Кристалл Хранителя

– О! У кого-то обширные познания в биологии.

– В школе дурака не валял.

– Откуда ты, Эван? – тролль взглянул на меня. – Расскажи о себе.

Я вздохнул. Знал, что кто-нибудь начнет задавать неудобные вопросы, поэтому отвечал максимально кратко и в согласии с легендой. Мистер Хардклиф все спрашивал и спрашивал, интересовался моей жизнью, а я поддерживал разговор, припоминая несуществующие события вымышленного прошлого.

Между тем, мы поднялись на заснеженный склон, спустились с него. Вышли на поляну, засыпанную валежником. Сухие ветви и сучья хрустели под ногами, переламывались.

Затем настал мой черед, и я узнавал тролля лучше.

– Я родился на Диком острове, – вещал Сэмюэль. – Мой отец был старшим охотником племени и обучал всему своего отпрыска. Еще в раннем возрасте я выучился грамоте. Мы с отцом часто посещали Большую Землю. И в одной из поездок я встретился с Эдвином Гарлоу. Великий человек. Я им восхищаюсь. Тогда еще он был преподавателем естественных наук в школе, в Гешле. Эдвин говорил, что планирует обучать студентов в марбургском университете, но уже тогда я знал, что он станет ректором. У него сильная вера. Он желает изменить мир к лучшему. Я еще никогда не встречал такого властного и целеустремленного человека. Прошло много времени, мы давно не виделись. С тех пор, как Эдвин стал управлять университетом, у него появилось много забот, впрочем, как и у меня. После отца старшим охотником стал молодой тролль, но его взгляды расходились с интересами племени. Я не буду вдаваться в подробности, все это тонкости внутренней политики и сложившегося строя… Суть в том, что тот тролль вел общину к деградации, о чем я прямо ему и заявил. По обычаям племени, мы сошлись в поединке, и я одержал победу. Когда собака теряет рассудок, следует убить собаку. Что я и сделал. Мне выпала честь стать страшим охотником, и наша община расцвела, как прежде. И когда пришла весточка от Эдвина, я долго раздумывал над его предложением стать преподавателем боевых искусств. В итоге согласился, передав полномочия достойному преемнику. Так оно и сложилось… Я прилетел в Марбург на дирижабле и теперь планирую задержаться здесь.

– И надолго?

– Настолько, насколько посчитаю нужным, – заключил Сэмюэль.

Снегопад усилился. Назойливые снежинки лезли в глаза, оседали на бровях и ресницах. Мы все дальше уходили от города, пропали тропинки, и двигаться приходилось по труднопроходимым буреломам.

С каждой минутой, я начинал сомневаться в здравии данного похода. Что мешало сидеть на унылых занятиях и после них записывать лекции? Ладно, уже ничего не изменишь. Чем быстрее завалим ларрайна, тем быстрее вернемся.

Наступал вечер. Снег перестал валиться на землю, утих ветер, небо заметно потемнело. Мы останавливались пару раз, чтобы перекусить и погреться перед костром. За все время пути не встретилось почти ни одного зверя. Как-то наткнулись на стадо кабанов, сбежавших при виде охотников. Как-то в кустах слышалось шуршание землероек. А в глухой чаще, подняв взор вверх, я заметил растянутую практически у самых крон паутину, нить которой размером не уступала канату. Гигантская, та паутина занимала площадь несколько десятков ярдов. Страшно подумать, каким должен быть ее создатель. Обратив внимание на мое замешательство, Сэмюэль запрокинул голову, усмехнулся и загадочно произнес:

– Лес хранит свои тайны.

Сэмюэль рассказывал о ларрайнах. Об их образе жизни и особенностях охоты. Говорил, что при встрече нужно стрелять по глазам. Толстая шкура, крепкие кости не только не позволят обычной пуле пройти через естественную броню хищника, но и разозлят его.

Мы вышли на широкую равнину. Протопали по ней целую милю, добравшись до развалин древнего города.

– Кто это строил? – удивился я.

– Этим зданиям, – Сэмюэль приблизился к стене, очистил от снега небольшой участок и коснулся ладонью шершавого камня, – больше тысячи лет. Это останки старого города, возведенного задолго до нашего рождения древними людьми. Кусочек истории в этом Хранителем забытом месте.

