Кристальный пик

— Прошу прощения, — сказала я, прочистив горло, и потянулась через стол, надеясь рассмотреть стоящую ярлскону поближе. — Возможно, память меня подводит...

— Лошадиные черепа.

— Что?

— Мы нашли лошадиные черепа в старом амбаре за замком, отварили их в чане с кипящей водой, украв кастрюлю у услуг, и весь день катались с заснеженных склонов у крепостных стен*. С нами еще был кудрявый мальчик, сын королевской вёльвы. А затем ваш зверь привел няню-весталку. Из-за него наши черепа выбросили, а нас самих наказали, — поведала Ясу, глядя при этом на подпирающего собою колонну Сола таким взглядом, будто до сих пор злилась на него за испорченную потеху. — Неудивительно, что вы не помните. Вам тогда было лет шесть или семь... Вы все свое время проводили в компании этого дракона. Если мы и встречались, то в основном на занятиях истории, а уж с нравом вашей весталки там было не до побратимства — за лишнее слово и десять раз манускрипт переписывать приходилось.

Я нахмурилась и перегнулась через стол еще раз, оглядывая ярлксону Ясу с головы до ног. Как у большинство жителей Ши, у нее была оливковая кожа с бронзовым отливом, соколиные черты лица и такие черные-черные глаза, что зрачок сливался с радужкой. Темные непослушные волосы едва прикрывали мочки ушей, состриженные под углом — у спины короче, у подбородка длиннее, с прямой челкой и золотыми колокольчиками, свисающими по бокам. Такую прическу в Ши носили воительницы, а не ярлксоны. Эту догадку подкрепляли и те шрамы, которые заметил Тиви: они расчерчивали не только скулы Ясу, но и сильные мускулистые руки, увенчанные браслетами до предплечий. При этом на ней были мужские штаны, а на поясе болтались пустые ножны из-под меча, копья и клинков. Сколькими же видами оружия она владеет?

«Это наша гостья. Она поживет у нас немного. Расскажешь ей, как здесь все заведено?», попросил отец однажды, приведя ко мне в чертог маленькую невзрачную девочку с глазами большими и напуганными, как у лани под прицелом охотника, и такими же черными. Она почти не говорила, предпочитала молча следовать попятам, а я все никак не могла в толк взять, что же за гостья такая неблагодарная — игрушками с нею делишься, пирожными угощаешь, болтаешь без умолку, а она даже не улыбнется в ответ!

Само собой... Кто захочет улыбаться, будучи разлученным с семьей в раннем детстве и заточенным в плен? Аманат — ровно то же самое, что стрела на натянутой тетиве. Из-за Золотой Пустоши, лежащей между Ши и остальным Кругом, Ониксу было невероятно тяжело покорить его... Но еще тяжелее было удержать.

— Я помню вас, ярлксона Ясу, — сказала я. — Вы поселились у нас в замке, когда я только научилась читать, и вернулись на родину, когда ваш отец подхватил паучью лихорадку. Мне жаль, что спустя годы зараза все-таки взяла свое. Простите, что сразу не признала в вас старого друга! В ту пору замок населяло много представителей высокородных домов, желающих породниться с моим отцом после смерти матери. Мне никогда не говорили, что кто-то из них аманат...

— Вам не за что извиняться, драгоценная госпожа, — Ясу приклонилась, заложив руки за спину, как то делали кающиеся хускарлы — даже повадки у нее были мужские. — Несмотря на мое положение, и вы, и ваш отец всегда обращались со мной достойно. Потому я готова принести вам гейс сию же минуту, как его принес мой отец, поскольку...

— Драгоценная госпожа!

Хлопнули двери Медового зала, и даже Солярис вышел из тени, заметив Гвидиона, бегущего через весь зал с веером из писем в руках. Увешанный золотыми брошами и гривнами, которые прибавляли ему вполовину больше веса, он весь взмок и раскраснелся, пока добрался до королевского стола. На письмах даже поплыли чернила местами — не то от вороньих лапок, не то от его пальцев.

— Ну, — поторопила советников я, когда Гвидион передал их Мидиру, и оба застыли, как вкопанные. В сочетании с гербовыми печатями на пергаментах, в которых я тут же признала герба отсутствующих Керидвена, Фергуса, Немайна и Найси, это не сулило ничего хорошего. — Что там?

— Госпожа, возможно, стоит отложить это до собрания Руки Совета, чтобы...

— Нам здесь нечего скрывать друг от друга, ведь все мы союзники. Уверена, нашим гостям тоже любопытно, что же стряслось с их побратимами по пути на сейм. Согласны?

