Крисп Видесский

– Ты оказал большую услугу городу, – заметил Крисп.

– Без моей команды не смог бы. С позволения вашего величества, я разделю награду с ними. – Фокиод потряс мешком золотых.

– Теперь это твои деньги, ты и решай, – ответил Крисп.

В этот раз аплодисменты прозвучали неожиданно и вполне искренне.

Немногие из придворных, людей куда богаче простого пожарного, распорядились бы деньгами с такой щедростью, и они прекрасно это знали. Криспу стало интересно, а смог ли он сам сравняться с этим человеком, приведи его судьба не на трон, а в пожарную команду. Ему хотелось надеяться, что да, но он не мог сказать уверенно.

– Думаю, да, – сказала Дара, когда он поделился с ней этой мыслью. – Одно могу сказать точно – Арваш не смог бы.

– Арваш? Арваш стоял бы рядом с костром и раздувал его изо всех сил, – Крисп улыбнулся, представив себе эту картину, но тут же помрачнел и очертил солнечный круг на груди:

– Боже благой, а что, если его магия раздувала эти пожары?

– Все может быть, но если ты при каждом несчастье начнешь искать Арваша под кроватью, то из-под кровати не вылезешь, потому что несчастья и без него случаются.

– Верно. Вечно ты меня опускаешь с небес на землю. – Крисп благодарно улыбнулся ей. Арваш и в жизни был слишком страшен, чтобы позволять воображению делать его еще страшнее.

– Стараюсь, – ответила Дара. – Рада, что ты заметил. Я помню…

Она запнулась и не продолжила. Видимо, ей вспомнилось что-то из времен Анфима. Крисп не винил ее, что она не вспоминала о тех несчастных для нее годах. Но это значило, что немалая часть ее жизни была закрыта для него, и это подчас приводило к неприятным заминкам.

«Интересно, всякий ли раз так бывает во втором браке?» подумал Крисп. Наверное. Еще неприятнее было бы, окажись ее брак с Анфимом счастливым. «Куда неприятнее», – усмехнулся он внутренне – тогда она не предупредила бы его, что Анфим собирается его убить.

– Неприятнее не бывает, – пробормотал он про себя.

– Что-что? – переспросила Дара.

– Ничего.

* * *

Когда в кабинет Криспа ворвался взъерошенный Лонгин, император приготовился к неприятностям. К его разочарованию, постельничий не разочаровал его.

– Ваше величество, – пропыхтел Лонгин, утирая пот со лба шелковым платочком – только толстый евнух мог взмокнуть от такого незначительного усилия: снаружи на лужах лежал лед, да и внутри было немногим теплее. – Ваше величество, пресвятой патриарх Пирр – простите, ваше величество, я хотел сказать, монах Пирр – проповедует против вас на площади.

– Боже благой, он что ? – Крисп вскочил из-за стола так резво, что налоговые отчеты разлетелись во все стороны. Он не стал их поднимать. Так, значит, обида на поспешное смещение с патриаршего трона превозмогла-таки давнюю верность? – И что он говорит?

– Он, ваше величество, с недостойными подробностями пытается пролить свет на ваши… э-э… отношения… э-э… с ее величеством императрицей Дарой до вашего… э-э… вашей коронации. – Для успокоения монарших чувств Лонгин изобразил возмущение, хотя прекрасно знал, что Крисп и Дара были любовниками задолго до того, как стали супругами.

– Он что ?! – взвыл Крисп снова. – Когда я с ним разберусь, он кровь свою прольет на той площади!

Глаза Лонгина вылезли из орбит от ужаса.

– О нет, ваше величество! Казнить человека, столь недавно покинувшего ряды иерархов церкви и имеющего немало последователей, полагающих его – прошу прощения вашего величества – более праведным, чем нынешний носитель синих сапог… ваше величество, кровью одного Пирра дело не ограничится. Это будет означать мятеж.

Он нашел подходящее слово. Крисп остыл мгновенно. Смута в городе, раскол империи, гражданская война – этого Крисп не мог позволить себе.

– Но, – произнес он, точно споря сам с собой, – я не могу и позволить Пирру хулить меня прилюдно. Если это безобразие будет продолжаться, претенденты на трон слетятся, как мухи на мед.

– Воистину так, ваше величество, – подтвердил Лонгин. – Правь вы десять лет, а не два неполных, вы могли бы позволить ему бесноваться – никто не обращал бы внимания. Но сейчас…

– Вот-вот. Сейчас к нему прислушаются. А благодаря его богобоязни – примут всерьез. – Крисп фыркнул. – Словно можно его воспринимать иначе. За все годы, что я его знаю, он ни разу не улыбнулся, старый мрачный… – И тут Крисп расхохотался. Так где Пирр поливает меня грязью? – осведомился он, отсмеявшись.

– На площади Быка, ваше величество, – ответил Лонгин.

– Отлично. Вряд ли его будет сложно там найти. А теперь, почитаемый господин, вот что вам надо сделать… – В течение нескольких минут Крисп разъяснял приказы. – Вам, вероятно, потребуется мое письменное указание, чтобы все было сделано немедленно?

– Да, это было бы желательно, – ответил Лонгин, не то развеселившийся, не то ошарашенный.

Крисп набросал приказ и отдал евнуху пергамент. Тот перечитал, покачал головой и с видимым усилием сосредоточился.

– Будет доставлено немедленно, ваше величество.

– Безусловно, – ответил Крисп.

Лонгин убежал, по дороге выкликая гонца. Крисп всегда гордился тем, что не тратит время зря. Поэтому он проверил еще один налоговый отчет, прежде чем вышел к дверям императорских палат.

Халогаи у дверей вытянулись по струнке.

– Вольно, парни, – отмахнулся Крисп. – У нас прогулка.

– А где твои зонтоносцы, император? – осведомился Гейррод.

– Сегодня они только под ногами мешаться будут, – ответил Крисп.

Халогаи зашевелились. Кое-кто ощупал лезвия секир. Один, видимо, нашел крохотную зазубринку, поскольку вытащил точильный камень, поработал им немного, проверил снова и удовлетворенно спрятал камень.

– Куда, твое величество? – спросил Гейррод.

– На площадь Быка, – сказал Крисп. – Кажется, святой отец Пирр не слишком рад, что лишился патриаршего трона. Он довольно неучтиво обо мне отзывается.

Халогаи снова шевельнулись в предвкушении.

– Подкоротить ему язык, твое величество? – спросил тот, что точил топор. Он снова пощупал лезвие, словно проверяя, перерубит ли оно шею святого отца с одного удара.

– Нет, – отозвался Крисп, – я не хочу причинять вред святому отцу – надо просто заткнуть его.

– Лучше бы убить его, – сказал Гейррод. – Тогда он не причинит вреда тебе.