Крио Ген

Ставящее все на технологии общество рисковало потерять последнее человеческое, что в нем осталось. Технологии развивались так быстро, что без них многие себя чувствовали неполноценными.

Шло время, и рабочий потенциал Лу угасал, как одинокий уголек в камине. Ему не говорили об этом, но он становился вторым сортом. Почти всех его коллег, кто обладал такими же имплантами, списали или перевели на более простые работы. Лу держали только из-за репутации его семьи. Но он уже тогда понимал, что его ждет. Это было лишь вопросом времени.

Обозленный на технологический прогресс, который год за годом лишал его семью права на жизнь, он был просто в ярости, когда узнал, что извлечение импланта также невозможно из-за его роли идентификатора и маркера, о котором его даже не предупредили. Под видом технологической таблетки, которая могла бы сделать наш мир процветающим, государство решило и вопрос тотального контроля.

Возникли первые волнения. Слаженно действовать и быстро кооперироваться не было проблемой для людей при таком высоком уровне обмена информацией и ее доступности. Однако и контролировать такой поток информации было просто, поэтому все попытки людей возразить были пресечены резко и в первые же дни.

Именно в этот момент и родился Лу — лидер ячейки сопротивления под названием «Технопанк». Ненавидящий лживое государство и импланты, которые испортили жизнь его семье, он даже не подозревал, что крионизация тоже окажется ложкой горькой лжи.

Действуя в подполье и исключив электронный обмен информацией, Лу быстро организовал сеть единомышленников, которые пытались изменить современный ход событий. Нет, это не были террористы. Лу и его единомышленники были людьми высшей интеллектуальной касты и не видели в грубой силе ничего хорошего. Решение было более тонким и изящным. Они хотели избавиться от имплантов, а потом ударить по главному технологическому узлу государства — башне Перцептрона. Именно там, по слухам, собиралась и анализировалась информация с имплантов, а также велась вся удаленная обработка и дальнейший анализ. То, что в понимании Лу и было корнем зла, представляя по своей сути безграничный контроль над всеми людьми.

В момент, когда его списали, ячейка обладала всей нужной информацией. Государство будто пыталось как-то реабилитироваться в глазах Лу и уже имело возможность давать пенсию его родителям и ему. Хоть это и были ничтожно малые суммы, но прокормить себя они могли. Но такие подачки все же не смогли остановить запущенный внутри Лу и членов ячейки механизм.

Родители отговаривали его, ведь, по сути, их не оставили одних. Им дали деньги на еду, и они могли жить дальше. «А там, может, все еще и лучше станет», — убеждали они.

Но одержимый идеей мести, Лу уже не мог остановиться. В назначенный день самые смелые из ячейки собрались в подпольной лаборатории, чтобы проверить единственный способ отключения имплантов. По информации от всех их ищеек, способ действительно был только один — выжечь имплант. Для этого на него надо было подать немалый разряд, в результате чего основной управляющий узел бы просто спекся, в прямом смысле этого слова. Из восьми добровольцев выжил только Лу и то, получив серьезные повреждения мозга. Примерно через день ячейку обнаружили, и он был вынужден уйти в подполье на нижний уровень. Где и жил по сегодняшний день.

— Теперь вы понимаете, почему я такой дерганый? — он задорно рассмеялся.

Ребята не разделяли его веселье и сидели серьезные. Повисшую паузу нарушил Крио:

— Лу, тебе сколько лет? Извини за вопрос, но я думал, ты намного старше нас!

— С-старше, конечно. Я родился, когда Крионизация только начиналась. Ты же понимаешь, это произошло не в один день и даже не в один год. Люди очень д-д-долго решались на эту авантюру. Ее основная ф-фаза началась только через десять лет, когда многие ощутили, что выжить в таком обществе просто невозможно. В тот п-период за это уже обещали огромные дотации, на что многие и клюнули. Они просто хотели, чтобы их родные жили в достатке. Я в то время уже работал и неплохо зарабатывал. У нас вопрос о криосне даже не стоял.

— То есть ты примерно лет на десять меня старше? — задумчиво спросил Крио, потирая рукой подбородок.

