Крис и Карма. Книга первая

Все это было в нем так же реально и неизбежно, как неизбежно назначение клинка, определенное раз и навсегда с незапамятных времен единым словом – нгерис 3 .

Однажды в кузницу Гандрига пришел по виду вроде бы самый обыкновенный человек. Единственное, что могло насторожить внимательного наблюдателя, это явное стремление гостя не показывать свое лицо. Великий Эмпу, занятый делом, почти не обратил на него внимания – немало праздных людей приходило в кузню, чтобы полюбоваться на вдохновенную работу непревзойденного Мастера. Видимо, не был исключением и этот человек, так долго и внимательно наблюдавший за проворными руками Гандрига, что тот попросту забыл о нем. Укрытый темным длинным плащом с капюшоном, свободно спадавшим с его плеч ниже колен, пришлый человек, казалось, превратился в гранитную статую, так что лишь отблески жаркого пламени в горне отражались в его больших темных глазах. Но вот он шевельнулся, капюшон плаща слегка сдвинулся вбок, и стало видно, что это очень красивый и совсем еще молодой человек.

3

Нгерис – колоть, пронзать

– Гандриг, – сказал он холодным и властным голосом. – Я пришел к тебе за кинжалом…

– Юноша, не знаю, как тебя зовут, но ты ошибся адресом, – не отрываясь от работы, вежливо ответил Великий Эмпу.

– Как тебя понимать? – удивился пришелец.

– Я не продаю кинжалы, я их делаю…

– Хорошо, сделай для меня кинжал, Великий Эмпу… Я хорошо тебе заплачу…

Гандриг долго не отвечал, раздувая огонь в горне и следя за тем, чтобы заготовка не перекалилась в пламени.

– Мне многие обещают хорошо заплатить, – наконец, ответил Гандриг. – Но я богат от рождения, богат своими руками и своей головой, и больше мне ничего не надо.

– Но мне нужен Крис! – почти вскричал молодой человек. – Очень нужен…

– Я знаю… Иначе бы ты не пришел сюда. Но у меня слишком много заказов, – Гандриг опустил раскаленную до белого цвета заготовку на наковальню и легонько ударил по ней тяжелым молотом. Железо охнуло и послушно вмялось в месте удара. Красные искры, словно большие шмели, разлетелись в разные стороны. – Даже если я буду работать день и ночь до конца своей жизни – мне все равно не справиться со всеми заказами.

Молодой человек слегка отступил в сторону, видимо побоялся, что летящие во все стороны искры от заготовки могут прожечь его плащ. Как завороженный наблюдал он за работой Мастера, и Гандриг опять забыл о нем. Но когда он вернул остывшую заготовку в горн, незнакомый юноша напомнил о себе:

– Меня зовут Маджа, – гордо сказал он. – Я из древнего рода Сингасари, и мне нужен кинжал Крис, который можешь сделать только ты.

– Но почему? – удивился Гандриг. – Почему именно я? На Побережье много хороших эмпу, они делают очень хорошие клинки, которые могут украсить коллекцию даже такого знатного рода, как Сингасари.

– Нет! – решительно отказался от этого предложения Маджа. – Только ты, Гандриг, можешь сделать такой кинжал, какой я хочу… И ты его сделаешь для меня, когда увидишь, что я тебе принес…

Что-то в голосе молодого человека насторожило Гандрига. Он опустил молот на теплую наковальню, вытер локтем обильно проступивший на лбу пот

и вопросительно посмотрел на настойчивого гостя.

– Так что же ты мне принес, Маджа? – тихо спросил он.

– Вот, – молодой человек сделал шаг, приближаясь к Великому Эмпу, и не без усилия извлек из-под плаща продолговатый предмет, похожий на обломок скалы. – Я думаю, что такого ты еще не видел…

Гандриг протянул руку, чтобы взять незнакомый предмет, который Маджа держал двумя руками.

– Он тяжелый, – предупредил Маджа.

– Посмотрим, – Гандриг принял предмет и чуть было не уронил его на пол, настолько и в самом деле он оказался тяжел. Блики огня, к которому поднесЭмпу странный предмет, упали на него ровным светом, и Гандриг понял, что держит в руках железо, которое раньше никогда не встречал… Серый, холодный цвет металла, его непонятная тяжесть, неожиданно вызвали в Гандриге смутное чувство тревоги, которое подсказывало ему, что надо немедля вернуть этот странный брусок его не менее странному хозяину и заняться своим привычным делом. Но Гандриг был действительно Великий Эмпу, и он никогда бы не простил себе, что отказался покорить неизвестный ему кусок железа. И хотя руками, сердцем и чем-то еще, что и делало его Великим Мастером, он понимал, что борьба с этим тяжелым бруском металла будет, может быть, самой тяжелой и опасной в его жизни, Гандриг уже не мог вернуть его незнакомцу…

Бросив брусок на наковальню, Гандриг не услышал привычного удара металла о металл – звонкого, радостного, всегда зовущего его к работе. Нет, звук был глухой, угрожающий, недовольный, словно бы этот малопонятный предмет был оскорблен соприкосновением с более низким по рангу железом.

– Я живу уже много лет на Побережье. Я исходил его вдоль и поперек в поисках железных камней, – сказал Гандриг таинственному гостю, – но я никогда не встречал такого тяжелого и холодного железа… Где ты его взял, юноша, называющий себя потомком славного рода Сингасари? Насколько мне известно, в вашем роду никогда не было людей, которые могли бы назвать себя эмпу…

– Разве тебе не все равно, Великий Мастер, где я взял этот кусок железа? – усмехнулся Маджа, продолжая прятать лицо под капюшоном плаща. – И разве тебе не интересно попробовать покорить его? Я вижу, что интересно, Гандриг, так в чем же дело?

– Не знаю, – задумчиво глядя на серый брусок, ответил Великий Эмпу. – У меня такое чувство, что я не должен его трогать, что будет лучше для меня, если я его тебе все-таки верну… Но ты прав, Маджа, я этого уже не могу сделать… Я должен покорить его, хотя он очень опасен.

– Разве может быть опасен кусок мертвого железа? – удивился Маджа.

– Может, – тихо ответил Гандриг. – И он не мертв… В нем жизни больше, чем в нас с тобой вместе взятых. И эта его жизнь – очень опасна для людей…

– Так ты берешься за работу? – нетерпеливо спросил Маджа, не придав значения последним словами Великого Мастера.

– Я уже работаю, – ответил Великий Эмпу, не сводя глаз с железного бруска, холодно и тускло мерцающего в багровых отсветах слегка притухшего пламени горна. – Но я пока не в силах его почувствовать… Он не хочет со мной говорить…

– Клинок мне нужен ровно через пять месяцев… В двадцать девятый лунный день седьмого месяца я приду за ним… Не подведи меня, Гандриг, не то быть большой беде…

Когда Гандриг оторвал наконец свой взгляд от загадочного бруска, в кузнице уже никого не было, и лишь кожаный мешочек с драгоценными камушками, которые добывают со дна морского возле Черных скал, оставленный Маджой в виде аванса, лежал на верстаке.

3

Увяла, избыла яркая, но, увы, недолгая осенняя краса. Багряными кострами отполыхали клены, оставив на земле многочисленные визитные карточки приближающейся зимы. Поблекли, словно бы полиняли тополя, обронив с себя золотой наряд… Настал второй осенний месяц, когда все в природе на распутье: повернуть ли обратно к теплу и свету или же безропотно встречать матушку-зиму.

Капризна и переменчива погода в октябре. То выдастся череда теплых и ясных дней ласкового «бабьего лета», а то вдруг зарядит хмурая, ненастная пора с холодными моросящими дождями, в любой момент готовыми смениться мокрым снегопадом. Не зря в народе о такой поре говорят: «В октябре лето встречается с зимой».

Попивая пивко «Старый мельник», Николка сидит в станционном буфете за угловым столиком, поджидая окончание Люськиной смены. Пятница, конец рабочей недели, и у Николки просто распрекрасное настроение. Две недели его бригада выполняла срочный заказ по заготовке осиновой рейки для очередной бани очередного мешка с деньгами. Бедную осинку, которая раньше и на хрен никому не нужна была, по всей округе на эти самые баньки почти напрочь извели. И все потому, что толстопузые хозяева жизни вдруг решили, что осина в парилке – самое полезное дерево. Да и хрен бы с ним, но мороки с этой рейкой – невпроворот. Надо эту осинку в лесу найти и спилить, раскряжевать и на пилораму вывезти, а выход с одной осинки – всего – ничего. Другое дело ель, а еще лучше – кедр. Одну кедрину из тайги привезешь и работы бригаде – на полный рабочий день. Кубометр, а то и два вагонки из него получится, пара кубометров бруса, а там еще тес, щелёвка, всякие рейки да горбыль, ну и, конечно, чудо-дрова.