «суки», «красная масть»). Пенитенциарные учреждения, где реальная власть у администрации, носят название «красной зоны».

В-третьих, основная масса («нейтральные», «мужики», «серая масть»), составляющая 70–75 % заключенных.

Наконец, в-четвертых, «отверженные» («опущенные», «обиженные», «петухи», «голубая масть»). Они составляют 3–11 % заключенных. В «отверженные» попадают за различного рода серьезные проступки, с точки зрения тюремного сообщества, «воровского закона», а также благодаря своим личным свойствам – неопрятные, опустившиеся, пассивные гомосексуалисты. «Нарушители норм сообщества в самом деле отвергаются: у них свои и, разумеется, худшие спальные места; свой стол в столовой, места в кинозале. Они моются в бане отдельно и в последнюю очередь… Они оказываются в своеобразной "двойной изоляции": сначала их отгородило от себя общество, а затем изгнало из своих рядов собственное сообщество. Оно наказало их не только изгнанием, но и обрекло на худшие и самые тяжелые работы… Грязные, оборванные, с затравленными выражениями лиц, с глазами, в которых навечно застыл испуг… Их спасает только то, что неформальные правила поведения запрещают общение с ними. Они неприкасаемые». [759]

759

Хохряков Г. Ф. Парадоксы тюрьмы. С. 82.

Названная структура носит кастовый характер. Переход из касты в касту «наверх» крайне затруднен, а для «отверженных» невозможен. Перевод из трех первых каст в четвертую возможен в порядке наказания. Законы сообщества свято выполняются, особенно у «малолеток» – в ВК. [760] В результате именно в ВК для несовершеннолетних царит невиданная жестокость заключенных по отношению друг к другу.

Администрация пенитенциарных учреждений нередко пытается использовать противоречия «черной» и «красной» масти. Печально известная «сучья война» конца 40-х – начала 50-х гг. прошлого столетия унесла тысячи жизней, но не достигла планировавшегося тюремщиками результата – истребления тюремной субкультуры руками самих заключенных. [761] К сожалению, история плохо учит, и в наши дни администрация колоний пытается всех заключенных привлечь в «секции дисциплины и порядка» («красные»), прибегая к запугиванию, побоям, пыткам. Сломленные осужденные, вступая в эти секции, начинают «прессовать» других заключенных, становясь их врагами со всеми вытекающими последствиями.

760

О страшных последствиях этого см.: Габышев Л. Одлян, или Воздух свободы. М., 1990.

761

Подробнее см.: Сидоров А. Великие битвы уголовного мира. Кн. 2. Ростов н/Д, 1999. С. 65–169.

В результате необоснованного, а часто и незаконного усиления режима, 2007 г. ознаменовался значительным числом массовых волнений и беспорядков в ИК и тюрьмах страны. [762]

Пенитенциарная криминология исследует и преступления, совершаемые в местах лишения свободы. Здесь мы ограничимся отсылкой к соответствующей литературе. [763]

Глава 17 Профилактика преступлений

Лучше предупреждать преступления, чем наказывать.

Ш. Монтескье

762

Подробнее см.: Неволя. 2007. № 13. С. 61–73.

763

Каретников И. В. Характеристика преступлений, совершенных в исправительно-трудовых колониях. М., 1986; Рецидивная преступность: предупреждение преступлений среди лиц, судимых к лишению свободы. Минск, 1985; Хохряков Г. Ф., Саркисов Г. С. Преступления осужденных: причины и предупреждение. Ереван, 1988; Хохряков Г. Ф. Криминология. С. 330–339.

§ 1. Основные понятия

По сравнению с наказанием идея превенции в современной криминологии представляется, несомненно, более прогрессивной и перспективной.

Под предупреждением (профилактикой, превенцией) преступности и иных форм девиантности понимается такое воздействие общества, институтов социального контроля, отдельных граждан на криминогенные (девиантогенные) факторы, которое приводит к сокращению и/или желательному изменению структуры преступности (девиантности) и к несовершению потенциальных преступных (девиантных) деяний.

Теоретически о возможностях и предпочтениях предупреждения преступлений известно с древних времен (Платон, Аристотель). В Новое время приоритет превенции был четко провозглашен Ш. Монтескье в «Духе законов»: «Хороший законодатель не столько заботится о наказании за преступление, сколько о предупреждении преступлений: он постарается не столько карать, сколько улучшать нравы», [764] а затем повторен и развит Ч. Беккариа («О преступлениях и наказаниях»). Комментируя идею превенции в работе Беккариа, Вольтер назвал предупреждение преступлений «истинной юриспруденцией».

764

Монтескье Ш. Избранные произведения. М., 1955. С. 201.

В современной мировой криминологии различают три уровня превенции: первичную (primary prevention) – близкую по смыслу отечественной «общесоциальной профилактике», т. е. воздействию на среду экологию, экономические, социальные, политические условия жизни населения в целях их улучшения, гармонизации; вторичную (secondary prevention) – аналог отечественной «специальной профилактики», рассчитанной на обеспечение мер безопасности, воздействие на «группы риска», устранение обстоятельств, способствующих совершению преступлений; и третичную (tertiary prevention), или «индивидуальную профилактику» в отечественной криминологии.

К направлениям общесоциальной профилактики относятся, например, повышение уровня жизни беднейшего населения, сокращение разрыва между наиболее и наименее обеспеченными слоями (реальное уменьшение децильного коэффициента и индекса Джини), повышение вертикальной мобильности, формирование в обществе цивилизованного правосознания, атмосферы доброжелательности и терпимости и т. п.

Меры специальной профилактики (отечественные авторы выделяют в ее рамках криминологическую, уголовно-правовую, уголовно-процессуальную, уголовно-исполнительную, криминалистическую и др.) весьма разнообразны – от установки металлических дверей, решеток на окнах, охранной сигнализации, домофонов до эффективной уголовной политики, совершенствования уголовного, уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного законодательства, организации «соседского контроля», обеспечения «community policing», т. е. взаимодействия населения и полиции (милиции), и т. п. К уголовно-процессуальным мерам профилактики можно отнести и применение следствием и судом предоставленного права (обязанности) указывать должностным лицам посредством представлений и частных определений на выявленные в процессе расследования обстоятельства, способствовавшие совершению преступления, с целью их устранения.

Индивидуальная профилактика предполагает работу с конкретными людьми – подростками, состоящими на учете в милиции, наркопотребителями, лицами, освобождающимися и освобожденными из мест лишения свободы, и т. п.

Разумеется, идея предупреждения преступности значительно разумнее, демократичнее, либеральнее, прогрессивнее, чем «борьба» и репрессии. Но насколько она реалистична и эффективна, может ли она служить панацеей от криминальных бед? [765]

765

Помимо приводимых ниже суждений, см. также: Lab S. Personal Opinion: Alice in Crime Prevention Land (With Apologies to Lewis Carrol) // Security Journal. Vol. 12. N 3.1999. P. 67–68.

Во-первых, что служит объектом превенции, если девиантность в целом и преступность в особенности есть некий конструкт, продукт договоренности или субъективных решений (релятивность и конвенциональность преступности и девиантности). Если, как было показано выше, согласно букве уголовного закона 100 % взрослого населения страны – уголовные преступники, то кто же кого будет «профилактировать»?

Во-вторых, превенция предполагает воздействие на причины девиантности, преступности. Но кто сегодня решится сказать, что знает эти причины? В отечественной и зарубежной литературе называются сотни «причин» и факторов, известны десятки респектабельных концепций причин преступности и девиантности (гл. 5, 6). Какие из них «принять за основу» и применять в профилактической деятельности?