Кристалл

— Всего-то.

— А вам не приходилось подвозить автостопом случайных людей?

— Нет, шериф. Я не симпатизирую людям, которые передвигаются таким способом. И вообще, не симпатизирую простоте поведения.

— Строго, док.

— Я как-то маленькая плохо вымыла одну из тарелок на ферме у деда. Он хлестнул меня плеткой так, что на ноге вспух рубец, и сказал: «Дело не в тарелке, Джейн, если хочешь стать человеком, не делай ничего как попало».

Шериф хмыкнул и кивнул головой:

— Помните, Тому Сойеру тоже обязательно доставалось за халатность?

— Да, Марк Твен знал, что нацию воспитывают люди, подобные тетушке Полли.

— Ваша правда. А для невоспитавшихся в то время быстро сколачивали виселицу.

— Вот именно.

Она вдруг с удивлением посмотрела на закрытую дверь комнаты: «Дьявол, кто сливает воду в ее туалете?».

— Это у меня, док. И этот ход я, представьте себе, угадал.

Шериф, с задержавшейся на лице улыбкой, заговорил по мобильнику.

Но скоро лицо приобрело недоуменное выражение.

Закончив, он неопределенно пожал плечами.

— Что-нибудь по нашему делу? Курите, у вас рука все время вертится у кармана.

— Благодарю вас, док. — Он проворно вытащил сигарету. — По нашему делу, угадали. Только не пойму, что означает это сообщение.

Пришлось подождать, пока он сделает затяжку и сопроводит струю дыма задумчивым взглядом.

— Звонил наш паталогоанатом.

— И что?

— Он разобрался с трупом. То есть наоборот — ничего не может понять.

— Шериф, я тоже не понимаю.

Конец сигареты завертелся в воздухе.

— Док, он говорит, не может дать заключение о причине смерти.

— А разбитый при падении затылок?

— Нет никаких серьезных внутренних кровоизлияний.

— Шок — остановка сердца.

— Он тоже такое сказал. Но сомневается, якобы тогда в мышечных тканях сердца остаются характерные спазматические следы.

Сколько возни из-за этого даже мертвого негодяя, и она совсем не специалист в патанатомии. К тому же усталость к концу дня очень чувствуется, нужно вскоре отправляться домой и рано лечь спать.

— Шериф, это совсем не моя медицинская область, но помню, еще на первом курсе нам говорили, что абсолютно точная причина смерти определяется не всегда.

А почему-то в машине снова появилось чувство тревоги.

И дома, пока готовился ужин.

Вдруг показалось, тревожит, что пелена усталости мешает сосредоточиться и вспомнить о чем-то важном.

Наверное потому, что толком выспаться не удалось, второй день под землей показался долгим и утомительным. Глаза уже не хотели ловить однообразные повороты, предупреждающие голоса идущих впереди — «голову вниз», когда тоннельный свод вдруг сворачивался в низкий проем, — звучали вяло и иногда опасно запаздывали.

Но командир, наконец, приказал подбирать место для отдыха.

Поль посмотрел на часы — было только семь вечера. Рано еще по «земным меркам», и вряд ли до десяти Рони уложит их спать.

* * *

Он думал, что может многое, а теперь знает, что может все. Не только менять как угодно форму, не только двигать огромные камни. Он может быть гибким и мягким, и проникать в узкие, менее дюйма, щели. Он может все, только не может быть человеком. Но это не больно. В той жизни он тоже был не человеком. Что-то переменилось только один раз. Когда падал в пропасть. Тот парень схватил его за руку и держал. Их жизнь не разделялась тогда. Она была одной человеческой.

* * *

Здесь, как назло, не оказалось никаких сталагмитов. Последние полчаса пути они вообще не попадались.

И само пространство, выбранное ими для отдыха, не производило приятного впечатления — тесноватое и, наверное, поэтому казавшееся угрюмым. Или еще от стен, из сомкнутых валунов с округлыми змеистыми между ними прощеленами. Кто-то ухитрился просунуть в одну из них руку и настороженно поинтересовался — не скатится ли какой-нибудь валун прямо на них? Поль успокоил — эта природная каменная кладка существует уже не одно тысячелетие, даже при землетрясениях такая структура держится крепче, чем многие здания.

Но когда, радуясь отдыху, все задвигались и заговорили, принялись устраиваться и готовить ужин, их пристанище потеряло мрачное выражение.

Потом кто-то с очень хорошим слухом стал утверждать, что недалеко льется вода. Отправленные на разведку вернулись с радостным сообщением: по одному из ближних наклонов можно спуститься на второй ярус, там целое озеро с чистой проточной водой.

* * *

Теперь понятно, что делать дальше. Этот ученый парень ему опасен. Тот, кто сделал, способен и уничтожить. Он лучше других знает как. Или придумает. Например, с помощью той же трубки. Надо уничтожить трубку. И парня. И обязательно его дьявольскую сестру. Она так умна, что может обо всем догадаться. Почему только их? Отряд не должен уйти из пещер. Нельзя убить парня и оставить отряд, они донесут, что тут неладно. Придет на их поиск другой?.. Пусть. Сотни квадратных миль, трупы можно запрятать так, что их не найдут за всю жизнь. Только не стоит спешить, парень болтает важные вещи. Надо подслушать, что он расскажет сегодня.

* * *

Озеро мелкое, всего по пояс. Но больше и не надо, вода такая холодная, что Поль не продержался в ней и полуминуты. Однако нашлись свои рекордсмены, и двое даже заключили спор — кто дольше высидит. Только Рони их все равно скоро погнал из воды.

Купание сняло усталость, весело готовился ужин, потом был сам ужин, который понравился Полю еще больше вчерашнего. Рони тоже находился в очень хорошем расположении, и поскольку времени до отбоя оставалось еще очень много, разрешил желающим пить вместо чая кофе. Все пожелали, потому что кофе такого отличного качества там, на земле, где попало не выпьешь. И так здорово, что Джейн решила ему помогать. Хорошо, что он не вмазал ей сегодня во сне по кочерыжке.

Поль с удовольствием понюхал горячий кофе и хотел уже чуточку отхлебнуть, но вдруг громко прозвучал командирский голос:

— Внимание всему отряду!

Сразу наступила тишина, но Рони еще выждал паузу…

— Я должен сообщить вам новые сведения о нашем маршруте, на первом этапе они не подлежали оглашению. Нашей целью не являются города и выходы на их коммуникации, этим займутся позже. Задача отряда другая. Мы должны обследовать подходы к урановому заводу, который находится в двадцати с небольшим милях отсюда.

Теперь все стало ясно. Действительно, какой дурак будет подрывать городской коллектор или фундамент случайного здания, когда поблизости есть объект, способный дать взрыв огромной ядерной мощи.

Кто-то поднял руку и спросил командира:

— Пещеры подходят прямо к заводу, сэр?

— Навряд ли. Но если они подходят очень близко, террористы способны проделать оставшийся путь своими средствами.

Поль, про себя, согласился. Сюда легко затащить частями и смонтировать небольшую технику. Делать проходы в такой породе совсем не трудно.