— Наверно, все же б-б-больше. Но разница несущественная, — сказал Лу, вновь подавив приступ заикания. Успокоившись, он продолжил:

— Не з-забывайте, что медицины здесь как таковой нет. Хоть что-то да наверху лучше. Потому, конечно, я сохранился хуже вас.

Крио задумался. «А чем же здесь лучше? Свобода? Но нужна ли она такой ценой?»

— А что случилось с родителями? — поинтересовалась Крис.

— Я п-пытался уговорить их уйти в Криосон. Не хотел, чтобы они жили в такое время. Но в то время уже все криоцентры были переполнены. Энергия была дешевая, но людей, ушедших в сон, было слишком м-м-много. Нам отказали, несмотря на рабочую непригодность. Такой вот парадокс.

— Ты представляешь, как вам повезло?! Нашим родным кто бы отказал… — резко закончил фразу Крио. Волна грусти нахлынула на него. Столько лет прошло, а он по-прежнему не мог смириться с их потерей.

— Ну… отчасти да. Но сейчас я не имею н-никакой связи, даже не знаю, что с ними. У нас тут нечасто гости «с небес» бывают.

— Лу, социальные выплаты сейчас такие, что они точно не бедствуют.

— Если они живы еще, конечно.

Крио заметил, что Ларс о чем-то задумался.

— Друг, все в порядке? — вкрадчиво спросил Крио.

— Я до сих пор не могу поверить, что их не предупредили об импланте, собирающем информацию. Они опять всех обманули. Мало было аферы с крионизацией?! — взбеленился он.

— Ну, Ларс, ты же знал, что это так. Благодаря этому у нас уровень преступности стремится к нулю. Отличная медицина, всегда есть еда и все, что требуется, — попытался успокоить его Крио и осекся, почувствовав на себе пристальный взгляд Лу.

— Я понимаю и знаю это с рождения. Но их даже в известность не поставили! А тех, кому ставили первые старые импланты, вообще использовали как расходник, пока не списали. Это ужасно. На них просто провели не самый удачный эксперимент.

Повисла пауза. Крио не хотел вступать в полемику при Лу, а тот, в свою очередь, видать, обмозговывал сказанное им. Еще не хватало, чтобы Лу догадался, что они совсем не из «Технопанка», а вообще залетные.

— «С небес»? Это у вас так верхние уровни называются? — спросила Крис.

— Из моих уст это звучит как «небеса» в кавычках, — задумчиво и серьезно произнес Лу. Взгляд его стал холодным и задумчивым. — А вот из ваших совсем нет, я слышу, скорее, гордость в голосе. Вы, ребята, как-то совсем не похожи на технопанков. С другой стороны, и на госслужащих вы тоже не похожи. Вы кто такие вообще?

Они напряглись. Крио внезапно осознал, что врать Лу смысла нет. И решил взять на себя инициативу.

— Лу, ты прав. Мы не из «Технопанка». Я больше тебе скажу: мы о нем даже не слышали. Не уверен, что основанное тобой движение еще существует. Да, мы жили в другое время и, наверно, многое не видели и не знаем. Мы в гневе на старое Основание, которое всех загнало в Криосон. Но текущий строй у нас вызывает очень противоречивые чувства. Ребята вытащили меня из личного мирка не так давно. Потому даже с ними у меня взгляды немного расходятся. Еще совсем недавно я даже и не думал о другой жизни, я не думал ни о чем, кроме как о своей спокойной работе, небольшом достатке и походах в Криохранилище к родителям. Ребята вытащили меня из этой рутины и показали, что жизнь более разнообразна. Да, вопрос, хорошо или плохо то, что делает государство, не такой простой для меня. Я вижу огромные плюсы в развитой социальной структуре и ответственности общества. Произошел огромный скачок в медицине и энергетике, которые раньше тормозились капиталистическим строем и наглыми топливными и фармацевтическими гигантами. Уровень безопасности сейчас зашкаливает. Имплант — и идентификатор, и биомонитор, и лицевой счет, и много чего еще. Все прозрачно. Честным людям бояться нечего, а нечестных почти не осталось. Наш мир разделен на уровни, и все живут именно в том месте, которое их устраивает. И продолжать можно долго…