Кривой дом (сборник)

В стороне за совсем крошечным столиком примостился Спанглер. Перед ним лежали промокашка, ручка из оникса, небольшой перекидной календарь и пепельница, полная окурков.

Комната была маленькая, душная, не очень грязная и не очень чистая, с каким-то странным запахом. Дайте любому полицейскому управлению новое здание, и месяца через, три в нем установится именно такой запах. Видимо, в Этом есть что-то символическое. Однажды полицейский репортер нью-йоркской газеты написал, что, когда переступаешь порог полицейского участка, попадаешь из привычного мира в другой, по ту сторону закона.

Я сел. Бриз достал из кармана сигару в целлофановой обертке. Снова повторились в деталях все уже знакомые мне манипуляции. Наконец он закурил.

—- Давай, Спанглер.— Они переглянулись и улыбнулись друг .другу. Бриз ткнул в мою сторону сигарой.

— Досмотри, как он вспотел.

Спанглер встал, подошел поближе и стал рассматривать меня. Если я и вспотел, то не заметил этого.

— Вы, ребята, разглядываете меня, как найденный мяч. В чем дело?

 — Не надо острить,— предупредил Бриз. — У вас сегодня было много работы?

— Хватало.

Он улыбнулся. Спанглер тоже. Наконец Бриз откашлялся, опустил голову, но исподлобья продолжал смотреть на меня.

— Хенч признался,— объявил он.

Спанглер почти прилип ко мне. Его улыбка стала еще шире.

— Чем вы поработали над ним, киркой?— спросил я.

— Ничем.

Оба молча разглядывали меня.

— Воп,— сказал Бриз.

— Что?

— Вы рады? — спросил он.

— Либо скажите мне, в чем дело, либо отпустите меня. Ведь вас вряд ли интересует мое настроение.

— Мы любим наблюдать за людьми, когда они радуются,— ответил Бриз.— У нас не часто есть такая возможность.

Я сунул в рот сигарету.

— Мы напустили на него вопа,— пояснил Бриз.— Вопа по фамилии Палермо.

— Значит, вы кое-что знаете?

— Что знаем? — быстро спросил лейтенант.

— Вам виднее. Странный разговор с полицейскими. Диалог не получается.

— Что?

— Полицейские готовы любому пришить дело.

— Дело есть дело,— холодно заявил Бриз.— Вы хотите узнать, в чем дело, или будете острить?

— Хочу узнать.

— Тогда так. Хенч был пьян. Я хочу сказать, он был здорово пьян, и не только с виду. Пьян вдребезги. Он уже несколько недель пил. Пил, ей да спал. И дошел до точки: выпивка почти не действовала на него. В таком состоянии человек становится разиней.

Я молчал. Спанглер с какой-то почти эротической усмешкой разглядывал меня. Бриз стряхнул пепел с сигары и продолжал:

— Он стал психом, а с психами мы не любим иметь дело. Чтобы вести следствие правильно, нам нужны люди без всяких психических закидонов.

— Я думал, вы уверены в невиновности Хенча,— заметил я.

Бриз неопределенно кивнул.

— Это было вчера вечером. А возможно, я просто немного пошутил. Во всяком случае, к вечеру Хенч чокнулся. Его поместили в тюремную больницу, и врач накачал его наркотиками. Но это — между нами. Понимаете?

— Все предельно ясно,— ответил я.

Бриз покосился на меня с подозрением, но, видимо, не хотел зря тратить время,

— Ну, сейчас он в порядке.- Наркотики еще действуют, он бледный, но успокоился. Мы поехали повидать его и поговорить с ним. Спросили: «Как вам здесь нравится, приятель? Рады сделать для вас все, что можем. С вами здесь хорошо обращались?» Вы же знаете наш метод.

— Знаю,— подтвердил я.

Спанглер облизнул губы.

— После этого он раскрыл рот и сказал: «Палермо». Это фамилия вопа, владельца похоронного бюро и того дома, где был убит Филлипс. Вы помните? Да, помните. Он еще сказал про высокую блондинку. Все вопы только и думают о высоких блондинках — это что-то вроде моды. Но Палермо — очень важная особа, он собирает там голоса. С этим парнем не стоит связываться. Я спросил Хенча: «Ты имеешь в виду своего друга Палермо?» Он сказал: «Позовите Палермо».

Мы вернулись сюда и позвонили Палермо, тот обещал заехать к нам. О’кей. Вскоре он приехал. Мы разговаривали примерно так: «Хенч хочет вас видеть, мистер Палермо. Почему — я не знаю». «Бедняга,— ответил Палермо,— он хороший парень. Он хочет меня видеть, о’кей. Я повидаюсь с ним, но только без всяких копов». Я сказал: «О’кей, мистер Палермо».

И мы поехали в тюремную больницу, там мистер Палермо побеседовал с Хенчем. Их никто не подслушивал. Палермо вышел и сказал: «О’кей, коп, он сделал признание. Вероятно, я найму адвоката — я люблю бедных ребят». И он ушел.

Я молчал. Наступила пауза. Громкоговоритель на стене выдал сводку. Бриз прослушал ее и продолжал:

— Мы поехали к Хенчу со стенографистом, и Хенч выдал нам информацию. Филлипс клеился к девчонке Хенча. Это было позавчера в коридоре. Хенч видел это из своей комнаты, но Филлипс убрался быстрее, чем он успел выйти. Хенч разозлился и дал девке в глаз, но это его не удовлетворило. Он решил отомстить Филлипсу. Он сказал себе, что никто не должен отбивать у него девушку, а того, кто попытается это сделать, надо проучить так, чтобы он это надолго запомнил. Поэтому он стал приглядывать за Филлипсом.

Вчера днем Хенч увидел, как тот вошел в свою квартиру, и сказал девке, чтобы она пошла, прогуляться. Она не захотела, но получила в. другой глаз и ушла. Хенч постучал в дверь к Филлипсу, и тот открыл ему, Хенча это немного удивило, но Филлипс сказал ему, что ждал вас.

Хенч вошел и сказал Филлипсу все, что думает о парнях, отбивающих чужих девушек. Тот испугался и достал пистолет. Хенч ударил его в живот, Филлипс упал, но Хенчу этого показалось мало. Отсчитал, что еще не отомстил. К тому же был пьян и не соображал, что делает. Поднял с пола пистолет, ударил Филлипса по голове, затащил в ванную и прикончил там его же собственным оружием. Как вам это нравится?

— Мне-то нравится,— ответил я,— но что приятного нашел в этом Хенч?.

— Вы же знаете, как это бывает с пьяными. Во всяком случае, он свое дело сделал. Для полноты удовольствия он оставил пистолет Филлипса себе. Сунул его под подушку, а свой выбросил. Куда — не сказал. Мог подсунуть его и соседям. Потом пришла девушка, и они отправились закусить.

— Очень мило,— заметил я.— Сунул пистолет под подушку. Я бы никогда не додумался до этого.

Вриз откинулся в кресле и уставился в потолок. Спанглер вернулся за свой стол.