Крот 3. Сага о криминале

– Надо связываться с Антоном, – сказал Старков.

– Уже связывались. Он боится подставляться. Мало того, что задержан человек Маргеладзе, так еще – за наркоту! А Антон как-никак будущий губернатор.

– А что делать? – Владимир внимательно смотрел на друга.

– Надо включать все ресурсы!

– Вахтанг велел мне готовить взрыв конюшен ипподрома, – сообщил негромко Важа.

Сидящие удивленно повернулись к нему.

– Когда? – спросил Старков.

– Через две-три недели все должно взлететь в воздух. Он очень любит конскую колбасу.

– Значит, все-таки ты должен все это проделать? – уточнил Кузьмичев, делая ударение на «ты».

– Я… Он так прямо и сказал.

– Попроси у него месяц.

– Что это изменит?

– Мы постараемся его опередить.

– Вряд ли получится. Он просто озверел.

– Думаю, получится. С твоей помощью…

Когда Старков увел Важу, Сергей снял трубку, набрал номер и с улыбкой спросил:

– Господин кандидат в губернаторы?

– Так точно, – бодро ответил Антон.

– Какие новости? – Разговор с Крюковым доставлял Кузьмичеву удовольствие.

– Слава богу, без новостей. Все путем.

– Как наш «пленник»?

– «Пленник»? – переспросил Антон и рассмеялся. – Пока сидит. Жду рекомендаций.

– Ты нормально его упрятал?

– Под ментовской крышей – хрен кто догадается.

– Менты не слишком упражнялись над ним?

– А как без этого? Маленько сбили с парня спесь… в его же интересах… а так все нормально.

– Отпусти его. Но в Москву ему возвращаться нельзя. Убьют парня… Держи до особых распоряжений.

– Понимаю. Будет пока сидеть у меня на даче.

– А как соперник?

– Затаился. Жду сюрпризов.

– Ничего, мы рядом.

– Спасибо, друг!

Сергей отключил связь, удовлетворенно потер ладони.

Оксана расположилась в сквере на скамейке напротив подъезда дома Виктора Сергеевича. Хрустела чипсами, запивая их кока-колой из баночки, внимательно следила за отъезжающими и подъезжающими машинами.

Неподалеку носилась детвора, опекаемая мамами и бабушками, дворник занимался поливанием цветочных клумб, а на соседней скамейке целовались молодые влюбленные.

Наконец Оксана увидела автомобиль Виктора Сергеевича. Шеф покинул салон и, махнув на прощание водителю, направился к подъезду.

Виктор Сергеевич открыл дверь почти сразу после того, как девушка позвонила. Он был настолько удивлен появлением Оксаны, что отступил, замахал руками:

– Свят, свят… Это ты?

Она печально улыбнулась:

– Я, Виктор Сергеевич.

– Господи, откуда? Живая?

– Как видите.

Он нерешительно отступил назад, пригласил гостью в квартиру.

– Заходи.

Она перешагнула порог, поинтересовалась:

– Вы один дома?

– Один, один… Хотя это не имеет никакого значения.

Прошли в глубь квартиры, хозяин пододвинул кресло, жестом предложил Оксане сесть.

Она села, с усмешкой взглянула на него.

– Не ждал? – перешла на «ты».

– А как я мог тебя ждать? Как уехала с этим проходимцем, так и с концами.

– Откуда ты взял, что он проходимец?

– А кто же еще? Прихватил мою любимую девочку, соблазнил, исчез… – Виктор Сергеевич присел на подлокотник кресла, слегка приобнял девушку. – Соблазнил ведь?

Она убрала его руку.

– Никто меня не соблазнял.

– А куда же ты исчезла?

– Куда? – Она внимательно посмотрела ему в глаза. – Рассказать?

– Конечно.

– Ты меня разыскивал?

– А ты как думаешь?

– Думаю, разыскивал. – Оксана, не сводя с него глаз, искренне, по-детски пожаловалась: – А меня все эти дни держали в подвале.

– Бедная девочка… – Мужчина коснулся ее волос. – Кто были эти негодяи?

– Не знаю. Это были друзья Глеба.

Виктор Сергеевич, чувствуя свое превосходство, старался поймать девушку хотя бы на малейшей фальши.

– Чего они хотели?

– Сведений о тебе… О моей работе с тобой.

– Серьезно? И чем же мы с тобой так их заинтересовали?

– Наверно, ты не хуже меня знаешь чем.

– Глеб тоже интересовался?

– Он многое знал, о многом догадывался. Потом вдруг куда-то исчез.

– Что значит – исчез? Уехал, сбежал?

– Просто исчез. А меня отпустили.

– Просто так, без всяких обязательств?

– Просто так. Без обязательств… – Оксана вдруг почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы. – Знаешь, как трудно?

– Моя маленькая… моя девочка… – Виктор Сергеевич обнял ее, поцеловал в голову. – Настрадалась, бедная. Намучилась… – Подошел к серванту, достал бутылку вина. – Теперь мы вместе, теперь тебе ничего не угрожает… – Налил в два фужера, улыбнулся. – За встречу. За нас… И за продолжение сотрудничества. Ты готова?

– Готова, – тихо ответила она и сделала глоток.

Алексей Иванович Зуслов в главном подвальном зале давал последние наставления отъезжающим бойцам. Их было человек тридцать, слушали молча, подчиняясь магии слов лидера.

– В Сибирске вас встретят… – тихо и жестко сообщал Зуслов. – На оценку обстановки отводится два дня. Детали операции уточните с местными бригадами. Но главное, наметьте самые болевые точки города. Это не только рынки, где торгуют черные, но прежде всего банки, богатые магазины. Как правило, ими владеют люди, которые заказывают здесь далеко не нашу музыку. Надо показать, что есть в России сила, способная навести порядок и определить истинный путь развития страны на ближайшее время. Особенно накануне губернаторских выборов Сибирска, где к власти рвутся не только истинные патриоты, такие как действующий губернатор Жилин, но и всевозможные продажные инородцы, твари и выродки… Никого и ничего не бойтесь. Будьте жестокими и беспощадными. Покажите свою силу и бесстрашие! Руководить вами будет наш друг Гамаюн. Виват!

– Виват, виват, виват! – троекратно выкрикнули собравшиеся.

Все это писалось на камеру, спрятанную в окошке кинобудки за отогнутыми обоями.

Свет в «обезьяннике» зажегся, дверь с лязгом открылась, человек в милицейской форме кивнул Шалве:

– На выход.

Тот, щурясь от яркого света и разминая затекшие от наручников кисти, поднялся с жесткого лежака, и его повели по длинному мрачному коридору.

Завели в какую-то комнату, где находился еще один такой же смурной мент. Он отомкнул замок наручников, бросил их на стол, после чего достал из тумбочки паспорт и еще кое-какие бумаги, протянул Шалве: