Кротовский, вы сдурели

— Ну допустим. А у вас есть какие-то версии? — напираю на следователя, — Весь город полнится слухами, что Ева избила до полусмерти человека. Вы тоже считаете, что она утратила над собой контроль? Что не вынесла вида неопрятного человека?

— Разумеется, я так не считаю. Вы уж меня за дурака не держите, — следователь кажется обиделся, — И последнее убийство ну очень странное…

— Которое с повешением?

— Да. Которое с повешением. На самом деле жертва была убита прежним способом. Перелом шейных позвонков. А повесили тело уже после смерти… и табличку эту подвесили… это было не просто убийство, это было публичное послание.

— Рад, что вы это, наконец, осознали. Все предыдущие убийства и то избиениие тоже были публичными посланиями. Неужели вы этого не видите? Связь явная. Кто-то очень хочет, чтобы мы проиграли выборы. И этот кто-то… вовсе не Матвей Филиппыч.

— Я понимаю, граф, — следователь усмехнулся, — Вы думаете, за всеми этими убийствами стоит Чарли Спайдер.

— А кто же еще? Он прямо заинтересован в том, чтобы меня свалить. У Спайдера ко мне старые счеты. А кроме того, это вполне в его духе. Явно его почерк. Действовать из-под тишка, гадить чужими руками… какие тут еще могут быть сомнения?

— А я с удовольствием скажу вам, граф, какие у меня сомнения.

— Хорошо. Я слушаю.

— Так вот, — следователь поднялся со стула и прошелся по кабинету, — Есть кое-что… кое-что не бьется. И это психологический портрет самого метаморфа. Понимаете?

— Пока нет.

— Метаморфы крайне редко кому-то служат. По большому счету они неуправляемы. Они себе на уме. Они обладают потрясающе подвижной психикой. Эта изменчивость заложена в саму их природу.

— И? Пока не вижу связи с Чари Спайдером.

— Понимаете, граф… Чарли Спайдер игрок… но игрок очень расчетливый, очень осторожный. Не станет он связываться с метаморфом. Спайдер предпочитает играть наверняка.

— Признаться, вы меня не убедили. На кого угодно можно найти рычаг давления и заставить служить. Семья, близкие… что угодно. Уж кто-кто, а Чарли Спайдер подберет ключик хоть к самому черту…

— Воля ваша, граф, — следователь снова уселся за стол, вернув казенный деловой настрой, — Но я вам скажу свое личное мнение.

— Сделайте одолжение.

— Надо искать среди людей вашего ближайшего круга.

— Чушь…

— Дослушайте, граф, — следователь поморщился, — Убийца слишком хорошо осведомлен. Убийца всегда подгадывает те места, где вы находитесь или собираетесь посетить в ближайшее время.

— Поясните.

— Сперва убийство возле ратуши. В тот момент вы были на площади. Буквально рядом.

— Согласен.

— Потом ловец собак. Его убили за несколько минут до вашего появления там.

— И с этим согласен.

— Затем чучельник. Там вы вообще разминулись с ним на какие-то минуты.

— Ну а сегодняшнее убийство? Я узнал о нем только от своей помощницы.

— А сегодняшнее убийство особое, — поясняет следователь, — Как я уже говорил, это не просто убийство. Это послание… публичное заявление… если хотите, добивающий удар.

— Версия красивая, — признаю, — Но дело в том, что мой ближний круг слишком узок. Никто из моих близких в подобном не заинтересован. Ни Ева, ни Анюта, ни Матвей Филиппыч, ни Мила Хоромникова… я молчу про Комаринского, Кешу и Березникова… мне просто некого подозревать.

— Всегда найдется, кого подозревать, — не согласился следователь, — Как я уже сказал, метаморф себе на уме, метаморф скрытен и неуправляем. Он всегда ведет свою собственную игру. Подумайте, есть такой среди ваших ближайших знакомых?

— Кротовский, — заговорила до сих пор молчавшая Ева, — А если это Белкина? Она себе на уме. И она теперь владетель огромной области. Кто возьмется утверждать, что она не ведет собственную игру?

Глава 25

Могу понять Еву, с Белкиной связано немало странностей в последнее время. И ведь Ева еще не знает о событиях, происходящих в Киртасе. И все же… подозревать Маргушу на голых умопостроениях следователя не собираюсь. Фактов он не предоставил, а любителям строить теории лучше записываться в философский кружок. Там опираться на факты необязательно.

— Я могу повидаться с Матвеем Филиппычем? — меняю тему разговора.

— Можете, это не запрещено, — отвечает следователь, — Скажу, чтоб его привели.

Через несколько минут полицейский завел деду в кабинет.

— Матвей Филиппыч, как вы?

— Я в порядке… скучно только…

— Скука — не беда. Скоро я вас вытащу. Как кормешка? Содержание?

— Не жалуюсь, Сергей Николаич. Анюта мне столько разносолов таскает. Все не съедаю. Этак растолстею.

— Не растолстеете. Не успеете… одну минуту, приму звонок.

Достаю из кармана мобилу. Не сказать, что сильно удивлен этому звонку, но тем не менее… не ожидал.

— Слушаю тебя, Чарли.

— Доброго дня, мистер Кротовский, — Чарли Спайдер неизменно вежлив.

— Что хочешь на этот раз?

— Хочу, чобы вы приняли неизбежное, мистер Кротовский. Завтра вы проиграете выборы. Ваше пребывание на посту правителя теряет смысл.

— Разве? Я так не считаю.

— Теряет, теряет, — уверяет Спайдер, — Я хочу предложить вам сделку.

— Уже предлагал. Не будь так навязчив, Чарли, ты не на восточном базаре.

— И тем не менее. Если не ради себя, то ради вашего старого слуги меня выслушайте. Джентльмен в ответе за своего слугу, не так ли?

— Слушаю.

— Я предлагаю вам уехать, мистер Кротовский… прямо сегодня… вместе с вашим слугой. Одно ваше слово, и его отпустят.

— Ты хочешь сдать полиции настоящего преступника?

— Я не знаю настоящего преступника, — Чарли рассмеялся, — Но я смогу убедить полицмейстера отпустить его.

— Обойдусь, Чарли.

— Нет, мистер Кротовский, не обойдетесь… вы думаете, сможете в любой миг отбить его силой? Вот только завтра вашего слугу переведут в гарнизонную тюрьму под охрану английских войск. Уж поверьте, там его отбить не выйдет. Его ждет суд, обвинительный приговор и каторга, из которой он вряд ли вернется. Ну… как вам сделка?

— Скверная сделка, как и все твои сделки, Чарли.

— Как хотите, мистер Кротовский, у вас есть время до завтра. Надеюсь на ваше благоразумие, — Спайдер отключился.

— Скажите, — обращаюсь к следователю, убирая мобилу, — А с какого перепуга Чарли Спайдер решает, кого из подследственных переводить в гарнизонную тюрьму?

— Решение городского совета, — отвечает следователь, — Если человек находится под стражей более трех дней, его переводят.

— Я так понимаю, какой-то из предыдущих правителей подсуетился.