Кронпринц поневоле

– Об одном и том же, - ответил я. – Будто какой-то мужчина бродит по дворцу и заглядывает во все комнаты. А в последний раз он исчез за дверью моей спальни и перед этим сказал, что уничтожит ее близких, и ее это напугало.

– Давно снится?

– Неделю.

– Скорее всего, начинает пробуждаться магия. – Отец подтвердил мою мысль. – Что за мужчина хоть?

– Немолодой, седоватый, в мантии, как у магического совета, только с незначительными отличиями, с амулетами на шее.

– Какими амулетами? – Отец вдруг побледнел. Он что, узнал этого человека?

– Я не спросил. Она только указала, что с амулетами, и глаза вроде голубые, но это неточно. Ты его знаешь?

– Похоже, что да. Астар, ты больше ничего не хочешь мне сказать?

И крон так посмотрел на меня, будто я что-то натворил. Вот так новости! Еще и меня сделают виноватым.

– Нет, - ответил резко. – Я пойду. А если нужны подробности, Делла еще не ложилась, спроси у нее.

– Подожди. – Отец сразу заметил мое раздражение. – Я не хотел с тобой ссориться. Просто если это действительно он, вряд ли сны Деллы пророчат добро.

– Он – это кто? Хватит говорить загадками!

– Мартис, последний верховный жрец Арантии.

Я рассмеялся. На самом деле, смешно – крон, который держит в кулаке всю страну, опасается призрака. Тени. От смеха стало жарко. Или не от него?

– Если бы я не был точно уверен, что он умер, то удвоил бы караулы, - задумчиво сказал отец.

– Вы настолько не ладили?

– Он чуть не убил меня. А Арда пыталась лишить жизни твою мать. Этого достаточно, Асти, чтобы я ненавидел Мартиса до сих пор.

– А может, дело не в нем?

– Что ты имеешь в виду? – Отец посмотрел на меня чуть удивленно, а я чувствовал, как растет внутри раздражение. Только отчего?

– Что изначально виноват был мой дед, - ответил ему. И кто за язык тянул? – Если бы его брак с Ардой был счастливым, ничего не случилось бы.

– Думаю, ты прав, - неожиданно ответил отец. – Мой папа… он был сложным человеком. Больше думал о власти, чем о семье.

– Кого-то мне это напоминает.

Папа нахмурился. Я задел его! Впервые за долгое время. И мне понравилось его злить.

– Я не совсем понимаю тебя, Астар, - со знакомой прохладцей сказал он.

– А что тут понимать? Ты тоже сначала думаешь о стране, а потом уже о нас. Так всегда было.

– Неправда!

– Не лги хотя бы себе.

Отец резко поднялся на ноги.

– Думаю, на этом наш разговор стоит завершить, - холодно произнес он.

– Почему же? – Я не пошевелился. – Не хочется слушать неприятную истину?

– Астар, ты забываешься. – Отец замер напротив меня. – Извинись.

– Нет.

– Или ты извинишься, или…

– Что? – так же спокойно спросил я. – Что еще ты можешь мне сделать, папочка? Магии ты меня лишил, друзей тоже. И семьи, по большому счету. Так что еще может меня испугать?

Отец молчал. Только смотрел на меня как-то иначе, и мне не нравился этот взгляд. Я медленно сделал шаг в коридор, не желая продолжать бесполезный разговор. Отец шагнул за мной и замер. Так мы и стояли, изучая друг друга, будто впервые.

– Когда ты успел стать таким? – тихо спросил крон.

– Каким? – усмехнулся я. – Твоей копией?

Я сначала заметил движение, и потом уже понял, что папочка не собирался по традиции отвесить мне пощечину, а просто хотел отодвинуть меня с пути, чтобы покинуть комнату. Молния сорвалась с пальцев раньше, чем заработал ум. Яркая вспышка ударила отца в грудь – он отлетел шагов на десять, а я испугался. Страх взметнулся изнутри волной, заполнил меня, а вместе с ним – магия.

– Астар!

Окрик отца сделал только хуже. Сила рванулась, ища выход, по пальцам побежали золотистые молнии, а браслеты превратились в серебристые лужицы у ног. Нет, нет! Но я слишком привык не сдерживать аномалию, забыл о ней из-за браслетов, и магия, которую больше ничто не сдерживало, наполнила пространство. Зазвенели, вылетая, стекла. Отец перехватил меня, только моя сила снесла его легко, будто песчинку. Папа упал на пол и замер. Что происходит? Что я натворил?

– Папа? – опустился на колени рядом с ним, а молнии сверкали все сильнее. – Пап?

Тишина…

– Пап!

Стало нечем дышать, и комнату озарили новые вспышки. Я сам будто превратился в сгусток молнии. Хотелось сдержать рвущуюся на волю силу, но ничего не вышло. Кажется, я кричал. Руки жгло, одежда тлела. Раздался оглушительный треск, и в стене пролегла глубокая ложбинка, а затем потолок начал сыпаться на голову. Я подхватил отца и потащил прочь. Надо выбираться, или мы оба навсегда останемся тут.

– Пап! – Я продолжал звать его, но бесполезно. Часть меня сейчас осыпалась пеплом, а другая торжествовала. Не знаю, что происходило в тот момент. Мир казался чередой разноцветных вспышек. Одна, вторая, третья. Во рту было солоно от крови, а в коридоре трескались светильники.

– Астар!

Чужой окрик, не папин. Чей?

– Астар, я приказываю тебе немедленно прекратить использовать магию, замереть и не шевелиться, пока не разрешу!

Чужой ментальный приказ сверлом вонзился в висок. Сначала будто подействовал, но затем я медленно обернулся. Медальон на груди нагрелся, почти раскалился.

– Здравствуйте, профессор Гарден, - сказал с улыбкой. – Вас-то я не ждал.

– Астар, я приказываю…

– Больше никто и никогда не будет мне приказывать, - отчеканил в ответ, махнул рукой, и в Гардена ударила молния. Вот так-то, еще один… повелитель.

– Асти!

А этот голос донесся с другого конца коридора.

– Мама? – Я удивленно обернулся. Мама стояла, прижав ладони к щекам, и смотрела на два тела у моих ног.

– Что ты натворил? – Она кинулась ко мне. – Ты что натворил, кому говорят?

– Всего лишь расплавил браслеты, - показал руки с ожогами на запястьях. – А они стояли у меня на пути. Я ведь просил оставить меня в покое. Неужели это так сложно, мама?

– Асти…

По лицу матери катились слезы.

– Судя по всему, лучше «его величество», - внимательно посмотрел на замершего неподвижно отца и пошел прочь.

Коридоры, коридоры, коридоры… Дойду ли я когда-нибудь? И куда, в общем-то, иду? Я уже не понимал, но вдруг сорвался с места и побежал: быстрее, быстрее. А затем замер на пороге спальни, прислушиваясь к грохоту и треску. Что же я наделал?