Ярл Тиви икнул, осушая пятую по счету кружку пива, а ярл Клемент сделал великодушный жест рукой, выражая одобрение. Дайре же, гуляя указательным пальцем по кайме своего кубка, многозначительно выгнул левую бровь, явно разделяя мои худшие опасения. В отличие от остальных, он и вправду был озабочен сплоченностью Круга и его целостностью, ведь только сообща ярлы могли возродить с драконами мир.

Но о каком мире с драконами может идти речь, когда его, кажется, нет у людей даже между собой?

— Ярл Найси выражает свое почтение, — прочел Мидир вслух, развернув первое письмо. — Он не смог прибыть по уважительной причине: весь урожай Найси сгнил от неизвестной болезни, в связи с чем он вынужден решать проблемы с продовольствием на зиму. Отсутствие ярла в родных краях может повлечь за собой крестьянские волнения...

— Это действительно веский повод, чтобы не прибывать на сейм, — кивнула я, не поворачивая головы, и Гвидион, только-только восстановивший дыхание от бега и наконец-то занявший свое место за столом, согласно забубнил. — Дальше.

— Ярл Немайна не соизволил объясниться в письме, лишь так же выразил вам свое почтение и пожелал крепкого здоровья. А ярл Фергуса сообщает, что в его золотых шахтах произошла череда обвалов... В связи с этим он тоже принял решение оставаться на родине, дабы честно выполнять обязанности наместника и блюсти интересы драгоценной госпожи.

— Ярл Фергуса что, собрался разгребать завалы собственными руками? — фыркнул Дайре раздраженно, едва дослушав. — Какое глупое оправдание!

— Отказ явиться на сейм — это плевок в лицо в нашей госпожи независимо от причины! Даже милосердная королева Дейрдре не простила бы такого, — пробасил ярл Тиви, но новая кружка эля, поднесенная служанкой, быстро охладила его пыл и лишила дальнейшего желания участвовать в обсуждении.

— Может быть, все серьезнее, чем нам кажется... — задумчиво протянула Ясу, но и в ее голосе слышалась неуверенность. — Найси кормит половину Круга. Гибель урожая — это не просто проблема, а трагедия.

— От Фергуса мы зависим не меньше, — подхватил Дайре, причмокнув губами, испачканными в вине. — Без его золота нам не из чего чеканить монеты.

— А мой туат буквально существует за счет золота! — подбросил дров в огонь ярл Клемент, и судя по тому, как яростно его пальцы в алмазных перстнях забарабанили по столу, он и впрямь разволновался ни на шутку. — Нет Фергусе — нет золота. Нет золота — нет денег. Нет денег — значит, нет торговли и туата Медб!

— Разводить панику рано, — встряла я, хотя у самой живот скрутило от ужаса. — У Дейрдре есть собственные запасы золота, которые легко переплавить для чеканки в случае необходимости. Но уверена, что до этого не дойдет. Ярлы Фергуса, Найси и Немайна принесли мне свои гейсы. Никто не в силах нарушить их. Вдобавок наши туаты давно связывают добрые отношения. Советник Мидир, читайте дальше. Что пишет Керидвен?

— Мгновение, госпожа, — Мидир снова зашелестел письмами, пока не нашел и не распечатал нужное. — Омела из рода Керидвен, нынешняя ярлскона... отказалась от присутствия на сейме добровольно, — От услышанного в Медовом зале тут же поднялся гвалт. — Таким образом она высказывает свое осуждение и несогласие с нахождением на троне королевы Рубин, дочери тирана и деспота, возомнившего себя королем королей и не подарившего Кругу ничего, кроме страданий и лишений. Против ее правления восстает даже сама природа, пастбища и поля, плоды и земля. Народ Керидвена отказывается служить вёльве, возлежавшей с драконом ради его чешуи и крыльев, ибо змея не ровня людьми и управлять ими прав не имеет...

— Довольно! Это сплошной поток оскорблений, а не письмо.

Как и на сейме, так и на всех собраниях Совета Сол всегда держался степенно, предпочитая лишний раз не напоминать о своем присутствии. Он даже отказался от должности советника, которую я предложила ему сразу после того, как оправилась от ран и смерти отца, и от любых других титулов отказался тоже. Формально Солярис был никем при дворе Столицы — ни гость и ни пленник, ни хускарл и ни сенешаль, ни воин и не слуга. Тем не менее, я не представляла себе ни одной важной встречи без него. И вот почему.