Древний город оказался большим. Его окружала крепостная стена. Если раньше она была высокой, то беспощадное время сделало свое дело. Укрепления доходили до уровня пояса, камень выглядел шатким и потрескавшимся. Ворота же совсем развалились.

Мы вступили в черту города. Я продолжал осматриваться.

Помятые, покосившиеся постройки, сложенные из камня, выглядели немного нелепо. В каких-то сооружениях угадывались очертания жилого дома, какие-то стремились к небу, напоминая башню. Также были маленькие пирамидки, разбросанные по городу хаотично. Кто знает, какой цели они служили. Может быть, это допотопные обереги от злых духов, либо детишки в древности так развлекались, играя в малопонятную игру, либо это просто банальные подставки для цветов. Мертвый город разрезали расщелины канав, по которым, судя по всему, пускали воду. Я заметил пару колодцев и еще много самых разных построек.

Мы шагали молча. Нас будто бы окружили души людей, местных жителей, давно покинувших этот мир. Однако меня не покидало ощущение, что мы не одни. Духи обитали везде. Вселенные в камень, они провожали нас полусонными взорами, и не хотелось даже разговаривать из-за дурацкой боязни потревожить покой мертвых.

Гнетущая атмосфера.

Тролль шел впереди, ружье его, смотрящее дулом вниз, покачивалось в такт ходьбе. Ветер шевелил волосы на гребне лихого ирокеза.

– Неприветливое местечко, – проронил Сэмюэль, когда мы вышли за пределы города. Мрачные постройки остались позади. – Это не единственные заброшенные жилища, таких десятки на Большой Земле. Они, в основном, находятся в лесах. В самой глуши.

– Лес хранит свои тайны, – процитировал я собеседника.

– Вот именно.

Тролль остановился, осмотрелся.

– Срежем путь, – решил он и направился на запад, вверх по холму.

– Почему ты выбрал эту дорогу? – поинтересовался я.

– Предчувствие. Ларрайн близко… И он боится нас.

Мы поднимались в крутую горку. Сразу за древним городом разрастались пышные кустарники, покачивались стебли ползуна, а затем вновь появились деревья. Высокие, молчаливые дубы окружали со всех сторон. На снежном покрове оставались следы от двух пар сапог.

Это был не самый простой подъем.

Нам приходилось пробираться через поваленные стволы деревьев, находить более-менее удобную тропу и вилять среди густых зарослей, припорошенных белым налетом.

Прислушиваясь к своему чутью охотника, мистер Хардклиф достал из кобуры пистолет. Он объяснил, что патроны в нем разрывные. И как только снаряд столкнется с плотью животного – разлетится в стороны свинцовыми каплями и, находящаяся в нем взрывная смесь черной селитры, нанесет гигантскому кабану страшные раны.

– Это для ближнего боя, – пояснял спутник.

Я последовал примеру тролля и достал мушкет, загнал шомполом круглый шарик пули. Засыпал порох в специальное отверстие, приготовил огниво. Фитиль торчал из задней части оружия, подобно конскому хвосту. Мушкет требует много времени для перезарядки, однако он будет более эффективен в бою, чем ружье Сэмюэля. Калибр патронов больше, да и пуля летит быстрее.

Мне удастся сделать, в лучшем случае, два выстрела. И оба они должны быть точны. Вполне возможно, от этого будет зависеть наша жизнь.

Мы поднялись на вершину холма. Правый край напоминал широкий «язык», свободный от растительности. Конец его заканчивался обрывом. Не стоило смотреть вниз, чтобы понять, что я успею досчитать до десяти, пока буду падать. Выжить шансов не будет никаких. Слева же простирался подлесок.

Отсюда открывался прекрасный вид на Марбург. Студенческий городок умещался на открытой ладони, а жителей его видно не было.

Я закинул оружие на плечо и смотрел на сопки, занявшие горизонт на востоке, на реку, ниспадающую с другой части этого холма. Ее лента тянулась вдаль, петляла и пропадала из виду в серой дымке тумана.