Крисп Видесский

– Боюсь, что с этим подтверждением тебе придется подождать, вздохнул Крисп.

Дара фыркнула, сжала доказательный орган почти до боли, потом, внезапно посерьезнев, села.

– Знаешь, я подумала… это хорошая мысль, насчет моего отца.

Если он останется в городе в твое отсутствие, то может и позабыть, кому на самом деле принадлежит корона.

– Это я уже понял, – ответил Крисп. – Он способный человек способный, помимо всего прочего, быть себе на уме. Может, это оттого, что он с западной границы. Среди горожан, сколько я могу судить, это редкость. Здесь каждый готов выдать все, что знает, чтобы показаться важной персоной.

– Ты всегда мог хранить тайны, – заметила Дара. Крисп не мог не кивнуть: об этом свидетельствовала та самая кровать, на которой они лежали. – Почему это удивляет тебя в других?

– Я не сказал, что удивлен. – Крисп помолчал, пытаясь высказать то, что чувствует. – Мне это было легче. На меня все смотрели сверху вниз. Долго не принимали всерьез – по-моему, Петроний не принимал меня всерьез, пока под стенами Антигоноса не показались осадные машины. Но твоего отца он знал много лет и доверял ему полностью до той самой минуты, когда тот перешел на мою сторону.

– Отец всегда был скрытен, – сказала Дара. – Он может… удивлять.

– Верю. – Крисп не хотел, чтобы Ризульф удивлял его. Чем больше он думал, тем более хорошей казалась ему идея держать тестя при себе. Он тяжело вздохнул.

– Что-то случилось? – озабоченно спросила Дара. – Обычно ты не грустишь после этого.

– Я… я не о том. Просто хотелось бы чаще выкраивать минуты, когда не надо беспокоиться обо всем, что творится во дворце, и в городе, и в империи, и во всех соседних землях – и во всех землях, соседних с ними, благим богом клянусь! – добавил Крисп, припомнив, что об Арваше Черном Плаще он услыхал впервые, когда тот разорил Татагуш, далеко к северо-западу от границ Видесса.

– Ты можешь поступать, как Анфим, – заметила Дара. – Не брать в голову.

– И посмотри, где сейчас Анфим – и где из-за него империя, ответил Крисп. – Нет, так уж я устроен – волнуюсь обо всем, что того заслуживает.

– И обо всем остальном заодно, – лукаво добавила Дара.

Крисп невесело хохотнул, признавая долю правды в этой шутке.

– Только подумай, от скольких неприятностей я избавил бы себя, если бы знал заранее, что Гнатий поможет Петронию бежать из монастыря. Как оказалось, я и Петрония избавил бы от горя.

Дара покачала головой.

– Нет. Он жил ради власти; не ради видимости, а ради власти самой. Ты это видел. Ты оставил бы его жить монахом, но он скорее умер бы, чем согласился – и умер.

Подумав, Крисп понял, что она права.

– Я на его месте побрил бы голову и ушел из мира.

– Даже оставив женщин? – ехидно осведомилась Дара и прижалась к нему.

Крисп сморгнул.

– Кто из нас больше скучал в разлуке – ты или я?

– Не знаю. Меня радует, что мы вообще скучали. Мы вынуждены жить друг с другом; если нам это в радость – тем лучше.

– А в этом что-то есть, – признал Крисп. – Если ты подождешь еще немного, я, пожалуй, представлю еще одно доказательство.

– Да ну? – Дара встала на колени и нагнулась над Криспом. Может быть, я могу скрасить тебе ожидание…

– Может быть… да… – Крисп погладил ее. Черные кудри Дары, как змеи, обвивали его пальцы.

Потом они лежали и глядели, как удлиняются тени – солнце уже клонилось к закату. Наконец голод превозмог лень. Крисп потянулся было к алому шнуру, потом все же накинул тунику. Он, в конце концов, не Анфим.

Дара так же неторопливо оделась.

– Чем займешься после ужина? – спросила она, когда Барсим отправился передавать заказы повару.

– Проведу ночь за военными картами со своим штабом, – ответил Крисп, ради Дары изображая мрачность. На самом деле он ждал этого с нетерпением – не северной кампании, а совещания. До того, как он пришел в город Видесс, он никогда не видел карты.

То, что мир можно запечатлеть на пергаменте, восхищало его неимоверно; то, что на том же пергаменте он может начертить свой будущий путь, давало ему чувство власти воистину императорской.

– Только подумай, чем бы ты мог заниматься вместо того, заметила Дара.

– Ты мне льстишь, – отозвался Крисп. – Удивительно, как я еще ходить могу.

Дара показала ему язык. Крисп рассмеялся. Несмотря на дурные вести, день прошел совсем неплохо.

Глава 6

Крисп приложил ладонь ко лбу, закрывая глаза от солнца. Северный горизонт был по-прежнему ровен. Император вздохнул и покачал головой.

– Когда я увижу горы, мы будем уже в местах, где я вырос, проговорил он.

– В опасных местах, – заметил Саркис.

– О да. – Краткий приступ ностальгии сменился гневом и болью.

Только прошлым летом налетчики Арваша разорили деревню, где Крисп вырос. Там жила его сестра с мужем и двумя дочерьми.

Теперь там не было никого.

Скрипели, визжали несмазанные колеса обозных фургонов. Из-под ног и копыт вздымались клубы удушающей пыли. Солдаты весело распевали. «Почему бы и нет? – подумал Крисп. – Они пока на своей земле». Если они будут так же петь, возвращаясь, имя Криспа останется в истории надолго.

– Гонцы, которых мы послали вслед армии Мавра, – сказал Саркис, – должны через пару дней вернуться. Тогда и узнаем, как у него дела.

– Через пару дней они вернутся, если все хорошо и Мавр движется вперед, – поправил Маммиан. – Если он вынужден был отступить, их путь будет короче, и вернутся они раньше.

Но никто из троих не ожидал, что они встретят всадников тем же днем, не пройдя и полпути от города Видесса. Но разведчики возвращались, загнав коней до кровавой пены; лица их были мрачны и суровы. А за ними, вначале по одному, затем целыми отрядами, потекли разгромленные остатки армии Мавра.

Ближе к вечеру Крисп приказал разбить лагерь раньше обычного.

Двигаться дальше было все равно, что бороться с течением быстрой реки. Но река не заражает страхом тех, кто сражается с ней.

Увидав, что случилось с их товарищами, видесские солдаты опасливо оглядывались на каждую тень, словно ожидая, что оттуда вдруг ринутся с воплями кровожадные северяне.

Пока полковые жрецы-целители помогали раненым, чем могли, Крисп со своими генералами допрашивал здоровых, пытаясь разобраться в остатках после катастрофы.